Клинки Преддверья - Ян Бадевский

Настораживало вот что: Посторонние успели договориться со жнецами. Что они пообещали? Культура жнецов настолько далека от понимания, что любой альянс не представлялся возможным. До сегодняшней ночи.

Гримлиэль подвел Коэна к остаткам крепостной стены. Здесь расположился на ночлег расчет камнемета из Сиверуса. Заряжающие, наводчик, двое охранников и командир. Шесть человек. Костер погас, угли едва тлели. Видимо, парни хватили лишнего – пахло вином и блевотиной. Много чем пахло.

Все были мертвы.

Изуродованные тела лежали в лужах собственной крови. Казалось, что их изрубило исполинским топором, но это был не топор. Коэн подошел к ближайшему мертвецу, поднес к распростертому телу светящийся конец посоха. Ноги, руки, голова – все по отдельности. Идеально ровные края ран. Такие следы оставляет лишь один инструмент – бритвенно острая коса.

– Берегись! – крикнул Гримлиэль и вспорол пространство ночи молниеносным прыжком.

Коэн успел уловить движение краем глаза. Крутанув посох, посредник отбил стальной полумесяц и шепнул во тьму заклинание. Изо рта Коэна вырвался сгусток багрового пламени. Тварь смазалась, замещая своим присутствием полуразрушенный лестничный марш. Ступени растворились и трансформировались в согбенную фигуру.

Жнецы производили отталкивающее впечатление. Это были не живые существа, а идеи существ. Сгустки тьмы, прикрытые балахоном, отражающим реальность. Звездное сияние, всполохи магического пламени, разбросанные человеческие конечности – все это проступило в складках балахона. Капюшон обозначал подобие головы, но вместо лица посредник увидел пустоту.

Мгновение.

Жнец вытянул вперед идею руки, держащей длинную косу. Широкое лезвие, изогнувшись полумесяцем, серебрилось в лунном сиянии. Контуры твари поплыли – она устремилась к человеку, пожирая ночь, ветер и заросшую травой брусчатку.

В эту же секунду Гримлиэль атаковал.

Коэн увидел светящиеся символы. Еще одни письмена забытых рас, взятые на вооружение могучим стариком. Символы растягивались, расширялись, вплетались в ткань мироздания и тоже меняли окружающее. Волна изменений коснулась жнеца, и тварь в страхе отшатнулась. Контуры тьмы стабилизировались. Коэн не стал медлить и полагаться на своего соратника. В жнеца полетел огненный шар. Простенькое заклинание, вызывающее лишь ухмылку на лице опытного боевого мага. Огонь поражает жнецов лишь в те краткие отрезки времени, когда эти существа не двигаются, не живут в своих многомерных глубинах. Как сейчас.

Тьма вспыхнула.

Жнец корчился в беззвучных судорогах, выгорая изнутри. Самое удивительное – балахон продолжал отражать все вокруг, пока его хозяин отходил в мир иной. Коса глухо звякнула, падая на камни. Фигура начала сдуваться, проваливаться в самое себя.

Вскоре жнец перестал существовать.

Балахон упал к ногам Коэна, превратившись в растекшееся зеркало. Нет, не зеркало. Посредник склонился, тронул инопланетную ткань пальцем. И понял, что перед ним – вода.

Всего лишь вода.

– Нужно проверить посты, – сказал Гримлиэль. – И другие расчеты.

Коэн выпрямился.

– Ты прав.

Но осуществить свой замысел маги не успели. Где-то на стене раздался истошный вопль:

– Летят!

Коэн оторвался от созерцания лужи. И увидел над степью черные силуэты.

Тандрадианцы.

Типр спал.

Отгремели страшные битвы, отшумели перепончатые крылья над гостеприимной некогда бухтой. После бойни, учиненной чужаками, уцелели немногие – сейчас они прятались по саманным домишкам, боясь выглянуть в окно. Захватчики оставили в городе небольшой гарнизон и двинулись дальше. Чужаки спешили в Стаф, принадлежащий ярлу Северного Альянса. Откуда пришли эти люди и нелюди? Никто не знал. В подворотнях звучала чужая речь. Никто так не разговаривает. Ни на Тверди, ни на Облаках.

Даже мастер ножей не смог уберечь город.

Типр испокон веков был торговым поселением. Мирным и процветающим. Дружина тут слабенькая. Да и кому вздумается нападать на земли, находящиеся под протекторатом Трордора? Типр разрастался. Улицы затягивались булыжными мостовыми, саманные дома сносились, а вместо них возводились добротные кирпичные особняки – с колоннами, водостоками, балконами и черепичными крышами. Местные купальни оделись в мрамор, сюда стали приезжать столичные вельможи, решившие подправить здоровье. На площадях появились фонтаны и скамейки. Зацвели сады. Захудалое поселение начало превращаться в значимый торговый центр и респектабельный курорт.

А потом пришли захватчики. Перебили ополчение магистрата, потопили боевые корабли, стоявшие на рейде. Вырезали всех, кто был способен поднять меч. Обрушились на Храм Демиургов. И так же внезапно исчезли. Несметная армия, пираты не смогли бы собрать столько кораблей и браннеров.

Едва жители Типра оправились от вторжения, как распахнулись Двери. Это уж ни в какие ворота, как говаривали старожилы. Дверям положено открываться на Облаках. Не к добру такие вещи.

Но Двери открылись.

Сначала – у Колонны Феодосия, вросшей в землю неподалеку от Храма Демиургов. Потом – у Заброшенных верфей, там, где с незапамятных времен высилась Башня магов. И, наконец, в Безветренной гавани. Да-да, прямо на воде.

Три Двери.

Горожане приготовились встретить свою погибель. Но чудовища и орды врагов решили не наводнять Типр. Из Внемирья явились иные существа.

Возле Колонны Феодосия портал начал выплевывать воинов, не похожих на людей. Гибких, высоких и хрупких на вид. Вместе с ними шел человек, подозрительно смахивающий на мастера ножей. Знающие люди заявили, что за этим странным мужиком неотступно следует полярный рлок. А рлоки, как известно, подчиняются только стражам Храмов.

Над Заброшенными верфями появились штуковины, похожие на браннеров. Кто-то вспомнил, что такие воздушные суда называются дирижаблями. Этих аппаратов было много – около сотни. Огромные, с вращающимися лопастями. Боевые, судя по всему.

В гавань хлынули корабли. Один из них протаранил судно захватчиков. Пустившихся вплавь моряков перебили лучники-иномиряне. Оставленный Посторонними гарнизон попытался дать отпор чужакам, но из этого ничего не вышло. Мастер ножей и гибкие бойцы моментально перебили всех, кому хватило ума вступить в сражение.

Все это произошло на рассвете.

К полудню Типр перешел в другие руки. А суда продолжали прибывать в гавань. Уцелевшие горожане не знали, радоваться им или горевать. Что это за пришельцы? Почему они воюют с теми, кто захватил Типр? Что им всем нужно?

Никто не знал ответов.

Странная армия выходила из Дверей, заполняя улицы, площади и парки. Дирижабли грозно висели над верфями. Корабли заняли практически всю гавань. Так продолжалось несколько дней. Потом в тавернах возникла новая тема для пересудов. Вроде бы войска Септена обложили Устой, взяли его штурмом и вернули себе контроль над Рузом. Это означало, что чужаки не смогут покинуть Срединное море, не вступив в сражение с имперской армией.