Мое сокровище - Тереза Ромейн

Леди Хавьер, сидевшая за столом, подняла голову.

– Мистер Резерфорд, надписи на двух других шкатулках выглядели так же, как и на этой?.. Сначала имена, затем цитата из Библии и цепочка букв?

– Да, именно так, – подтвердил Ричард.

– Я все скопировал как можно точнее, – добавил Джилс.

– Замечательно, благодарю вас, господа. Это, должно быть, имеет значение, что их именно три. Что, если попробовать… нет, в таком случае в начале получается «KYT»… – Поскрипывая пером, леди Хавьер продолжала что-то писать. – Если так, то выходит «JXS»… А так – «IWR».

– Последнее сочетание звучит вроде бы… вполне по-английски, – осторожно заметил Джилс.

– Ну да… – пробормотала леди Хавьер. – Тогда дальше получается I… T… E… О боже!.. Похоже, что так и есть! – Когда она снова подняла голову, ее лицо сияло. – Перед нами так называемый «шифр Цезаря»!

– Даже не представляю, что это значит, – пробурчала леди Ирвинг. – Насколько мне известно, Цезарь – это просто каменная голова, на которую Ричард напялил венок.

Старший Резерфорд весело рассмеялся.

– Я тоже понятия не имею, что это значит, – признался лорд Хавьер.

– В данном случае использован метод замещения букв, – принялась объяснять его жена. – Шифр называется «шифром Цезаря», поскольку историки полагают, что именно Цезарь стал первым его применять. Данный шифр нетрудно разгадать, потому что определенную букву каждый раз заменяет одна и та же буква. Например, если я хочу зашифровать слово «гений» – оно просто пришло мне в голову, – то я произвожу смещение по алфавиту на определенное количество шагов вперед или назад. Буква «Г» заменяется буквой «В» или, например, «Д», и каждый раз она будет представлена той же самой буквой. Цезарь предпочитал смещение на три шага. И так же, судя по всему, поступила ваша покойная жена, мистер Резерфорд.

– Три шага, три шкатулки, – проговорил Ричард. – Выходит, все было так просто?

– И как я сама не догадалась?.. Чувствую себя полной идиоткой, – пробормотала леди Ирвинг. – Но ты, моя девочка, все равно молодец, – похвалила она племянницу.

– Дополнительная хитрость леди Беатрис заключалась в том, что она распределила текст своего послания по трем шкатулкам, – продолжила Луиза. – Так что его можно расшифровать, лишь имея в наличии сразу все три части, понимаете?.. Первая буква была отправлена в первую шкатулку, вторая – во вторую, и так далее… По отдельности каждая часть текста представляет собой абракадабру, но если их совместить…

Мужчины повскакивали со своих мест и окружили леди Хавьер, а та принялась быстро выписывать строчку за строчкой. Леди Ирвинг, глотнув бренди, не спеша последовала за мужчинами, по-прежнему держа на руках спящего отпрыска аристократического семейства.

В самом начале листа Джилс увидел привычные ряды букв, из которых не составлялось ничего связного, но уже ниже леди Хавьер скомпоновала их по тому принципу, который только что объяснила.

– Какой поэтичный текст! – с иронией произнесла леди Ирвинг. – Даже слезу вышибает. А эти многочисленные «Z»… Они напоминают мне об Италии, где я бывала в детстве.

Джилс искоса взглянул на нее, сдерживая улыбку. Возможно, его потенциальная мачеха не так уж ужасна…

– Вы, леди Ирвинг, прямо-таки неисчерпаемый источник юмора, – заметил лорд Хавьер.

– Мальчишка!.. Что вы можете обо мне знать?! – с усмешкой откликнулась графиня.

– Если кого-то интересует содержание этого послания, то я его сейчас расшифрую, – вмешалась леди Хавьер. – Но если для присутствующих гораздо важнее юмор тетушки Эстеллы, то я, пожалуй, пока тоже выпью бренди.

– Фу, как вульгарно… – пробурчала леди Ирвинг.

– Но я ведь ваша племянница… – отозвалась леди Хавьер и вновь уставилась на лежавший перед ней листок.

Джилс вытянул шею, чтобы видеть, что она писала, однако обзору мешали как плечи самой хозяйки, так и головы его отца и леди Ирвинг. Последовало несколько томительных минут, в течение которых Джилс думал уже не о будущем, а о прошлом, казавшемся таким далеким… Когда-то, тридцать пять лет назад, его мать распределила текст своего послания между тремя девочками, проживавшими на севере Англии, но до самого последнего времени, несмотря на сказанное леди Беатрис перед смертью, он не очень-то верил в существование этого послания. И вот теперь, удостоверившись в его реальности, он как будто услышал голос матери, хотя уже почти забыл, как он звучал. Так что у него появился дополнительный повод порадоваться тому, что он отправился в этот вояж. И похоже, что число таких поводов будет только возрастать…

А леди Хавьер между тем все чиркала и чиркала пером, разделяя буквы на слова. Наконец, откинувшись на спинку стула, проговорила:

– Ну, вроде бы получилось что-то осмысленное.

Расшифрованный текст выглядел следующим образом:

«Я пишу это послание своему мужу и всем тем детям, которые у нас появятся. Я очень надеюсь, что настанет время, когда у вас наладятся отношения с вашими английскими родственниками и вы полюбите друг друга так же, как люблю всех вас я сама. Прости меня, Ричард, за этот обман. Я знаю, что приключение для тебя предпочтительнее спокойной размеренной жизни. С нетерпением ожидаю нашего совместного приключения. Ищи в башне».

– До чего же она хитрая… моя Беатрис, – пробормотал Ричард. – Она очень переживала из-за того, что наш союз огорчил ее близких. И, конечно же, понимала, что я вряд ли отправлюсь в Англию лишь для того, чтобы с ними помириться, но знала, что я наверняка не устою перед перспективой поохотиться за сокровищами.

– Приключение… – Джилс покачал головой и невольно улыбнулся. – Даже целых два упоминания… Как будто одного было бы недостаточно.

– Два приключения – всегда лучше, чем одно, – возразил отец.

«Наладятся отношения… полюбите друг друга…», – мысленно повторил Джилс. На это надеялась его мать. По правде говоря, представители рода Ньюкоумбов не отказывали им в крыше над головой во время их переездов из одного поместья в другое, но это было скорее проявлением вежливости, нежели свидетельством родственных чувств. Да и как можно испытывать подобные чувства к совершенно незнакомым людям, имеющим с тобой весьма отдаленное родство? Так что для начала даже такие отношения – это уже неплохо.

– Как я понимаю, – произнес лорд Хавьер, – цитаты из Библии были добавлены для поощрения взаимной любви, прощения и примирения, не так ли?

– Прощение и примирение… – проворчала леди Ирвинг. – Хотелось бы знать, где припрятаны эти бриллианты… Если действительно было что прятать. – Заметив устремленные на нее взгляды, она фыркнула и добавила: – Только не надо на меня так смотреть. Ведь это интересует нас всех. А вы, Резерфорды, для того и нагрянули в Англию, чтобы найти драгоценности. Последние слова – «ищи в башне» – обязательно должны что-то означать. Она бы не написала их, если бы нечего было искать.