Хрустальный пепел - Беатрис Лайтвут

щиколотки, стекающее волной по изгибам подтянутого тела. На фоне этой ткани узоры на ее теле казались ярче и привлекательнее.

На этот раз в ее шатре было пусто. Лишь я и она. Королева неспешно подошла ко мне, протягивая руку. Я замерла, а потом догадалась, о чем она просила. Ее дар — чтение по крови. И пользовалась она им только в самых крайних случаях. Единственный раз, когда она грубо ворвалась в мою сущность — день, когда я впервые появилась в землях ведьм. С тех пор прошло так много времени, будто это было несколько лет назад.

Я смело протянула ладонь, Нанше быстро и четко царапнула ногтем, я сморщилась, наблюдая, как королева слизывает мою кровь с ногтя и закрывает глаза. Я ищу в ее лице ответы, то, что она могла увидеть. Подсказки, что угодно. Но лицо королевы не меняется. Она не дает мне ни единой зацепки. Это вызывает раздражение и облечение одновременно. Значит все идет по плану, но какому?

— Готова, птичка?

— Что от меня требуется?

Нанше молчит, показывая мне на одну из подушек у ее ложа. Я устраиваюсь у ее ног, будто верная подданная. Нанше откидывается назад, укладывая изящные руки на подлокотники трона.

— Ничего, лишь быть уверенной в своем решении. Ты ведь уверена, да?

— Я…

— Пути назад не будет.

— Вы же видели все, когда попробовали мою кровь.

— Дерзкая девчонка, — Нанше улыбается, наклоняясь ко мне. — Но мне будет жаль расставаться с тобой, птичка.

— Вся моя жизнь там, — мой голос звучит тихо и несмело, будто я сама не верю в то, что говорю.

— А что если она уже не такая, как ты помнишь? Что если ты уже другая и не подходишь своей прежней жизни?

— Я пришла к вам с единственной целью, и должна идти до конца, — я сглатываю, смотря королеве прямо в глаза.

— Разве ты кому-то что-то должна? — Нанше выгибает бровь и встает. Подходит к столику, наливая в бокал прозрачную жидкость из графина.

— Ты была израненной, неспособной летать птичкой, когда вывалилась из того портала, — королева сжала губы, поигрывая бокалом.

Я сидела молча, слушая каждое слово, зная, что все они глубоко войдут в мою грудь. Нанше умела точно выбирать слова, не произнося ни одного лишнего. И все они всегда достигали цели. Это было ее даром, и проклятьем остальных.

— Но здесь ты отрастила крылья. Ты покинула клетку, ты взобралась на обрыв и взлетела. И как только ты вернешься назад — твои крылья снова пропадут, и ты рухнешь вниз, разбиваясь.

— Вы увидели это?

Нанше пропустила этот вопрос мимо ушей.

— Мы заключили сделку. Сегодня в полночь я выполню свою часть, а ты…должна будешь мне услугу.

— Простите? — я хмурю брови, снова чувствуя себя дилетантом в этих королевских играх.

— Я позову тебя, когда мне понадобится помощь, и ты будешь обязана явиться.

На первый взгляд это казалось пустяком. Но зная Нанше, стоило подумать сто раз, прежде чем соглашаться. Но у меня не было выбора. Только она одна может вернуть меня назад. И я должна была рискнуть.

Поднимаюсь с подушек и киваю.

— Заключим сделку кровью.

Я наблюдаю, как Нанше разрезает ладонь тонким кинжалом, и хватает меня за руку, из которой все еще сочится немного крови. Я зажмуриваюсь, когда яркий свет внутри наших ладоней освещает шатер.

— Теперь, если одна из нас не выполнит свою часть сделки — умрет.

Глава 28

Ладонь все еще саднит, когда я покидаю шатер королевы. На душе не спокойно и тускло. Я чувствую, будто теряю часть себя, вырываю с корнем. Перед глазами встает образ мамы, дома и становится чуть легче.

«Не забывай, зачем ты здесь» — это позволяет мне задышать полной грудью.

Впереди мелькает тень, и я узнаю плащ Ланса. Он идет спокойно и грациозно, лавируя между шатрами. И я с легкостью понимаю, куда он направляется. Я знаю, что подглядывать и подслушивать крайне невоспитанно, но не могу устоять. Любопытство несет меня вперед. Я стараюсь двигаться незаметно, делая при этом непринужденный вид. Молюсь Создателю, чтобы мне не попалась Шантра или Аян. Они тут же закидают вопросами и сорвут мою идеальную слежку. Но сегодня удача на моей стороне. Я следую за Лансом к подножию хрустальных гор. Все тот же холмик, который идеально скрывает нас от ведьм, маячит впереди. Я замираю, едва дыша, и прижимаюсь к холодному хрусталю. Ланс быстро смахивает пыль и набросанную траву со знаков. Перед ним вновь восстает круг и черный дым, что клубится в центре. Маг шепчет те же слова, как в тот раз в пещере, когда он вызывал дух Кристеса. И снова ему из темноты отвечает все тот же властный голос:

— Когда?

— Сегодня, в полночь.

— Ты готов?

Ланс кивнул, выпрямляясь. Они говорили о времени ритуала. Но кто был его собеседником? И к чему они готовились? Неприятное предчувствие закружилось в груди, и я сжала кулон.

— Тогда ты знаешь что делать.

Похоже, сегодня ночью я раскрою еще одну тайну. Но мне она не понравится.

***

Я быстро спускаюсь, почти бегом направляясь к шатру мага, чтобы он не узнал, что я все слышала. Поправляю одежду и волосы. Нужно бы принять ванну, после того жуткого путешествия назад в деревню, но теперь уже поздно. Поднимаю глаза, замечая Аяна, который пристально изучает меня, и даже с такого расстояния я виду как его аура раздражается. Потом он кивает мне и идет в лес. В той стороне было только озеро. Неужели приглашает на свидание? Фыркаю, поразившись такой глупой мысли.

— Изабель?

Ланс озадаченно смотрит на меня, будто не верит, что я стою здесь, у его шатра. Он выглядит уставшим, с темными кругами под глазами, я замечаю тонкие шрамы на его запястьях, но он быстро одергивает рукава рубашки.

— Мне кажется, в ту встречу для нас обоих все стало ясно, — он не смотрит мне в глаза, рассматривая носы сапог.

— Да ты прав. Но сегодня ритуал и мы попрощаемся навсегда, — эти слова причиняют боль, мой голос дрожит.

— Мы должны были быть готовы к этому… — шепчет Ланс, пытаясь облегчить тяжесть момента.

— Что будет с тобой? Куда ты пойдешь? — я пытаюсь поймать его взгляд, разглядеть душу, но он не позволяет. Закрывается словно ракушка, отрезая себя от меня. Это еще больше режет мое сердце, я сдерживаю слезы, потому что понимаю, что больше его не увижу. Мы столько вместе прошли, я чувствовала в нем поддержку, в этом страшном незнакомом мире. А потом словно