Отцеубийцы - Мария Вой

Хроуст не нарушил бы обещание, данное сыну, и одновременно заставил Хранительницу Дара переломить ход битвы. Как благородно, Ян! Ты сдержал слово, не пощадив ради этого мальчишку, который обожал тебя, ходил за тобой хвостом, называл отцом… Мыслить становилось все сложнее, и Латерфольт уже и сам не знал, о каком мальчишке думает – о Дэйне или маленьком Вилеме.

Он соскочил с седла и пошел в глубь рощи сквозь ненавистную вонь. По пути обходил мертвых лошадей и товарищей, ища среди них мальчишку или девушку. Кажется, этот бой закончился ничем: отряд Хвала был разбит, но и у врага осталась лишь горстка несчастных. Однако как Латерфольт ни вглядывался в трупы, которых с каждым шагом становилось все больше, знакомых рваных ран на телах он не видел. Может, Тарра ошибся и Шарка поскакала не сюда? Почему она ничего не сделала, чтобы спасти брата?

Сквозь залпы орудий и треск горящего дерева он услышал слабый стон и бросился вперед, глотая дым, к поляне, усеянной телами Сироток и солдат короны. На первый взгляд здесь не было выживших. Но плач усилился, и Латерфольт заорал:

– Шарка! Где ты?

Если в этой роще остались враги, сейчас он выдал себя с потрохами и стал отличной мишенью. Но это не имело значения.

– Дэйн, Дэйн, Дэйн! – донеслось до него. Латерфольт побежал на стон и наконец нашел ее.

Шарка умудрилась стянуть с себя доспех и осталась в одном белом платье. Даже испачканное в пепле, грязи и крови, оно все равно делало Шарку похожей на призрака на фоне укутанных мглой стволов, особенно теперь, когда она не ходила, а хромала меж телами, припадая к ним, поднимая забрала и снова отходя. Даже в Козьем Граде, даже перед Борбасом Шарка не выглядела так… Из-за уродливой гримасы скорби и отчаяния она походила на старуху Бликсу. Стонущий рот превратился в кривую черную дыру, руки в бессилии царапали грудь. Но глаза не светились белым, и демоны ее не окружали.

Латерфольт похолодел от смутной догадки. Пару дней назад он мечтал, чтобы этот белый огонь в глазницах потух… Теперь он не знал, что делать без него.

– Шарка!

Она отпрянула, не узнав его в дыму, выбросила вперед дрожащие руки и пробормотала слабую угрозу. Но Латерфольт, преодолев сопротивление, прижал ее к себе, словно надеялся, что его доспех разделится и охватит их обоих. Волосы Шарки больше не пахли травами и сладким девичьим потом; когда он по привычке зарылся в них лицом, в нос ударило гарью. Она спалила их, как он свои в Унберке. Локоны, превратившиеся в жженую солому, завершали ее сходство с ведьмой на костре.

– Моя бедная девочка! – бессильно застонал Латерфольт сквозь сомкнутые зубы, чувствуя, как ее тело обмякло в его руках. – Ненавижу их… Его…

– Он послал Дэйна за Хвалом, – Шарке наконец удалось найти слова. – Хроуст сам отдал приказ. Я слышала, я видела!

Латерфольт не ответил, пытаясь быстро осмотреть ее. Вроде не ранена, хотя руки и ноги покрыты ушибами, какие Дар обычно заживлял за мгновения, особенно после Унберка. Но, несмотря на отсутствие увечий, Шарка выглядела так, словно в любую секунду могла потерять сознание или умереть.

«Ты знаешь, что должен сделать. И сделаешь. Сделаешь, черт тебя дери!» – снова услышал он голос Рейнара. Нет, не Рейнар все это время заслуживал смерти!

– Ты отыскала Дэйна?

Шарка молча замотала головой.

– Значит, он жив. Мы найдем его!

– Никто из отряда не выжил. Я видела, как…

Ее слова утонули в плаче. Латерфольт потащил ее за собой, поддерживая, чтобы она не лишилась сознания прямо сейчас, когда вот-вот вернутся враги. Он пытался одновременно следить за происходящим вокруг и соображать, куда увести Шарку. Подальше от поля? Но там огонь! Где-то рядом должны были быть скалы. Может, спрятать Шарку в какой-нибудь пещере, а там… Рука метнулась к набедренной сумке и нащупала внутри свиток. Там он сможет обнести ее Нитью, и никто из этих ублюдков больше никогда ее не найдет. А сам он сделает то, что должен, и вернется.

Призрак надежды опьянял Латерфольта, и он ускорил шаг, уговаривая Шарку поторопиться. Но надежда угасла так же быстро, как появилась, когда его зоркие глаза поймали вдали движение: Редрих не стал медлить и ждать, пока роща догорит полностью. Новый отряд уже продирался сквозь пекло по тому же пути, где нашел свою смерть Хвал.

Латерфольт остановился, заведя Шарку за большой камень и заставив посмотреть на себя. Гримаса муки уже исчезла, но лицо превратилось в пустую маску мертвеца, как лица кьенгаров на Изнанке, как лицо Свортека – череп, обтянутый кожей… Шарка смотрела на него тупо, без обожания, надежды или даже опаски, какая часто бывала на ее лице в последнее время. Латерфольт боролся с собой, боясь, что вопрос снова столкнет ее в бездну отчаяния. Но что ему оставалось? Он коснулся ее щеки со всей нежностью, на какую был способен, самыми кончиками пальцев, оставив на ней капли крови: на его руках не было ни единого живого места.

– Милая, я должен знать. Где Дар?

Шарка раздражающе долго всматривалась в него, будто ища в нем ответ. Затем ее рот скривился в усмешке, которую Латерфольт столько раз видел на устах Рейнара и Морры, но даже представить себе не мог на этом кротком лице.

– Даже сейчас ты думаешь только о нем, да?

Она хрипло то ли закашлялась, то ли захихикала, не сводя с Латерфольта пустого взгляда.

– Нет! – Он с трудом поборол желание встряхнуть ее. – Мне плевать на Дар, я никогда его не хотел!

Наверное, легче было бы уговорить Хроуста заключить с Редрихом мир, чем заставить ее поверить после всего, что он сделал.

– Просто сейчас это наш единственный путь к спасению! Они снова нападут, и я должен вывести тебя отсюда. А у меня … – Он показал ей распухшее запястье и синеющие пальцы. – Я недолго продержусь. Помоги мне! Иначе мы сдохнем здесь, и я не…

– Дара больше нет. Я отдала его Дэйну.

К горлу подступила тошнота.

– Дар переходит с кровью. Ты же догадался, да? Морра точно догадалась. Сказала, что и ты понял. Я отдала Дэйну склянку со своей кровью и велела забрать Дар, если он будет в опасности.

– Он так и сделал? Он стал кьенгаром?

– Не знаю. Я не видела демонов и ран от них на солдатах… Но у меня его больше нет. Я отдала все Дары, что у меня были.

Латерфольт закрыл глаза и сделал глубокий вдох, пытаясь хоть немного успокоить дыхание и сердце, каждый удар которого натыкался на шип ужаса. Потом он принялся лихорадочно осматриваться, надеясь, что вот теперь-то Дэйн возникнет из ниоткуда, уже кьенгар или с Даром. Сейчас или никогда…

– Прости меня! – Шарка снова оказалась в его объятиях – уже без усмешки, снова в слезах. – Я хотела защитить его. Я такая дура! Надо было сделать его кьенгаром сразу же, но я надеялась, что до этого не дойдет. Не хотела Дэйну такой судьбы, ты же сам видел! Даже Свортек…

– Милая, ты все сделала правильно. Я поступил бы так же, – соврал Латерфольт.

Он снова поднял ее на ноги, заглянул в лицо и заставил себя улыбнуться. Вряд ли улыбка вышла красивой, но Шарка перестала плакать, впервые за долгое время увидев прежнего Латерфольта, еще способного смеяться и воодушевлять. Того Латерфольта, в которого она целую вечность назад влюбилась в пустошах Галласа.

– Я найду Дэйна, – твердо сказал он. – Но сначала спрячу тебя.

Стоило им сойти с места, как грохот шагов, голосов и доспехов стал