Дэйвенпорты - Кристал Маркис

– Харрисон Бартон, молодой человек, с которым я подружилась… – начала она, – «Ну естественно, мама его помнит!» — он подозревает, что в моем к нему отношении что-то не так. Думаю, мы вряд ли будем и дальше проводить вместе так много времени.

– А ты этого хочешь? Хочешь проводить с ним больше времени?

Честно было бы ответить: еще как. Время, проведенное с мистером Бартоном, было словно другой жизнью, в которой каждодневное напряжение Руби ненадолго отступало. Она могла расслабиться, почувствовать свободу. Вспомнив, как они были в ювелирном магазине, отдыхали на пляже, танцевали, Руби почувствовала, как горячеет кожа.

– Но я думаю, было бы разумно довести дело до конца, – осторожно сказала Руби.

– Дорогая, и до какого же это конца? – Когда девушка не ответила, мать продолжила: – Знаешь, ведь твой отец не был моей первой любовью.

Руби ахнула, и мать вскинула вторую бровь. Девушка наблюдала, как черты ее лица смягчились, губы сложились в грустную улыбку.

– Был один молодой человек, который меня боготворил. А я его. Мы строили планы.

Миссис Тремейн поскребла кожаную окантовку сиденья. Как будто погрузилась в воспоминания.

Руби попыталась представить, какой была мать в ее возрасте. Они теперь редко говорили по душам. Девушка ждала, боясь задавать вопросы. В глубине души мама, наверное, до сих пор немного любит того мужчину. Иначе почему бы она заговорила о нем? Может, она выбрала отца, потому что он показался ей надежнее? Они обе повернулись, чтобы понаблюдать за проходившей мимо парой. Кавалер вел даму под руку, и они двигались как единое целое. «Как вы с папой», – подумала Руби. Они никогда друг от друга не уставали и все решения принимали вместе. «Ведь это и есть цель?»

– Мы были молоды, – сказала мать. – А в таком возрасте человек не понимает, что любовь бывает разная. Я выбрала твоего отца и ни разу не пожалела. – Миссис Тремейн сделала вознице знак трогать. – В основе нашей истории лежит рабство, Руби. Я хотела, чтобы мы создали что-то новое так, чтобы как можно меньше соприкасаться с этим прошлым, но при этом о нем не забывать.

– Что было дальше с тем молодым человеком? – спросила Руби.

– Женился на другой. Завел семью.

Ответ прозвучал так обыденно, что Руби сидела точно громом пораженная. Она попыталась представить, как Харрисон женится на другой, как другая женщина носит его фамилию и рожает от него детей. От этой картины во рту стало кисло. Руби подумала, что не хочет жить в такой реальности, где Харрисон останется для нее всего лишь увлечением молодости. Девушка задумалась, какие качества отца склонили чашу весов в его пользу в глазах мамы. Она прикусила щеку, не зная, что лучше: знать наверняка или гадать. Победило любопытство.

– А почему папа? – спросила она.

Миссис Тремейн не отрывала взгляда от улицы, проплывающей мимо.

– Это был правильный выбор.

Коляска отъехала от обочины, встряхнув Руби вместе с ее запутанными мыслями. Харрисон Бартон удивлял ее. Ей нравилось, какой была она сама рядом с ним. В его обществе ей дышалось легче. Поездки с ним были самыми светлыми моментами ее недели, а теперь перед Руби потянулись безрадостные дни. Мысль о том, что все обеды, мероприятия, все ее дни будут отныне проходить без него, была невыносима. Как она могла быть такой дурой? Как могла повести себя так жестоко? Да, он заслуживал знать правду, но тогда уж всю правду. Что, несмотря на причину, по которой она начала с ним общаться, ее чувства к нему были настоящие. И со стороны Руби было глупостью не понять этого раньше.

Она посмотрела на мать. «Правильный выбор». Эти слова пробрали ее до костей. Руби знала, что правильным выбором для нее был Харрисон Бартон.

Она снова прокрутила в голове разговор с ним, и ее ногти впились в ладонь. «Я все сделаю правильно, – подумала она. – Я должна».

Глава 31

Оливия

– Ты будешь их есть? – Оливия указала на обеденный поднос с бутербродами, к которым никто не прикоснулся.

Отец нахмурился:

– Ты что, хочешь взять их с собой?

– Волонтеры сейчас чинят крышу школы, плюс группа женщин соберется, чтобы обсудить избирательное право. Я подумала, будет неплохо, если я положу эти бутерброды к остальным, которые приготовила Джесси, и отвезу все вместе.

Оливия не стала ждать, пока отец согласится. Она начала заворачивать бутерброды в марлю. Девушка старалась не смотреть в глаза матери, занять руки и сосредоточиться на том, чтобы казаться расслабленной.

Мистер Дэйвенпорт откинулся на спинку кресла, наблюдая за старшей дочерью. На лице его появилась чуть заметная улыбка, от которой морщины стали глубже. Он встал и обнял Оливию.

– Ты стала много времени проводить на Южной стороне. Я уверен, люди очень ценят твою помощь.

Оливия опрокинула чашку. Она быстро поставила ее как надо, а отец засмеялся. Улыбка на лице девушки была натянутой. Хелен два раза чуть не поймала ее, когда она возвращалась домой, а Джесси начала уже задаваться вопросом, куда деваются запасы из кладовой. Центр соцподдержки был практически идеальным оправданием отлучек Оливии в город. Кроме того, именно в этом Центре встречались волонтеры избирательной кампании Тремейна и активисты. Там они пересекались и работали вместе. Появление Оливии в Центре соцподдержки не было чем-то необычным, потому что она заменяла мать и была близким другом семьи Тремейнов. «Прятаться у всех на виду».

– Мистер Лоренс там тоже будет? – спросила миссис Дэйвенпорт.

Оливия замерла. Потом посмотрела на мать. Глаза у миссис Дэйвенпорт были проницательные. Она знала, что что-то не так. Оливия терпеть не могла обманывать родителей. Она убедила себя, что это не совсем обман. То, что она делала вместе с мистером ДеУайтом и остальными, можно было назвать если не благотворительностью, то по крайней мере служением народу. Но всякий раз, когда девушка выходила из дома, желудок ее будто завязывался в узел.

Однако стоило ей увидеть Вашингтона ДеУайта, будь то на сцене или на улице, услышать, как он призывает активистов не оставлять надежду в борьбе за равенство, узел будто распускался.

– Мистера Лоренса там сегодня не будет.

– Оливия, мне не нравится, что ты ездишь туда одна.

– Я буду не одна, – возразила Оливия. – Меня повезет Томми. Там, куда я еду, будет полно людей, а Томми будет ждать меня снаружи, пока я не буду готова вернуться. Только я опоздаю на ужин. Наверное, буду работать на раздаче в бесплатной столовой. В последние несколько недель