Дэйвенпорты - Кристал Маркис

– Может, мне с тобой поехать, – сказала миссис Дэйвенпорт.

– Нет! – Оливия широко улыбнулась. – Спасибо за предложение, но я думаю, мы справимся. Может, мне даже не придется задерживаться.

Она упаковала последний бутерброд, подхватила юбки, подняла корзину и вышла, пока ее не успели задержать.

Девушка почти дошла до конюшни, но тут дорогу ей преградила Хелен:

– Куда ты собираешься, Ливи?

Оливия вздрогнула.

– В Центр соцподдержки, – ответила она.

Томми ждал ее у конюшни, а девушка не хотела, чтобы мистер ДеУайт гадал, куда она подевалась.

Глаза Хелен сузились:

– Ты там проводишь кучу времени. Ты что, пытаешься так загладить какой-то скандальный проступок?

Оливия похолодела.

– Ха! Ты бы видела свое лицо, – сказала Хелен, смеясь.

– Я рада, что тебе весело, Хелен.

Оливия прошагала мимо с бешено колотящимся сердцем. Всю поездку в экипаже в голове у девушки эхом отдавался смех сестры и роились мысли о множестве моментов за последние недели, когда она чуть не попалась. До сих пор ей удавалось избегать подозрений, но Оливия чувствовала, что время на исходе. Ее родители очень четко дали понять, что ждут от мистера Лоренса официального и по возможности публичного предложения. Миссис Дэйвенпорт теперь готовилась к осенней свадьбе, чтобы дать им больше времени. Для всех остальных кусочки картинки наконец становились на свои места.

А Оливия тревожилась о более практичных вопросах. Например, где они будут жить. Придется ли ей переехать в Англию? Семья мистера Лоренса жила в Европе. И в Европе он получит в наследство предприятие. И что он подумает о связи Оливии с протестующими и активистами? Она никак не сможет помочь жителям Чикаго, если выйдет замуж и покинет страну.

Экипаж резко остановился перед местом назначения.

– Я буду на этом месте ровно через два часа, – сказал Томми.

– Через два часа? Но это мало.

– Но вы же просто раздаете еду рабочим.

Оливия прикусила щеку. Он был прав.

– Задержись немного. Пожалуйста. Мне нужно больше времени.

– Мисс, я считаю, что это плохая затея, и, надо думать, если вас застукают, мы оба попадем в тот еще переплет. Я восхищаюсь тем, что вы делаете. Поэтому я соглашаюсь помочь. Но вы искушаете судьбу.

Оливия знала, что в конце концов слухи доползут до родителей. Но ведь она не совершала ничего дурного. И что такого родители могут сделать? Будут и дальше оберегать дочь и прятать от нее самую неприглядную правду? Для этого уже слишком поздно.

– Я постараюсь успеть.

Томми кивнул и отъехал. Оливия вошла в Центр соцподдержки. Энергия внутри была магнетическая. Теперь девушка стала завсегдатаем Центра, так что она уже многих знала в лицо. Оливию наполняла гордость оттого, что у нее есть цель, не касающаяся дел домашних, притом значимая цель. Что есть место, где ее уважают не только за громкую фамилию. В маленьком классе, отведенном под школу для взрослых, она нашла Вашингтона ДеУайта. Тот склонился над столом, за которым двое джентльменов читали газету. Оливии нравилось наблюдать за молодым адвокатом издалека, видеть, какое действие он производит на окружающих. Правозащитник снял пиджак, засучил рукава рубашки выше локтей. Мужчина, сидевший справа от него, водил пальцем по странице и шевелил губами. Мистер ДеУайт тихо, терпеливо стоял, пока мужчина читал.

– Оливия, мы тебя сегодня не ждали, – сказала миссис Вудард.

Девушка отдала ей корзину.

– Я привезла бутерброды. Кларенс сказал, что в прошлый раз они три дня просидели за решеткой без хлеба и воды.

Миссис Вудард положила ладонь на ее руку:

– Они будут очень благодарны. Пришли новые газеты. Пишут, за выходные было еще несколько случаев линчевания. Мы собираемся выступать. У нас должны быть полные животы, особенно если начнется заварушка. Плакат, который ты сделала, уже стоит у стены.

Взгляд Оливии остановился на фанерной доске, на которой на прошлой неделе она вывела буквы:

«РАВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ – ПРАВО ЧЕЛОВЕКА».

Эти слова пришли к ней на пике эмоций. Ее рука, твердая после долгих часов вышивания, создала этот плакат, который, как девушка надеялась, будет выглядеть не хуже остальных.

Мистер ДеУайт взял ее плакат за деревянный шест, который прибили позже, и передал его Оливии.

– Готовы?

Девушка кивнула, не доверяя собственному голосу.

Молодой человек погладил ее по плечу. Свободной рукой он взял со стола свой плакат.

– Идем.

Взявшись за руки, они вышли из Центра соцподдержки в толпу, которая с момента прибытия Оливии выросла вдвое. Вся улица была запружена людьми, которые боролись против того, что ждало их, и их не волновали последствия. И Оливия влилась в их ряды. Девушка задумалась: может, примерно то же ощущала Хелен. «И она не сдалась», – вспомнила Оливия. То, сколько времени Хелен проводила в гараже, было секретом, который в «Порту Свободы» знали почти все. Но хотя Хелен и понимала, какое сильное разочарование и душевную боль близких повлечет за собой ее ослушание, она все равно боролась за право заниматься любимым делом. Оливия улыбнулась, подумав об отваге сестры. О том, сколько удовлетворения можно найти, занимаясь тем, чем ты страстно увлечена.

Мистер ДеУайт пожал ее руку, и они вместе встали во главе толпы. Когда они проходили мимо активистов, разговоры замолкали. Молчание окружающих только усилило возбуждение, пронизывавшее ее руки и ноги. Оливия больше не чувствовала себя усталой и неуклюжей из-за недосыпа. Нет, как раз наоборот: она ощущала искру дикой энергии, которая рвалась из нее.

– Братья и сестры, – воззвал мистер ДеУайт к собравшимся. Оливия позволила уверенности и убежденности, звучавшим в его голосе, захватить ее. – Помните: это мирная демонстрация. Мы здесь для того, чтобы выразить солидарность нашим братьям и сестрам на Юге. Бремя и ужасы законов Джима Кроу ложатся не только на их плечи. Рукоприкладства не будет. Единственным мечом и щитом для нас, – он поднял свой плакат «Я – ЧЕЛОВЕК», – будут наши голоса.

Рука, которая по-прежнему сжимала ладонь Оливии, рванулась в небо. Все присутствующие вместе вскинули руки в едином сигнале к началу демонстрации. Люди подняли знаки и плакаты, транспаранты и флаги и пошли вперед. Толпа расступалась, проходя мимо Оливии и Вашингтона ДеУайта, как вода обходит камень посреди реки. Девушка смотрела, как мужчины и женщины всех возрастов и оттенков кожи двигались точно единое целое. Не дожидаясь Вашингтона ДеУайта, Оливия обеими руками взялась за шест и подняла плакат высоко над головой. Молодой человек последовал ее примеру и зашагал с ней в ногу.

Люди, шедшие ближе к обочинам, раздавали голубые буклеты всем, кто соглашался их взять. Такой же голубой буклет получила и она, когда впервые пришла в дом