Секреты Ротшильдов - Эли де Ротшильд-мл.

на испанскую блоху, которая лучше себя чувствует в теплом климате. Ее и предлагается приспособить к австралийским кроликам. Приключение только начинается.

Пройден транзит через Индию со всевозможными сложностями санитарного контроля, ввоза и вывоза – блох доставляют в Австралию. Один из ассистентов из злого умысла обрабатывает драгоценных насекомых инсектицидами. Вместе с блохами гибнут и все надежды австралийских властей. Приходится устраивать новую экспедицию и заново отлавливать испанскую блоху.

Значимость работ принесет ей известность. О Мириам будут говорить не в контексте ее семейных связей, а благодаря несравненным результатам исследований, посвященным блохам, кроликам и моллюскам. Она продемонстрирует, каким образом блохи совершают прыжки (к этому открытию очень серьезно отнесутся не только в США, но и в СССР), и рассчитает, что благодаря особому веществу в сочленениях конечностей, схожему с резиной, это насекомое разгоняется в 20 раз быстрее, чем космическая ракета в момент входа в атмосферу земли!

Во время одного из интервью, говоря о карьерных достижениях, она отмечает, что «написала куда больше скучного текста, чем любой другой Ротшильд»! Научный мир действительно должен быть ей очень благодарен за сотни отчетов и тысячи классификационных описаний, которые она делает вслед за своим отцом, первопроходцем в этих исследованиях. Признание приносит Мириам титул «королевы блох», растиражированное прессой.

Она решительно выступает против любой дискриминации и активно участвует в кампании по легализации однополых отношений в Англии. Ей мы обязаны первыми ремнями безопасности в машинах. Испытания проводились недалеко от диких земель ее владения Эштон Волд.

«Дикий» – это то слово, которое хорошо описывает ее имение. Дом расположен на лоне природы и утопает в плюще и других вьющихся растениях.

В этих стенах полно насекомых, использующихся в многочисленных экспериментах. Натуральная защита от чужих: разве кто-то захочет приблизиться к такому недружелюбному месту?

Денежный рычаг давления

К концу XIX века часть Ротшильдов все больше увлекается природой, наукой, коллекционированием и путешествиями. Те из них, кто по-прежнему ведет дела, не знают себе равных в операциях на европейском финансовом рынке, в объемах поручительства, выдачи залогов или даже просто консультирования. Их доли участия в компаниях, расположенных в том числе на американском континенте, в Африке или в Азии, сопоставимы разве что с их финансовым могуществом, которое кажется безграничным.

Во все времена семья использовала деньги, чтобы оказывать давление на некоторых клиентов и добиваться существенного прогресса, особенно в области гуманитарной политики. Именно так Ротшильды и поступают в отношениях с властями царской России, где евреи регулярно подвергаются гонениям.

В 1891 году на Россию обрушивается страшный голод. Когда к Альфонсу де Ротшильду за новым кредитом обращается министр финансов Иван Вышнеградский, банкир разрывает с ним все коммерческие отношения. Причина не в отсутствии гарантий со стороны России: невообразимо заключать сделку с монархом, который, несмотря на неоднократные просьбы Ротшильдов проявить миролюбие, продолжает издеваться над еврейским населением своей страны. Выдача кредита этому палачу равнозначна поддержке его действий.

Этот жест антисемиты упорно отказываются замечать, но Ротшильды доказывают – не все определяется прибылью. С их безупречной логикой совершенно не согласны французские дипломаты. Франции нужно поддерживать отношения со своим единственным союзников в лице России, когда четыре враждебные страны (Германия, Австрия, Венгрия и Италия) образовали коалицию. Париж идет на все, чтобы убедить Альфонса и Густава изменить решение, но безрезультатно.

Чтобы Александр III не мог отыграться за свое унижение на русских евреях, дом Ротшильдов дает дипломатичнейший ответ, ссылаясь на «сложную экономическую конъюнктуру, в связи с которой изначально оговоренная выдача кредита не представляется возможной». Затем до премьер-министра России, намного лучше царя понимающего тонкие нюансы, Густав доносит, что финансирование может обсуждаться только тогда, когда в стране улучшится положение еврейского населения.

Несмотря на важные шаги на политической арене, молодые наследники не оправдывают возлагаемых на них надежд. Прошли времена, когда их прадеды думали только о деньгах и не боялись рискованных операций, выполняя заветы основателя клана в буквальном смысле! Справедливо отметить, что первоначальная сила амбиций Ротшильдов, когда-то подкрепляемая уязвимостью положения, не сравнится с мотивами нового поколения миллионеров. Они с рождения купаются в роскоши и имеют привилегии.

Великий Джеймс, последний из сыновей Майера Амшеля, кто вписал свое имя в историю, предусмотрел все и завещал не рисковать после его смерти. Он рекомендовал детям сохранить нажитое состояние, которого, как предполагалось, будет достаточно еще на века.

Всего лишь через несколько десятков лет жажда завоеваний и деловая проницательность уступают место непринужденной созерцательной позиции, блокирующей практически любую инициативу. К началу XX века Ротшильды преуспевают в филантропии и искусстве красивой жизни, но значительно растрачивают потенциал, созданный предшествующими поколениями.

* * *

1900 год: Ротшильды расторгают легендарный союз, созданный основателем семьи 89 лет назад, – в 1811 году. Двоюродные братья владеют долями в некоторых банках, расположенных не в их стране, поэтому принимается решение урегулировать счета и провести обмен, чтобы полностью разделить активы разных домов. Первоначальная стратегия, нацеленная на защиту клана от разобщенности и эгоцентризма, при столь многочисленных наследниках не работает. В каждой отдельной стране соответствующим, теперь независимым, домом управляют только его прямые потомки.

У каждой стратегии, безусловно, есть сильные стороны: разделение наследования облегчает управление и принятие решений в отдельных фирмах. Но с установлением независимости возникают те явления, которые старался предотвратить Майер Амшель: так Ротшильды еще меньше связаны с единым источником. С развитием этой тенденции в поколении их наследников общим останется разве что славное имя.

1892 год. В Феррье с Альфонсом, охотившимся с несколькими друзьями, происходит несчастный случай. Случайный выстрел лишает его глаза. Виновника этого нелепого и бессмысленного происшествия пострадавший не раскрывает. Отношения между стрелявшим и Альфонсом укрепляются, пока вся антисемитская пресса, печатая карикатуры и язвительные статьи, радуется несчастному случаю и даже сожалеет, что по такой привлекательной цели так неудачно промахнулись!

В 1894 году во Франции проходит громкий процесс по делу Дрейфуса. Обвинение выглядит как настоящий заговор французской армии против несчастного капитана-еврея и вызывает у молодого поколения Ротшильдов чувство безысходности. Альфреда Дрейфуса, который, работая в генеральном штабе, имел доступ к секретным документам и был на хорошем счету у руководства, слишком уж легко записали в шпионы, продавшиеся Германии. Как уроженец Эльзаса, он говорит по-немецки, но прежде всего он еврей – идеальный обвиняемый, хотя в деле нет ни намека на какое-либо свидетельство против него.

Армии так нужен козел отпущения, что на детали никто не обращает внимания. Судебный процесс ведется небрежно, сторона обвинения готова пойти на любую подлость, даже подделать улики. В результате Дрейфуса признают виновным в