Вам меня не испугать - Дженнифер МакМэхон

– Может, ей нужно было иметь место, которое бы принадлежало ей одной, понимаете? – предположила Тара. – Место, куда она могла бы приехать и собраться с мыслями.

– Фуфло, – сказал Сид и глубоко засунул руки в карманы джинсов. – Это не такое место, где собираются с мыслями, верно? Думаю, тут она встречалась с мужиками. Может, пробовала стрясти с них кое-какие деньжата.

– Что? – спросил Чарли. – Ты говоришь так, словно она…

– Моя мать – актриса, – выкрикнула Реджи, готовая на все, лишь бы он не произнес последнее слово. Если он не скажет его вслух, оно останется неправдой. А это не могло быть правдой.

Они стояли в молчании, не двигаясь и даже не глядя друг на друга. Потом Тара начала медленно обходить комнату с закрытыми глазами, раскинув руки в стороны. Она выглядела как ребенок, играющий в «прицепи хвост ослу»[23].

– Вот здесь он схватил ее, – объявила Тара. – Думаю, это случилось прямо здесь. – Она изобразила пальцами беспощадный захват, замерев в центре комнаты.

Чарли фыркнул.

– Мне больше кажется, что здесь кто-то что-то искал. Разнес все вокруг, пока старался найти. И с каждой секундой становился все более буйным.

– А я по-прежнему думаю, что это были копы, – сказал Сид.

– Ничего подобного, – возразил Чарли. – Они бы отнеслись к этой комнате как к месту преступления и действовали бы очень осторожно. Возможно, кто-то устроил разгром после их ухода. Или они обнаружили комнату в таком состоянии. Мы все равно не узнаем. Я лишь уверен, что мой отец и другие копы не сделали бы ничего подобного.

– Это был он, – сказала Тара с закрытыми глазами и вытянула руки, словно пытаясь дотянуться до чего-то невидимого. – Нептун, я это знаю. Я чувствую его здесь.

Она театрально содрогнулась.

– Ладно, допустим, это Нептун явился сюда и разнес все вдребезги, – сказала Реджи. – Что он мог искать?

Тара широко распахнула глаза, заблестевшие в тусклом свете.

– Что-то такое, что связывало ее с ним. Улики. Нептун забрал ее, а потом вернулся, чтобы убедиться, что здесь нет ничего, указывающего на связь между ними. Это абсолютно разумно!

– Исходя из предположения, что это сделал Нептун, – добавил Чарли.

– Разумеется, это был он, – сказала Тара и презрительно взглянула на него. – Кто же еще? – Она повернулась к Реджи, как будто хотела задать ей тот же вопрос.

– Кто угодно, – вздохнула Реджи, вспоминая слова старика с искусственными зубами, который говорил, что здесь перебывало много мужчин. – Это мог быть кто угодно.

– Полная хренотень, одним словом, – сказал Сид. Он прищурился и обвел взглядом комнату. – Не знаю, что тут случилось, но мне блевать хочется от этого места.

– Точно. – Тара еще раз выразительно поежилась и подошла ближе к Сиду.

Реджи вдруг поняла, что не имеет права находиться в этой комнате. Кто она такая, чтобы вламываться сюда? Она не сыщик, не супергерой. Это не телевизионное шоу и не сборник комиксов. Комната пугала ее не только потому, что все вокруг было разнесено на куски; нет, это было общее ощущение: разномастные тарелки, пустой холодильник, презервативы, таракан в ванной. Тот простой факт, что дочь вообще не знала свою мать. Реджи считала ее неуязвимой Чудо-Женщиной, девушкой с рекламы кольдкрема «Афродита», королевой школьного бала, спасительницей маленьких девочек от злых собак. Но теперь занавес раздвинулся, и открылось нечто совершенно иное.

Реджи нужно было уйти, оказаться подальше от этого кисло-сладкого алкогольного запаха. Она больше не могла видеть эту жалкую разрушенную комнатушку. Реджи повернулась и молча вышла, оставив ключ в двери, потому что не могла видеть даже лицо старика с выдвижной челюстью.

* * *

– Хочешь кое-что увидеть? – спросила Тара. Она устроилась на заднем сиденье рядом с Реджи и банками пива, которые Сид купил в «Клиффсайд Ликорс», где и глазом не повели при виде его фальшивого удостоверения личности. Чарли сидел впереди и играл роль штурмана, в то время как Сид раскурил очередной «косяк».

– Следи за дорогой, – предостерег Чарли. – Тебя заносит на встречную полосу. Похоже, ты уже изрядно устал.

– Расслабься, – сказал Сид. – Я уже говорил, что я везунчик? А этот автомобиль практически может ехать сам по себе.

Реджи была благодарна, что ни один из них больше не говорил о ее матери или о разгромленной комнате в дешевом мотеле. Тара начала болтать с Реджи сразу после отъезда, пытаясь развеселить ее – по крайней мере, так думала Реджи. По совету подруги она выпила немного пива, чтобы снять напряжение. Это прогнало мурашки на коже и воспоминание о таракане, пробегавшем по стене, о шорохе его лапок на кафеле.

Сид включил радио.

– Я люблю эту песню! – объявил он.

Это была группа «Ху» с песней «Волшебник пинбола».

– Ну? – прошептала Тара и с заговорщицким видом наклонилась к Реджи. – Хочешь посмотреть или нет?

– Ну да, – сказала Реджи и сделала еще один глоток пива.

Лицо Тары озарилось в предвкушении сюрприза. Она не могла дождаться, когда покажет это Реджи, что бы это ни было.

Тара закатала длинный, сколотый булавкой рукав своего платья и обнажила бледную кожу внутренней части предплечья. Реджи прищурилась в тусклом свете салона, чтобы разглядеть скрытое в шрамах. Странные узоры: ровные ряды маленьких белых выпуклостей рубцовой ткани в форме подковок, словно отпечатки копыт крошечного пони, поднимающиеся по синим прожилкам вен. Это не было похоже на резные линии, которые Тара оставляла на своих ногах бритвенным лезвием. Это было нечто совершенно иное.

– Эогиппус, – сказала Реджи, вспомнив маленького предка всех лошадей, о котором она узнала на уроках биологии.

– Я сделала это зажигалкой, – жарко прошептала Тара в здоровое ухо подруги.

Реджи закусила губу, изучая шрамы на мягкой и очень уязвимой коже предплечья Тары. Собственная кожа зачесалась от уже знакомого ощущения – предвкушения пореза, холодного прикосновения лезвия к плоти, прежде чем Реджи погрузит его глубже. Она подумала об английской булавке у себя в кармане и захотела открыть ее и посмотреть, насколько глубокую царапину она сможет сделать. Реджи знала, что это заставит все остальное померкнуть и отступить на задний план, и сейчас она нуждалась в этом больше, чем когда-либо раньше. Она желала этого и ненавидела себя за это желание. Все сплелось в одно большое противоречие наряду с мыслью о том, что шрамы Тары были ужасными, и одновременной завистью к ней.

Тара улыбнулась.

– Хочешь потрогать их? Я разрешаю. – Без дальнейших объяснений она взяла руку Реджи и провела ее пальцами по шрамам на своем предплечье. Когда пальцы прикоснулись к коже, Тара резко вздохнула, словно от боли, и Реджи отдернула руку, а Тара прижала ее обратно.