Полуночная девушка - Мелисса Грей

– Не делай этого. Ты можешь мне не верить, но ты все-таки мой брат, моя кровь, и я не хочу причинять тебе зла. И никогда не хотела. Не сопротивляйся. У тебя нет титула. Нет армии. Все твои союзники мертвы или при смерти. У тебя нет ничего.

– Нет. – Гай взвесил на ладони клинок. – У меня есть это. – И с этими словами он метнул клинок. Танит отбила его мечом. У Гая было менее секунды, чтобы бросить второй, и он успел. Второй клинок вонзился точно в цель: пробил Танит плечо и вышел с другой стороны, пригвоздив сестру к деревянной стене.

Танит закричала, и вокруг нее взвилось пламя. Огонь ревел, в комнате стоял нестерпимый жар. Гай понимал, что надолго задержать Танит не удастся, но хотя бы на несколько минут, ему и этого будет достаточно. Он должен успеть. Гай подхватил Эхо, стараясь не думать о том, что девушка бессильно повисла у него на руках, и побежал прочь. В ушах звенели гневные вопли Танит.

В воздухе густо пахло дымом и горелой плотью. Пламя, вызванное магией Танит, лизало ноги Гая. Валун, закрывавший вход в святилище оракула, прежде холодный и сырой, горел, объятый пламенем. Гай споткнулся о груду лохмотьев. Прорицательница. Ее труп еще дымился, одежда тлела. От запаха горелого мяса у Гая перехватило дыхание. Его затошнило.

Озера больше не было. Осталась лишь пересохшая котловина, усеянная белесыми рыбьими костями. Наверное, как только прорицательницы не стало, исчезли и ее чары. В глубине души Гай скорбел о ее гибели и тревожился за друзей, оставшихся на противоположном берегу озера, но сейчас он не мог думать ни о ком, кроме Эхо, которая по-прежнему была без сознания. Какая же она маленькая! Как он раньше этого не замечал?

Гай пробежал мимо сухого камня, над которым когда-то лился водопад, и мимо нескольких убитых огнедышащих драконов: видимо, Дориан расправился с ними. Но в застилавшем глаза дыму Гай не видел ни его, ни остальных. Ему бы только добраться туда, где можно вызвать портал в междумирье, и он найдет их, уведет в безопасное место. Гай уверял себя, что Эхо жива, хоть и ранена, что она непременно поправится.

Не успел он выйти из пещеры, как небо раскололось. Огромная черная туча изрыгнула армию птератусов. В холодном мраке Шварцвальда раздались боевые кличи. Значит, Альтаир их тоже нашел. Выследил, должно быть. Со смертью оракула разрушились защитные чары, и враги напали на след Гая. Скоро будет битва.

Восставать из мертвых оказалось вовсе не так увлекательно, как думала Эхо. Невесомая, она плавала в море тьмы, и лишь боль, сильная, ослепляющая, всеобъемлющая, напоминала о том, что у нее есть тело… Медленно, невообразимо медленно, Эхо выныривала на поверхность, стараясь разглядеть вдалеке хоть слабую искру света. Тело ее исторгло смерть, как змея сбрасывает кожу. Но в самом превращении не было ничего поэтического.

Но как бы Эхо ни тянулась к свету, он не приблизился ни на йоту и так и остался недосягаемым. В груди разгорался огонь. Наверное, так себя чувствует утопающий, подумала она. Было больно. Так больно, что лучше бы она не воскресла.

Просыпайся.

Снова этот голос. Но теперь Эхо знала, чей он.

– Роза? – голос Эхо эхом отозвался в голове. Надо же! Ее жизнь превратилась в сплошной каламбур.

Эхо, пора вставать.

– Где я?

Не там, где должна быть.

– Но… как?

Некогда объяснять. Ты нужна своим друзьям.

Эхо была сыта по горло иносказаниями.

– Как мне выбраться отсюда?

Звонкий смех раздался в голове.

– Ты же жар-птица, – ответила Роза, и голос ее был нежен, как лепестки цветка, который дал ей имя. – Лети.

Эхо незачем было спрашивать, как и куда. Она понимала это так ясно, словно знала всегда. Эхо расправила крылья, словно была рождена для полета, и полетела.

Эхо выбралась из трясины смерти, вязкой и густой, как жидкий цемент, и первым из чувств к ней вернулся слух. Она услышала звон мечей. Кора деревьев трещала и лопалась от огня. Победители издавали радостные крики, побежденные стонали от боли. Каждый звук болезненно отдавался у Эхо в голове. До чего громко. Оглушительно громко. Если бы Эхо могла двигать руками, она зажала бы уши. Беруши. Ей нужны беруши. Но сейчас у нее не было ничего, кроме ложа из острых камней, которые вонзались ей в спину. Тошнотворный запах горелого мяса щекотал ноздри.

Восставать из мертвых трудно и противно. А уж тем более на поле сражения.

Эхо с трудом разлепила глаза, и они тут же налились слезами. Дым мешался с каким-то запахом, который Эхо не сразу узнала. Она зажмурилась и стала припоминать, откуда ей знаком этот запах. Едкий, резкий, как озон. Эхо распахнула глаза. Междумирье. Но ведь Шварцвальд – запретная зона? Так говорил Гай. В нем нельзя открыть портал. Эхо села. Ветви ив цеплялись за волосы. И тут она увидела низвергшийся с неба ад.

Прежде Эхо никогда не видела бой, но, видимо, так он и выглядел. Птератусы сражались с дракхарами, Руки, ноги, мечи – все смешалось. Надо всем этим, точно бронзовый бог, возвышался Альтаир. Мечом он прорубал себе путь с такой легкостью, словно вокруг были спичечные человечки. Эхо заметила серебристые волосы Дориана, которого осаждали сразу шестеро огнедышащих драконов. Вот он упал, и на него навалились дракхары. Эхо поискала взглядом, не мелькнет ли где белая головка Айви или яркие перья Джаспера, но увидела лишь груды изувеченных тел да огонь, всепожирающий огонь.

Взгляд ее упал на Гая. Он бился одновременно и с птератусами, и с дракхарами. Клинки он куда-то дел, и теперь сражался птератским мечом. Эхо сразу же узнала его. Подумать только! В руках у Повелителя дракхаров птератский меч! Впрочем, чему тут удивляться, И более странные вещи бывают на свете. Раньше Эхо и представить себе не могла, что погибнет от собственной руки и воскреснет из мертвых, полная странной силы. Похоже, сегодня день открытий.

Гай дрался отважно. Меч его скользнул по доспехам упавшего птератуса. На нем был такой же белый плащ, как на остальных, и бронзовые доспехи, как у его товарищей, но эти плечи, эту линию подбородка и золотистые пестрые перья Эхо узнала бы где угодно. Альтаир повел войско в бой, и Роуан – храбрый, верный, прекрасный Роуан – пошел за ним. Точно почувствовав на себе ее взгляд, Роуан обернулся и посмотрел Эхо в глаза. Он был хмур, карие глаза его печальны. Роуан что-то крикнул ей, но гул битвы заглушил его голос, развеял слова по воздуху. Он смотрел на нее так, словно видел впервые, как будто Эхо была неизвестным чудищем. Гай занес меч, чтобы прикончить Роуана, но тут из пещеры оракула раздался грохот, похожий на раскат грома.

Казалось, пещера изрыгает пламя. У выхода стояла Танит, воздев к небу руки, полные огня. Вот-вот она сожжет весь лес вокруг. Эхо почувствовала себя маленькой и беспомощной, как всегда. Они бессильны против Танит. Они сгинут здесь, в Шварцвальде, превратятся в кровавые головешки.