Тайны подземелья - Джо Майра Денар

Для своего возраста она выглядела слишком мрачной и грустной. Её безэмоциональное лицо напоминало лицо солдата, который повидал на войне ужасающие вещи. Неужто Ёдо спас её от чего-то настолько страшного, что заставило девушку так сильно закрыться в себе? Всех их…

Перед глазами всплыло улыбающееся лицо Амики, когда она вручала мне маковые булочки. Эта девушка была первым Аггнийцем на моей памяти, который так ярко улыбался. Каждый раз, вспоминая её, мне становилось стыдно за своё к ней отношение. Даже сейчас я не могла не дёргаться в присутствии Мики, хотя парень и сам предпочитал держаться от меня подальше… Взять хотя бы тот разговор у таверны. Тогда я списала всё на холод, но сейчас ясно понимала, что простое прикосновение к нему вызвало у меня страх. Словно я ожидала, что вместо Мики ко мне повернётся изуродованное лицо Гризона, готового потащить меня в клетку и ставить эксперименты с печатями. Но то был лишь Мика. Аггниец-наказник, который плотно натянул капюшон на голову при входе во дворец.

Наказники не были чем-то новым в Аггин, и все другие кланы знали об их существовании. Но одно дело слышать об искалеченных лицах провинившихся Аггнийцев, и другое — видить их вживую. Страшно представить, каково Мике испытывать на себе столько любопытных и осуждающих взглядов. В Дарде всем было всё равно, как выглядит Мика. Там царили пьянство и хаос, чего нельзя сказать о столице… Неудивительно, что Мика предпочёл прятать своё лицо в Фории — главной деревне Хорайа.

Я ещё сильнее сползла в ванну, полностью погружаясь в воду и свои мысли. Они крутились вокруг всего. Я думала о Михаиле, которого увёл куда-то сликшом настороженный Мика. Не сказать, что меня гложило сильное беспокойство о брате. Это было скорее чувство вины, за то что я давно отстранилась от младшего из-за своих проблем с Иваном.

Я думала о Николае, который сейчас беседовал с правителями Фрим. О том, что ляпнула тогда в таверне. Нравился ли мне Николай? Трудно сказать. Этот человек вызывал у меня противоречивые чувства. Мне было приятно с ним разговаривать, даже волнительно. Но с другой стороны… что-то останавливало меня от полной симпатии. Словно Ворон вцепился клювом в сердце, запрещая… выжидая.

Я глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Даже воздух ощущался иным, когда я не слышала собственное дыхание. Моё тело обмякло в воде, которая уже начала остывать. Уши заволовко привычным вакуумом, сквозь который пробивалось какое-то шипение. Я повернула голову, стараясь прислушаться, но этот звук был слишком слаб, чтобы хоть как-то за него ухватиться. Чем больше я хмурилась, тем тяжелее становились мои веки. В какой-то момент я сама не заметила, как погрузилась в сон…

… — Нет, этого не будет, — отказал Иван и резко встал на ноги. — Это не обсуждается, София.

— Но почему? — крикнула я, следуя за братом в его кабинет. — Иван, пожалуйста. Я буду тише воды, ниже травы. Я устала сидеть всё время дома.

— Ты ходишь в школу, так что не всё время, — невозмутимо ответил Иван и сел за свой рабочий стол, перевязывая белой лентой волосы. — Я сказал, нет. Свободна.

— Почему ты всё время решаешь⁈ — не выдержала я. — Я поговорю с матерью. Уж её я смогу уговорить, — провокация чистой воды, но я и так была на грани отчаяния.

Я уже развернулась к двери, делая вид, что собираюсь отправиться в дом Совета к матери, как крепкая рука брата схватила меня, пригвождая обратно к месту.

Яростный взгляд брата испепелял меня, а я не отводила свой. Вырвала руку из его пальцев, слегка поморщившись, когда его ногти оставили красные борозды на коже.

— Тебе пятнадцать, ты ещё несовершеннолетняя, — шипел он мне в лицо. — Я несу за тебя ответственность, поэтому ты будешь делать, что я говорю! Ты остаёшься дома и точка. У меня не будет времени приглядывать за тобой и опасаться, что ты как всегда выкинешь какую-то глупость.

— Девять лет разницы не делают тебя главным! Да и что я смогу сделать? — не унималась я, чувствуя, как глаза начало щипать от гнева. — Это всего лишь скачки, Иван.

Старший брат повернулся ко мне спиной и последовал обратно ко столу, сунув руки в карманы брюк. Наблюдая за полным безразличием с его стороны, я клацнула зубами и сдержала порыв вцепиться в его белокурые волосы.

— И чего я от тебя ожидала… — решила пойти другим путём. Если уж мне не светит позволение брата пойти на осенние скачки Вириза, то хотя бы задену его за больное. Уж куда давить я знала. — Ты же и шагу без матери не ступишь. Не зря тебя все члены совета зовут марионеткой. Конечно, как у такого верного щенка найдётся достаточно крепкий хребет, что повести себя, как…

Иван снова развернулся ко мне с перекошенным от злости лицом и толкнул прямо в стену. Его широкая ладонь легла мне на горло, сдавливая и перекрывая воздух. Он приблизил ко мне своё лицо, сейчас так сильно не похожее на лицо нашей матери. Оно у неё было холодным и безучастным. Иван же не мог похвастаться таким контролем эмоций.

— Слушай сюда, София, — сказал он и сдавил моё горло так, что у меня вырвался хрип. — Ты и шагу не ступишь без моего разрешения. Может я и верен матери, но она хотя бы говорит со мной. Когда последний раз ты разговаривала с ней? Тебя спихнули на мою голову, потому что ей на тебя плевать. Ты будешь делать, как я говорю. Говорить, что я скажу. И думать, — пальцы сильнее впились в кожу. Я открыла рот, из которого вырвалось лишь надрывное сипение, — что я хочу, поняла? А теперь убирайся вон из моего кабинета…

Я резко вынырнула из-под воды, когда лёгкие начало жечь от нехватки воздуха. Я надрывно дышала, сплевывая воду и стараясь прийти в себя. Мои ладони провели по лицу, убирая влагу с глаз. Тело сотрясала дрожь от недавнего страха, а вода холодными каплями оседала на коже. Пальцы нервно вцепились в полотенце, в попытке хоть за что-то удержаться.

Я кашляла и задыхалась от подступающей паники, но слышала лишь лёгкий звон тишины. Мои всхлипы, переходящие в рыдания, не вырывались из тела. Я подбежала к зеркалу убедиться, что жива. Что это был просто сон.

Из отражения на меня смотрела перепуганная девушка с бледным лицом и красными глазами. Она безмолвно открыла рот, а её грудь панически вздымалась, как от бега. Я бросила взгляд на правое плечо,