Целитель - Эйке Шнайдер

Никто не хочет. Тем лучше. У него есть еще, чем заняться.

Он развернулся — люди раздались в стороны — и зашагал прочь, каждый миг ожидая, что совьются плетения — как ни крути, он все-таки был дезертиром. Но никто не шелохнулся.

— Пусть уходит, — раздался спокойный голос Фроди. — Творец сказал свое слово.

А чего это он раскомандовался? Сообразить удалось не сразу — ах, да, Фроди ж новый Первый. Десять лет назад Альмод вытащил его с каторги, теперь, вот, должность устроил. Это показалось ему очень смешным. Так и шел по пустым коридорам, глупо хихикая.

— Погоди, — донеслось из-за спины.

Альмод обернулся: его догонял Фроди. Не удержался все-таки.

— Ты забыл, — сказал друг, протягивая дублет.

И правда, забыл.

— Как ты? — спросил Фроди.

Альмод пожал плечами.

— Плести могу, если что.

— Я не о том.

Самому бы знать. Последняя неделя здорово его измотала.

— Живой, как видишь.

— В этом я не сомневался, — улыбнулся Фроди. — Ты же Заговоренный.

Альмод невесело хмыкнул.

— Искать пошлешь? Живого?

Поединок поединком, но он по-прежнему дезертир.

— Ветра в поле искать? — ухмыльнулся Фроди. — Образца-то нет. Я, видишь ли, был так потрясен, что ты объявился, посмел обвинить Ульвара и доказал свою правоту… и своими новыми обязанностями, кстати, что не сообразил крикнуть «лови его». Умеешь ты наделать шума. Всегда умел.

— Припомнят ведь тебе.

— Кто? Надо мной теперь только небо.

А еще корона, а то и не только она. Альмод никогда особо не задумывался о подобных вещах, неинтересно было. А сейчас и подавно. Он припомнил еще кое-что.

— Тот парень, Кнуд… Прикрой его. Раз уж ты теперь Первый.

— Посидит в карцере, пока все не успокоится. Он поймет.

Альмод не ответил. Фроди тоже замолчал. У двери порывисто обнял.

— Хорошо, что ты жив. Бывай. Как-нибудь свидимся.

— Надеюсь, нет.

Потому что по доброй воле Альмод в орден не вернется.

Фроди ушел, Альмод шагнул на улицу. Позволил себе на миг прислониться к двери, закрыв глаза. Скрестил руки на груди, ежась от ветра. Почему здесь так холодно, столица же куда южнее Мирного?

Что теперь? Еще один проход? Удержит? Должен. Но на многое ли будет после этого способен? Его ведь наверняка встретят…

Он открыла глаза, услышав шаги. Вспыхнул светлячок.

Его не встретили. За ним пришли. Четверо… Пятеро?

Нел рванулась к нему, повисла на шее, прижавшись щекой к щеке.

— Живой…

Альмод обнял ее за талию, готовый, если что, отшвырнуть в сторону и рвануться вперед, собирая плетения и выхватывая меч. Встретился взглядом с Иваром.

— Что ж ты творишь, Заговоренный? — негромко поинтересовался Ивар.

Поднял к груди руки ладонями вперед, показывая, что безоружен и настроен мирно.

— Поговорим? Здесь есть неплохой трактир неподалеку.

Альмод усмехнулся. Просто жест. Для плетений не нужно оружие в руках.

— Ночью все закрыто, — усмехнулся он. — Да и есть ли нам о чем говорить?

Плетения могли свиться в любую минуту, и они с Нел останутся… А на чьей стороне будет Нел?

Девушка разжала объятья, отстранилась, заглядывая ему в лицо. Непохоже, чтобы ее привели силой.

Так что — один против пяти? Вдвоем против четверых?

Она развернулась, встав так, что Альмод оказался у нее за спиной.

— Вы обещали.

Ивар кивнул.

Двое против четверых. И еще сотни, если эти вдруг вздумают позвать своих.

Дура.

— Хотя бы о том, почему Первый не обратился в сыск, когда на твой отряд началось одно покушение за другим.

— Сыск? — Альмод шагнул вперед, задвигая Нел за спину.

— Долго рассказывать, — едва заметно улыбнулся Ивар. — Так мы идем в трактир, или нам не о чем говорить?

— А у меня есть выбор? — оскалился Альмод.

— Есть. Рагна вам здорово задолжала, так что… К тому же, сыск не занимается дезертирами. Есть заботы и поважнее.

Да что это за сыск такой и что у него могут быть за заботы?

— Это дело нового Первого… — продолжал Ивар. — Но, думаю, новых дел будет столько, что ему окажется не до вас. Потому что вот на него-то мы насядем, вытрясая документы предшественников.

— Откуда вы знаете?

— А ты пришел в ставку выпить со старыми друзьями и помянуть прошлое? — усмехнулся Ивар.

Альмод хмыкнул.

— И раз ты жив, значит, в ордене новый Первый. — Ивар передернул плечами. — Зябко здесь, не хочется потом сопли на кулак мотать. Ты идешь или уходишь?

Трактир был Альмоду знаком, заглядывал раза два много лет назад, а потом приглядел получше. Вопреки правилам, дверь открылась, едва Ивар постучал. Хозяин склонился чуть ли не вдвое, разглядев гостей. Не говоря ни слова, провел через общую залу — пустую по ночному времени — в отдельную комнату.

Ивар жестом указал на лавку у стола рядом со стеной, к которой было бы так соблазнительно прислониться. Альмод фыркнул и уселся напротив — на той, откуда, если что, легко скатиться и рвануть к двери. Эйнар рассмеялся. Ивар покачал головой. Сел сам, с явным удовольствием откинулся на стенку. Тоже, видать, набегался и намахался. Остальные трое устроились рядом с ним. Эйнар с Рагной — по одну сторону. Незнакомый невысокий парень, отмытый от грязи — по другую.

— Про Озерное ты тоже врал? — поинтересовался Альмод, пока трактирщик суетился вокруг, выставляя на стол нарезанные ломтями холодное мясо и сыр, мисочку с мочеными яблоками и еще одну — с солеными грибами.

В животе заурчало. Когда же он ел в последний раз?

Ему хотелось спросить о многом, но пока рядом посторонние и говорить о важном нельзя, можно прощупать, сколько лжи он проглотил, не разжевывая.

— Нет. — Ивар посмотрел ему в глаза. — Тогда я пришел в орден. И, узнав, кто сидит в карцере, собирался тебя убить.

— Передумал?

— Повязали. Долгая история, потом как-нибудь расскажу.

— А Лин? — До прачки Альмоду тоже не было особого дела, но трактирщик, зараза, все не уходил и не уходил.

— Вернусь за ней. Я этого не планировал, но как вышло, так вышло.

Мягко закрылась дверь. Альмод подался вперед.

— Сыск, значит. И что же вы ищете?

— Сторожим сторожей. Чтобы особо не зарывались.