Рождество каждый день - Милли Джонсон

– У меня его нет, – ответил Люк. – Я превратил все свои слабости в достоинства.

– У каждого есть слабость, – сказала Бридж. – Моя – неспособность устоять перед выгодной сделкой. Если я учуяла хоть малейшую выгоду в земельном участке, я должна его получить.

– А моя слабость – вишни, – подхватил Чарли. – Я готов на все ради вишневых гранат.

– А что у тебя, Джек? – спросил Люк.

– Его индюшачья напыщенность, – ответила за него Бридж.

– Бридж, – произнес Люк с неодобрением.

– Нет, Бридж права, – сказал Джек. – Одно образование, но никакого здравого смысла.

Он не мог избавиться от воспоминания о прекрасном лице Мэри, обращенном к нему, когда они были на улице.

– Как насчет приятной спокойной игры в бинго? – предложила Мэри, чтобы отвлечь всех, потому что сейчас ее слабость сидела у камина с насупленными бровями.

Когда эту идею встретили с пьяным энтузиазмом, Мэри встала, чтобы раздать карточки бинго и жетоны из коробки для заполнения номеров. Люк же выбрал роль зазывалы и сразу же проникся духом игры.

– Все готово? Глаза вниз, приготовились к первому номеру. Раз, два, три. Нога и толстая дама – восемнадцать.

Бридж собиралась спросить его, должен ли он быть клоуном двадцать четыре часа, но не захотела рисковать и подавлять его творческий потенциал в ведении бинго. Глядя на Чарли с его несходящей ухмылкой, с нетерпением ожидающего следующего номера, она была рада, что Люк не променял свои глупости на деньги и успех. Они сыграли пять партий. Последнюю выиграл Чарли с неожиданно выпавшими удачными числами.

– Шестерка из Фигги Холлоу… Номер шесть, конечно.

– Бинго! – завопил Чарли, вскидывая руки вверх и отправляя в полет все свои фишки. – Что я выиграю?

– Ночь в одном из лучших отелей Йоркшира, – сказал Люк голосом диктора. – С пятизвездочным завтраком в честь второго дня Рождества.

– Замечательно, беру, – ответил Чарли.

Никто больше не предложил никаких игр, все очень устали. Они расслабленно откинулись в креслах и позволили плейлисту радио-Брайана проникнуть в их души. Джуди Гарленд[74] исполняла серенаду «Устрой себе маленькое Рождество». В их сердцах царила легкость, а их Рождество было веселее самого веселья. Робин старался не вкладывать более глубокий смысл в слова песни о том, что их беды остались далеко отсюда. Сидя здесь в счастливом полукруге у огня, он вдруг поверил, что мир будет продолжать вращаться для него – и для Чарли – так же, как это происходило последние тридцать с лишним лет.

Он зевнул и запустил цепную реакцию. День готовки, еды, питья, пения, компанейских игр и смеха начал сказываться на одних больше, чем на других.

– Я, наверное, пойду на боковую, – произнес Робин. – Мне нужно немного поспать, чтобы набраться энергии для завтрака.

– Завтра мы будем пировать, как короли. Не могу дождаться, – сказал Чарли, и на его лице отразилось ликование.

Джек улыбнулся, глядя, как Робин и Чарли с трудом поднимаются на ноги, опираясь друг на друга для поддержки.

– Спокойной ночи всем, – пожелал Чарли. Он постоял мгновение, глядя на них с улыбкой. – Спасибо вам за то, что сделали этот день особенным. Это было радостно. Увидимся утром. С Божьей помощью.

– Увидимся утром, Чарли, – сказал Джек, выделив слово «увидимся». – Спите крепко.

Последовал еще один залп пожеланий добрых снов, а затем самые старшие члены шестерки из Фигги Холлоу шумно поднялись по лестнице, оставив оставшихся четверых, удовлетворенно впитывающих последние часы рождественского дня перед мягко мерцающим пламенем камина. Глаза Мэри закрывались; ей было слишком удобно, и в результате она с трудом перебарывала сон.

– Я думаю, мы подарили Чарли хороший день, – сказал Люк.

– Он смеялся над всеми твоими шутками, – заметила Бридж. – Даже я смеялась, Люк. Хватку ты не потерял.

– Лестно слышать. Спасибо вам, добрая леди.

– Тебе следовало бы выступать в красном мундире в «Батлинсе»[75], как думаешь?

– Если бы я родился на несколько лет раньше, я бы, наверное, пошел на это, – ответил Люк.

Он повернул голову к Бридж. Ее волосы пребывали в беспорядке – взъерошенные и естественные, хотя ему и казалось, что сейчас она их распрямляет, словно лист меди. Когда он встретил ее, они были до пояса и казались огненными, словно пламя, стелющееся за ней. Джек сказал, что она грозная, и так оно и было, и даже больше. Маленькая и походившая на эльфа, она могла заполнить собой целую комнату, просто находясь в ней. Бену повезло.

– Я не уверена, что смогу долго держать глаза открытыми, – сказала Бридж, она потянулась, выгнув спину. – Я не очень хорошо спала прошлой ночью. Мне понадобилась целая вечность, чтобы уснуть.

Сидящая на соседнем стуле Мэри слегка фыркнула. Бридж наклонилась к ней, чтобы легонько пожать ее руку. Она не хотела оставлять Мэри дремать здесь. Глаза Мэри распахнулись.

– Да, я серьезно, я ухожу, я подаю… – Ее явно вытянули из сна на полной скорости, и она была дезориентирована. – О, простите, я думала, что я на работе.

Джек повернулся к ней.

– Я задержал тебя, чтобы ты что-то доделала?

– Прости? А, да, что-то вроде этого, – ответила Мэри, избегая его взгляда. Она чувствовала себя так, словно сон последовал за ней и стал реальностью.

– Я иду наверх, Мэри, – мягко сказала Бридж. – Я просто подумала, что стоит тебе сообщить.

– Да, хорошо, отлично. Я… э… иду с тобой, – произнесла Мэри, вставая со стула.

– Я полагаю, мы остаемся на стаканчик? – спросил Люк у Джека.

Он не стал дожидаться ответа и сразу направился к бару.

– Спокойной ночи, мальчики. До завтра, – попрощалась Бридж за них обеих.

– Спокойной ночи, Бридж, Мэри.

Джек проследил взглядом за Мэри, пока та шла к лестнице. Она звучала довольно сердито, когда проснулась. Она сказала, что уходит… но что это могло значить? Наверно, заявление об увольнении. Это было странно, но люди, работавшие в «Баттерли», как правило, не спешили покидать его. До этого момента ему и в голову не приходило, что Мэри когда-нибудь найдет другую работу и уйдет. Иначе почему снится то, о чем она не думает?

– Держи, – сказал Люк, передавая щедрую порцию солодового виски. Сегодня они заснут без проблем.

– Мой отец пил такое, – ответил Джек. Он должен был опьянеть от того количества алкоголя, которое он выпил сегодня, но мыслящая часть его мозга чувствовала себя удивительно трезвой. – Лет пять назад я не мог даже выносить его запаха. Может быть, с каждым годом я все больше превращаюсь в него.