Маркус Вольф - Леонид Млечин

Заодно Ульбрихт избавился от старого коммуниста Фреда Эльснера, который в нацистские времена эмигрировал в Советский Союз, работал в немецкой редакции Московского радио. Его не только вывели из политбюро, но и сняли с поста заместителя председателя правительства.

К чему призывали берлинские «мятежники»? Они хотели «социализма с человеческим лицом», как сказали бы позже. Улучшения отношений с ФРГ, дабы иметь возможность поддержать социалистические идеи и в западной части страны. Они были искренними коммунистами. Желали большего демократизма в партии, считали, что социализм будет легче построить, если снизить уровень противостояния с Западной Германией.

Возможно ли это было? Трудно ответить на этот вопрос. События 1989 года показали, что коммунистическая система была обречена с самого начала. Более прагматичный и либеральный стиль руководства едва ли превратил бы Восточную Германию в процветающее государство. Но это улучшило бы жизнь в ГДР, смягчило напряженность холодной войны. И не появилась бы Берлинская стена в 1961 году.

Вместо Ширдевана вторым человеком в партии стал Эрих Хонеккер. Маркус Вольф был вполне доволен его продвижением, у них сложились неплохие отношения. Когда после войны Маркус Вольф на радио отвечал за молодежное вещание, Эрих Хонеккер возглавлял Центральный совет Союза свободной немецкой молодежи. Так Вольф познакомился с будущим руководителем страны. Свел знакомство и с Маргот Файст, будущей женой Хонеккера. Потом они стали соседями. Младший сын Вольфа ходил с дочерью Хонеккера в детский сад и в школу.

Эрих Хонеккер родился 25 августа 1912 года в саарском городке Вибельскирхен в семье шахтера. Он был четвертым ребенком у родителей. В 14 лет Эрих вступил в Коммунистический союз молодежи, через три года в компартию. Учился ремеслу кровельщика, пока его в 1930-м не отправили в СССР учиться в Ленинской школе Коммунистического интернационала молодежи. Другого образования он не получил.

Хонеккер руководил земельными организациями коммунистической молодежи, пока Гитлер не взял власть. Бежал во Францию, но в августе 1935 года нелегально вернулся, чтобы вести подпольную работу. В декабре 1935 года попал в гестапо. Прокурор требовал для него расстрела. Суд приговорил Хонеккера к десяти годам заключения.

Весной 1945 года, когда город постоянно бомбили, тюремное начальство поставило Хонеккера во главе группы заключенных и поручило ему очистить двор от обломков. 6 марта, во время бомбардировки, он сбежал. Нашел приют в квартире тюремной надзирательницы. Через несколько дней она уговорила его вернуться в тюрьму, пообещав, что гестапо ничего не узнает. Он согласился. Эта история ему дорого обошлась. После войны товарищи по партии провели настоящее расследование — достойно ли вел себя в заключении коммунист Хонеккер. Но тем временем он познакомился с Ульбрихтом, которому понравился. В результате удовлетворились строгим выговором.

В 1945 году Хонеккера ввели в состав ЦК компартии, поставили во главе отдела молодежи и поручили создать немецкий комсомол — Союз свободной немецкой молодежи. Для комсомольского вожака он был на редкость косноязычным. Он так и остался необразованным человеком, говорил плохо и с сильным провинциальным акцентом. Но благодаря тому, что поддерживал Ульбрихта, стал кандидатом в члены политбюро. В мае 1955 года Хонеккер поехал учиться в Москву. В 1958-м стал членом политбюро и секретарем ЦК по военным делам и делам госбезопасности, то есть теперь он курировал и службу Вольфа.

Эрих Хонеккер железной рукой разбирался с разведчиками, когда произошел крупный провал. 5 августа 1958 года на Запад вместе с семьей ушел заместитель начальника военной разведки ГДР подполковник Зигфрид Домбровски. Ему устроили большую пресс-конференцию в Западном Берлине. А еще выяснилось, что домоправительница начальника военной разведки ГДР генерал-майора Карла Линке долгое время работала на ЦРУ и копировала все служебные бумаги, которые тот приносил домой.

Эрнста Волльвебера обвинили в том, что он намеревался поставить органы госбезопасности и себя лично над партией, и 13 октября 1957 года отправили на пенсию «по состоянию здоровья». В феврале 1958 года за «фракционную деятельность» его вывели из ЦК и лишили мандата депутата Народной палаты.

Советское руководство за своего бывшего разведчика не вступилось.

— Волльвебер и его предшественник Вильгельм Цайссер, были нашими агентами, но Москва их не защитила, — говорил мне Виталий Чернявский, один из руководителей представительства КГБ в Восточном Берлине. — Мильке поставил министру в вину то, что западногерманская разведка сумела глубоко проникнуть в правительственный аппарат ГДР.

Люди Рейнхарда Гелена завербовали несколько заместителей министров, руководителей ведомств, а также старшего секретаря председателя Совета министров ГДР Отто Гротеволя — Элли Барчатис по кличке Маргаритка. 4 марта 1953 года чекисты ее арестовали, она была приговорена к смертной казни. Историю с Элли Барчатис руководитель контрразведки Эрих Мильке представил как личный просчет своего недавнего начальника Волльвебера.

Маркусу Вольфу на партконференции МГБ пришлось зачитать доклад с самокритикой. Впоследствии ему было не по себе: он-то понимал, что лицемерит.

Министром госбезопасности стал генерал-лейтенант Эрих Мильке. Ульбрихт обратил на него внимание еще во время берлинского восстания 1953 года. Мильке тогда демонстрировал безграничную верность генеральному секретарю.

Вальтер Ульбрихт заранее осведомился у представителя КГБ в ГДР Питовранова, как он относится к идее дать Мильке самостоятельную роль. Генерал дипломатично ответил, что это назначение — прерогатива Центрального комитета СЕПГ. Ульбрихт настаивал. И генерал Питовранов высказал свое мнение:

— Мильке твердый и энергичный работник. Но он хитрит со всеми и даже с нами.

Ульбрихта эта оценка вполне устроила. Ему не нужен был человек, который постоянно бегал бы в советское посольство. Эрих Мильке достиг вожделенной цели — стал министром госбезопасности. Он будет занимать этот пост до конца существования Германской Демократической Республики.

— С Мильке я впервые столкнулся в пятьдесят третьем, — рассказывал мне Виталий Чернявский. — Хитрый и коварный человек с мышлением типичного великогерманского националиста. Он с трудом скрывал свою неприязнь к русским — и чем дальше, тем больше. Мне он сразу был несимпатичен. Впрочем, и он мне отвечал тем же. Благо что поводов обращаться к нему лично у меня было немного.

Интересными наблюдениями о Мильке поделился доктор исторических наук Иван Николаевич Кузьмин, который позже работал в представительстве КГБ в Восточном Берлине: «Я шел по коридору второго этажа центрального здания МГБ ГДР на Норманенштрассе. Внезапно чьи-то крепкие руки отбросили меня в сторону. Я чуть не упал. Оглянувшись, увидел, что со мной поравнялся человек невысокого роста, которого сопровождали три или четыре охранника. Наши взгляды встретились, и я надолго запомнил его взгляд, тревожный взгляд человека, готового каждый момент отразить грозящую опасность. Странным образом мне передалось это ощущение опасности».