Борджиа - Мишель Зевако

– Понял.

– И еще. На рассвете найми крепкую повозку, запряженную парой хороших рысаков. Вот деньги… Надо, чтобы повозка могла передвигаться очень быстро по любой дороге. Позаботься, чтобы она оставалась запряженной в течение всего дня. Придумай какой-нибудь повод. И последнее. Купи мне одежду, какую носят местные крестьяне… Ступай. Завтра утром, то есть в три-четыре часа, ты меня увидишь… Ты всё хорошо понял?

Спадакаппа подал знак, что в него, мол, можно верить, и удалился, уводя лошадей.

Рагастен верил, что хитрости и храбрости у бывшего бродяги хватит, а поэтому спокойно вернулся в пещеру, растянулся на куче сухих листьев и сразу же заснул крепким сном.

Когда он проснулся, солнечные лучи пробивались сквозь колючий кустарник, прикрывавший склон, по которому он выходил из пещеры и входил в нее. Он увидел Рафаэля и Макиавелли, которые разговаривали в дальнем углу с Магой.

– Доброе утро! – весело сказал он. – Мы нынче завтракаем?

– Я предвидела, что могу оставаться здесь в течение нескольких дней, – ответила Мага. – Здесь есть запас вина и сухарей, а также несколько кусков копченого мяса.

Только Рагастен и Макиавелли оказали честь этой скромной трапезе. Шевалье рассказал о распоряжениях, которые он дал Спадакаппе, и объявил, что немедленно отправляется на разведку.

– Меня взять не хотите? – предложил Макиавелли.

– Нет. Мне лучше пойти одному. Это даже необходимо. Если мы пойдем вдвоем, нас могут заметить, а тогда – всё пропало. Не выходите отсюда. Я вернусь к концу дня и расскажу, что надо делать.

– Дай вам Бог счастья и исполнения ваших желаний! – удивительно торжественно произнесла Мага. – Вы заслуживаете счастья.

Рагастен содрогнулся.

– Откуда вам известно про мои желания? – спросил он, пытаясь улыбнуться.

– Дитя!.. Я долго жила и много страдала… Я научилась читать по лицам. Я вижу, догадываюсь, что какое-то беспокойство скрыто в глубине вашего сердца… И я всей душой желаю, чтобы вас любили так, как вы заслуживаете.

Возбужденный больше, чем обычно, Рагастен пожал руки друзьям и выбрался из пещеры в глубокой задумчивости.

Он пошел по тропинке, огибавшей высокие скалы. Выбравшись из ущелья, Рагастен не заметил ничего необычного. Только несколько коз паслись на склонах, то тут, то там, в розовом свете утра. На вилле папы все было тихо и таинственно, как всегда. Один лишь церковный колокол с равными интервалами оглашал округу печальным звоном.

Рагастену стало ясно, что папские ищейки ведут свой поиск где-то далеко. Он не ошибся.

После отъезда Санцио, Макиавелли и Рагастена Родриго Борджиа принялся кричать, призывая на помощь. В конце концов его услышали и освободили. Папа после столь неприятной для него встречи имел все основания предположить, что трое молодых людей знакомы с Магой, им известно, где она обитает, и они, вне всякого сомнения, направились к ее пещере. Туда-то он и послал стражников, тем более что и сам хотел захватить Магу. Но пещера оказалась пустой.

Тогда Борджиа предположил, что все четверо отправились во Флоренцию. Именно по этой дороге поскакали всадники… А Рагастен кружным путем добрался до Тиволи. У входа в городок он встретил Спадакаппу.

– Что говорят в Тиволи? – спросил шевалье.

– Да ничего особенного. Говорят, что ночью кто-то умер на папской вилле и сегодня состоятся похороны.

– Очень хорошо. Что с повозкой?

– Готова. Повозка ждет во дворе гостиницы. Прочная, как вы заказывали. Лошадей можно гнать с горы галопом. Крестьянская одежда тоже готова.

– Спадакаппа, да тебе цены нет!

– А я о чем вам говорил, синьор? – скромно согласился Спадакаппа.

Потом оба отправились в гостиницу «Цветочная корзинка», куда они зашли через заднюю дверь, выходившую в поля. Через десяток минут Рагастен вышел из гостиницы незамеченным. Одет он был как отправляющийся на работу хлебороб. На плече шевалье нес лопату.

Целый день он блуждал в окрестностях виллы, не упуская ее из виду. Наконец солнце начало спускаться к горизонту.

Рагастен уже стал сомневаться, что траурная церемония состоится сегодня, когда услышал, что колокольный звон набрал полную силу.

Вскоре главные ворота виллы широко открылись. Вскоре появились священники, поющие заупокойные песнопения. Перед процессией слегка покачивалось большое распятие. Наконец вынесли гроб, покрытый белой материей. Он покоился на плечах восьми слуг, одетых в папские ливреи.

У Рагастена тревожно забилось сердце при одной мысли, что в этом гробу лежит юная девушка… Ему стало не по себе, и, несмотря на всю свою отвагу, он не мог отогнать от себя приступ мимолетного страха.

За гробом шел эскорт из пятидесяти солдат, а за ними – остальные обитатели виллы. Кортеж проследовал в пятидесяти шагах от спрятавшегося в зарослях Рагастена.

Шевалье немного подождал и пристроился к процессии, держась на значительном удалении. Когда похоронная процессия вступила в Тиволи, к ней присоединись многие горожане. Рагастен смешался с толпой, что позволило ему вести наблюдение, не опасасясь помех. Он, как и все прочие, вошел в церковь.

Пропели молитвы. Потом наступила тишина. Священник обошел гроб и, согласно ритуалу, окропил его святой водой. Гроб стоял на подставке посреди церковного нефа. Четыре солдата с обнаженными шпагами в руках неподвижно застыли по углам гроба, возле четырех свечей… Наконец настоятель вошел в алтарь, потом скрылся в сакристии в сопровождении детского хора, крестоносцев и других клириков.

Церемония закончилась, и собравшиеся постепенно стали расходиться. Спустя несколько минут церковь опустела. Остались только Рагастен, какая-то старая женщина, которая тоже собиралась уходить.

– А разве гроб не собираются отнести на кладбище? – машинально спросил Рагастен.

– Как? – услышал он голос женщины. – Разве не знаете, что святой отец решил предать тело земле в Риме? Гроб отвезут туда завтра.

– Гроб отвезут в Рим? – пробормотал Рагастен.

– Ну да! Разве вы не знаете?.. И Его Святейшество, чтобы оказать бедной малютке больше почестей, приказал дворянской гвардии всю ночь нести почетный караул у гроба.

Побледневший Рагастен, пошатываясь, вышел из храма. Он ходил по улицам до гостиницы и обратно, мучительно думая над одним вопросом: как открыть гроб в окружении военных?..

В пятидесяти шагах от церкви он приметил навес, пристроенный к гостинице. Под этим навесом остановился эскорт, сопровождавший гроб. Солдаты сложили оружие и церемониальные плащи. Двое или трое из них, в простых камзолах, скучали у дверей гостиницы. Навес был обязательным местом остановки эскорта, когда гроб заносили в церковь Тиволи, если похороны проходили при участии почетного караула. Рагастен быстро пересчитал эскорт. Его составляли шестнадцать алебардщиков.