Борджиа - Мишель Зевако

– Ради бога! – закричала она. – Скажи мне, что заставляет тебя страдать, мой Рафаэль, дитя мое!.. Расскажи всё твоей старой доброй Розе…

– О! Если бы вы знали… Она мертва!.. Мертва

– Мертва? – дернулась Роза. – Кто?.. Да кто же?.. Уж не о Розите ли ты говоришь?

Санцио утвердительно кивнул головой; он не мог произнести ни слова. И тогда у Маги вырвался громкий крик:

– О! Судьба!.. Надо было, чтобы Рафаэль был там и пережил эту агонию! Иди, дитя мое… сын мой… Синьоры, оставайтесь там, где стоите…

Она увлекла Санцио в глубь пещеры и уселась на камень, тогда как удрученный Рафаэль уронил голову в колени старухе, бормоча бессвязные слова.

Рагастен и Макиавелли издалека наблюдали за этим проявлением горя, которое они не в состоянии были утешить… Но внезапно спектакль, который перед ними разыгрывался, странным образом преобразился.

Они увидели, как Мага наклонилась и приблизила свою голову к голове Рафаэля… И вот сетования молодого человека прекратились! Он поднял голову! Он, казалось, вопрошал старуху, сначала с сомнением, потом с лихорадочной поспешностью… А она повторными энергичными движениями что-то подтверждала… Тогда Рафаэль вскочил и побежал, как безумный к своим друзьям, бросился обнимать их с душераздирающим воплем:

– Жива!.. Она жива!.. Слышите вы?.. Она жива!.. Жива!

Он в исступлении повторял это слово. Он был вне себя от радости. Пораженные, Рагастен и Макиавелли только покачивали головами.

– Нет, друзья мои! Я не сошел с ума! От радости с ума не сходят!.. Говорю вам, что Розита жива!

В этот момент к ним приблизилась Мага.

– Мама Роза, – крикнул Санцио, – скажите им, что ваша любимая дочь жива! Повторите, что вы мне только что сказали…

– Если вы его друзья… могу вам довериться… Да, синьоры, Розита жива…

– Значит, папа солгал! И колокол звонил вовсе не по ней! – воскликнул Рагастен. – Однако он собирался даже провести нас к умершей!

– Папа не солгал… По крайней мере, не в этом отношении!.. Он также «поверил», что девушка умерла.

– Расскажите! Расскажите же всё! – крикнул Рафаэль, которого теперь опьянила радость, как прежде пьянило горе.

– Ладно! – согласилась Мага после недолгого колебания.

Любовный напиток, который получил от нее старый Борджиа, был на самом деле сильным наркотиком, после принятия которого у испившего зелье появляются все внешние признаки смерти. Это и вправду смерть, с той только поправкой, что принятый вовремя реактив «может» возвратить труп к жизни.

В данный момент окоченевшую Розиту можно реально считать трупом. Вопрос, который сейчас волновал Магу, страшный, мучительный, кружащий голову вопрос, сводился вот к чему: можно ли проникнуть в могилу умершей?.. Успеть добраться вовремя, чтобы «разбудить» труп…

Когда Роза Ваноццо закончила свой рассказ, напряженная, тягостная тишина, висевшая до того в пещере, взорвалась бурными, резкими выкриками, при которых становились излишними слова.

Рагастен опомнился первым и обрисовал создавшуюся ситуацию.

– Остается сделать одно, – заключил он. – А именно: захватить молодую жену нашего друга и, разбудив ее, закончить смелую операцию спасения, начатую синьорой.

Он указал на Магу. А потом повернулся к ней:

– Сколько времени продолжается безопасное воздействие наркотика?.. Вы можете уточнить?

– Два дня и две ночи, – ответила Мага.

– Хорошо!.. Это больше, чем надо… В самом деле, если погребение состоится завтра… Держись, Рафаэль… Самое трудное уже прошло, черт подери!..

При слове «погребение» Санцио пошатнулся.

– Продолжайте, мой друг, – сказал он, приходя в себя.

– Итак, церемония должна состояться завтра, потому что для всего мира Розита мертва. Живая она только для нас… А с той поры все становится куда легче… Мы дождемся ночи, проберемся на маленькое кладбище в Тиволи, а через несколько минут мы разбудим нашу спящую красавицу.

– И я бы выбрала такой план, – сказала в свою очередь Мага.

– Итак, решено! – заключил Рагастен. – Ладно, друзья мои, поскольку нет ничего лучшего, а силы нам надо собрать завтра, ляжем спать, пока папские посланцы топчутся по округе. Точнее сказать: вы спите, потому что мне надо сказать пару слов бедному Спалакаппе, который ждет нас и караулит лошадей.

– Хороший совет дал шевалье – сказал Макиавелли. – Давай спать, Рафаэль.

Мага и двое мужчин кое-как пристроились, чтобы провести остаток ночи. Рагастен в это время выбрался из пещеры по скалистой круче, как указала ему Мага. Он оказался в низовьях лощины, возле того места, где падавшая с грохотом Анио выдолбила в каменистом ложе узкое озерцо, прежде чем забиться в теснину и вырваться на равнину. Прямо перед ним возвышался другой склон лощины, в котором находилась пещера, наводненная в этот час людьми папы.

Рагастен поднял глаза на этот берег реки. Всё было тихо, спокойно и темно. Он начал взбираться по крутому склону ущелья, вскоре выбрался наверх и тщательно огляделся. Однако ничего не было видно.

Рагастен направился в направлении калитки, через которую он проникал в сад с помощью синьора Бонифаччо Бонифаци. Очень скоро он добрался до рощицы, в которой Спадакаппа должен был охранять оседланных и взнузданных лошадей, готовых немедленно отправиться в путь.

«Если только его не обнаружили!» – подумал Рагастен.

Он стал осторожно приближаться и вдруг, совсем рядом с ним, раздалось тихое ржание

– Это Капитан! – обрадовался Рагастен. – Моей лошадке совсем не надо меня видеть. Она и так узнаёт меня… Моя добрая подружка!..

Через мгновение Рагастен наткнулся на Спадакаппу.

– Это вы, синьор шевалье? – спросил тот. – Минуты две назад мне показалось, что вы вошли в лес… Ваш Капитан старался убежать от меня…

– Ты ничего не видел? – спросил Рагастен.

– Ну, я видел, как бегали люди с факелами, слышал крики. Потом мне показалось, что группа всадников покинула виллу и направилась в горы. Я понял, что преследуют вас и, если бы вы крепко-накрепко не наказали мне не двигаться с места, что бы ни случилось, я бы выехал с лошадьми в надежде встретиться с вами… Ах, синьор шевалье, я уж думал, что больше не увижу вас.

– Ты говоришь, что группа всадников отправилась в горы?

– Я в этом уверен… Никто не возвращался в Тиволи.

– Они так поступили, предположив, что я поехал по Флорентийской дороге. В таком случае Тиволи больше не охраняется. Всё идет чудесно. Ты можешь отвести лошадей в «Цветочную корзинку» и будешь ждать там. Если тебя спросят, скажи, что мы отправились пешком осмотреть достопримечательности в окрестных горах. Если в Тиволи объявят тревогу или там будут говорить о событиях на вилле, ты будешь ждать меня здесь, чтобы предупредить.