Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев

Но подлинным триумфом для КГБ стали годы правления ЮрияАндропова. Ни основатель ВЧК — ГПУ Феликс Дзержинский, ни его преемник ВячеславМенжинский, никто из остальных девятнадцати руководителей КГБ СССР непродержался на своем посту столько, сколько сидел в кресле руководителя самойгрозной и самой могущественной спецслужбы мира Юрий Владимирович Андропов.[17]

Это были лучшие годы его жизни. На разведку не жалелиникаких денег. Нелегалы засылались сотнями, осведомители вербовались тысячами.Миллионы долларов уходили на поддержку зарубежных левых движений, потенциальнопоставлявших массовую агентуру для стран советского блока. Советские резидентыво многих странах мира стали фактическими советниками глав государств, помогаяпроводить нужную для страны политику. Спустя много лет появятся тысячи томовмемуарной литературы, где успехи советской разведки будут замалчиваться,искажаться и просто предаваться забвению. Но на самом деле эпоха Андроповаознаменовалась невиданными достижениями его ведомства.

И если во внутренней политике Андропов предпочитал недоводить дело до откровенного разрыва с Западом — избегая ненужных казней ирепрессий, то во внешней политике основной упор был сделан на массовостьагентуры, когда в ряде стран даже среди высших военных чинов и руководителейразведки оказались люди Кремля. Андропов стал идеальным руководителем длянового, перестроившегося КГБ — умным, дальновидным, интеллигентным иобразованным человеком. Именно при нем Чернов и сделал свою головокружительнуюкарьеру, став полковником, когда сумел отличиться в ряде стран Африки иЛатинской Америки. Андропов высоко ценил своего сотрудника. Когда вместо негоПредседателем КГБ стал его бывший помощник и многолетний руководитель советскойразведки Крючков, Чернов стал генералом.

Теперь он ждал приезда Ирины, которая должна была сообщитьему последние новости из Мехико. За спиной послышались шаги. Он даже необернулся. Все равно в комнате сидит Митя и в случае необходимости простоуберет неприятного гостя. Но по характерным ударам каблучков он понял, чтопришла женщина.

— Здравствуй, Ирина, — сказал он, не поворачиваяголовы.

— Вы видите затылком? — спросила женщина, подходяк нему. На ней было легкое платье, роскошные черные волосы были рассыпаны поплечам.

— Садись, — показал он ей на соседний стул.

— Привет, Митя! — крикнула она, усаживаясь настул. Появившийся на втором этаже их небольшой виллы Митя, узнавший женщину,махнул рукой и снова исчез в своих апартаментах. Они сняли эту виллу на двамесяца для координации действий всей группы.

— Выпьешь виски? Холодное со льдом? — спросилстарик.

— Давайте, — согласилась Ирина, — жаркоочень. Я, пока ехала в автомобиле, вся запарилась. Вы были правы — нужно былобрать закрытый автомобиль с кондиционером. А то эти открытые седаны хорошитолько на рекламных роликах.

— Когда ты выехала из города?

— Четыре часа назад, — удивилась женщина. Старикналил ей виски, положил лед, протянул стакан. И когда женщина наклонилась,чтобы его взять, больно дернул ее другой рукой за ухо.

— Больно, — закричала Ирина. — СергейВалентинович, больно ведь.

— Не нужно врать, — удовлетворенно сказалон, — из Мехико до нашей виллы два с половиной часа езды. Терпеть не могу,когда мне врут. Скажи честно, в магазин заезжала?

— Я в автомобильную пробку попала, в трафик, —пожала плечами женщина.

— Сейчас я попрошу Митю посмотреть в твоей машине, нетли там каких-нибудь пакетов.

И только тогда Ирина очаровательно улыбнулась.

— Вы же все понимаете, Сергей Валентинович. Я купальниксебе новый искала. Вчера по телевизору рекламировали, вот я и решила заехать.

— Ох, какая ты сука, Ирина, — ласково сказалЧернов, — каждый раз, когда с тобой сталкиваюсь, я думаю, откуда такие,как ты, стервы, берутся. Врешь на каждом шагу. А про мужчин твоих я и неговорю. Вчера даже Митю соблазнила. А он вообще женщин не особенно жалует.

— Это он вам сказал?

— Это я догадался.

— Придираетесь вы ко мне, Сергей Валентинович. Но ведьстрелять в «Маркиза» мне поручили, а не вашему Мите. А если бы я промахнулась ичуть выше попала? Так и ходил бы наш «Маркизик» без своих яиц. А они у него то,что надо.

— С ним тоже спала?

— А вы как думаете?

— Ты хоть каталог составляй, чтобы не путать, сколькоих у тебя. Раньше в ПГУ КГБ таких, как ты, «ласточками» называли. Но они толькои годились для постели. А ты ведь офицер, одна из лучших моих учениц.

Она рассмеялась, выпила виски, опрокинула стакан, поймала наязык кусок льда и стала с наслаждением его грызть.

И только потом сказала:

— А вы помните, что мне сказали, когда меня в своюгруппу брали?

— Столько лет прошло. Ты ведь тогда совсем девочкойбыла. Откуда я помню?

— Вы сказали, что женщина — офицер ГПУ должна забытьпро брезгливость и спать с любым мужчиной, который может ей понадобиться. Икстати, сами меня в эту ночь и проверили. Неужели не помните?

— Не помню, — грубо ответил он, — у тебя навсе готов ответ.

Воспоминания о прошлой ночи, когда он показал себя стольнесостоятельным мужчиной, нервировали его, вызывая раздражение.

— Что у нас в Мехико? — спросил Чернов.

— На асиенде убрали наконец этого типчика из кубинскойразведки, — доложила Ирина, сама наливая себе следующую порциювиски, — его застрелил «Принц».

— А как сам «Принц»? На него подозрения не пали?

— Он говорит, что нет, но он пока сомневается, полицияпродолжает всех проверять.

— Что с Бернардо?

— Он по-прежнему в инвалидном кресле. Представляю, какон мучается. Сегодня утром они вылетели в Гавану. Фитину удалось передать емузаписку. В салоне первого класса они были вчетвером.

— Почему вчетвером? — встревожился Чернов. —Кто был четвертый?

— Бернардо, его супруга, врач и девушка, дочьпогибшего. Инес Контрерас решила забрать ее с собой.

— Ах, как некстати. Она портит нам всю игру, — всердцах пробормотал Чернов, — что еще?

— В салоне первого класса они смотрели журналы. Тамлетел и наш журнал. В общем, нашли то рекламное объявление, но тут Бернардостал валять дурака.