Священное воинство - Джеймс Рестон

Прежде всего Коран запрещал браки мусульман с неверными. Одно из главных положений ислама — необходимость духовной гармонии между мужем и женой в Благословенных садах. Поэтому, чтобы предлагаемый брак стал возможным, Иоанна должна была принять ислам. Если бы такая церемония все же состоялась, европейской знати пришлось бы выслушивать цветистые похвалы по адресу ее заклятого врага аль-Аделя — вроде тех, которые содержались в одной «касыде» (поэме) об арабских землях: «Во всех странах его чистая справедливость и милосердие создают земной рай. В его присутствии даже голодный волк не тронул бы газель. Никто из правоверных не усомнится в его доблести. Его меч несет на себе отблеск его славы. Нет нужды слушать рассказы о других царях, достаточно выслушать этот».

Едва ли все это пришлось бы по душе «другим царям» из числа крестоносцев.

И все же, согласно обычаю, Саладин собрал на совет эмиров, трижды зачитал им письмо короля, формально объявил о согласии и спросил каждого о его мнении, хотя, как отметил мусульманский хронист, все были уверены, что сам Ричард никогда не утвердит подобный союз и предложение это сделал просто из озорства. В любом случае Саладин и его люди снова получали драгоценную мирную передышку.

Игра уже развивалась по своим законам. Едва услышав о затее брата, Иоанна упала на пол и принялась вопить, что она не согласна на это и никогда не выйдет замуж за мусульманина. После этого король Ричард сообщил мусульманскому послу о тяжелом состоянии сестры и добавил, что свадьба состоится, только если аль-Адель примет крещение. Тогда же король передал официальное письмо султану, в котором писал, что «ищет его дружбы», и снова предлагал раздел земель Палестины, но так, чтобы «европейцы закрепились в Иерусалиме». Ричард писал: «Землю следует разделить таким образом, чтобы мусульмане не порицали твоего брата, а франки не порицали меня».

Король Ричард добавил к этому, что, если Иоанна все же не согласится на брак, он может предложить в невесты брату султана свою племянницу Элеонору Бретонскую. Она милая девушка, а согласия папы на брак с ней не требуется, как в случае с Иоанной, бывшей королевой. Зато и не надо ждать три месяца, пока он даст согласие и сообщит об этом. Но такое новое предложение пришлось не по сердцу аль-Аделю, которому импонировала идея стать мужем бывшей королевы. Возникли новые затруднения.

Дело осложнилось еще и тем, что в день встречи Саладина с Ричардом Хэмфри в лагерь мусульман неожиданно прибыл посланник Конрада Монферратского принц Сидонский. Он прежде владел мощной крепостью Бофор, которая теперь находилась в руках мусульман. Маркиз Конрад прекратил всякое участие в предприятии короля Ричарда после того, как тот поддержал его соперника Ги. Конрад покинул Акру незадолго до ее падения, объявил себя другом Филиппа Французского и получил от него половину пленных и французской добычи. Когда король Ричард отправился в Акру после Арсуфа, чтобы вернуть в строй загулявших солдат, он попытался также договориться с представителями Конрада и французов, чтобы урегулировать свои отношения с ними, но этого добиться не удалось.

Теперь же посланец Конрада принц Сидонский привез Саладину одно поразительное предложение и был принят сразу после того, как отбыл представитель Ричарда. Принц сообщил, что Конрад Монферратский… готов заключить союз с Саладином против Ричарда и «самозванца» Ги. В награду за это отступничество он требовал отдать ему города Сидон и Бейрут. Маркиз Конрад был даже готов осадить Акру, но с тем, чтобы в случае победы взять ее себе. Таким образом, он стремился создать новое государство на основе северных городов Тира, Бейрута, Сидона и Акры, населенное потомками первых крестоносцев, а не «этих заморских пришельцев».

Саладину это предложение пришлось по душе. Принять его — значило бы заставить врагов резать друг друга. А если бы Конрад действительно взял Акру, Ричарду пришлось бы прекратить наступление на Иерусалим. Принцу Сидонскому предоставили великолепный шатер, словно он был царем или халифом, в его честь устраивали роскошные пиры, он вместе с братом султана объезжал мусульманский лагерь. Посла решили задержать на несколько дней, чтобы эмиры успели обсудить, с одной стороны, предложение Ричарда, а с другой — предложение маркиза Конрада.

Во время всех этих странных переговоров был даже установлен особый царский шатер на нейтральной территории, в котором аль-Адель и король Ричард встречались, пировали и обсуждали различные предложения и проблемы, по словам арабского историка, «заверяя друг друга во взаимной приязни и доброй воле». 16 октября король Ричард передал принцу великолепного боевого коня в подарок султану.

Наконец Саладин снова собрал эмиров на совет, чтобы они вынесли решение по обоим предложениям со стороны крестоносцев. Они ответили султану, что предложение короля, если только оно искреннее, более предпочтительно для мусульман. Весь опыт предыдущих войн учил, что честное соглашение с местными баронами невозможно: они всегда изменяли своим клятвам.

Итак, предложение Конрада не было принято, и его посол, которого некоторое время принимали по-царски, покинул лагерь Саладина. Но и брачные предложения Ричарда не превратились пока в реальность. Они вызвали ужас в самом лагере крестоносцев, и не только у Иоанны, но и у епископата. Если Коран запрещал мусульманам браки с неверными, то такой же запрет существовал и в Библии — об этом, например, прямо говорилось в книге Второзакония. Наконец Ричард написал Саладину: «Христиане не одобряют моего намерения выдать замуж мою сестру без разрешения папы римского, главы церкви. Поэтому я отправил гонца к папе, который вернется через три месяца. Если папа согласится, то все будет кончено. Если же нет — я отдам твоему брату руку одной из племянниц, для чего подобного согласия не требуется».

На это письмо Саладин не ответил. Все слишком усложнилось, и к тому же никак нельзя было терять три месяца зря. Ричард сделал еще одну попытку решить дело дипломатическим путем и попросил султана о личной встрече через нового друга аль-Аделя. Эмиры были рады принять такое предложение, но Саладин написал в ответном письме: «Царям не годится воевать друг с другом после того, как они встретились с миром. Сначала надо разрешить наш спор. Только тогда мы сможем встретиться прямо и поговорить о серьезных делах. Только тогда мы сможем заложить основу подлинной дружбы между нашими народами».

Пока в октябре продолжались эти полуфантастические переговоры, обе армии не сидели без дела. Экспедиции фуражиров с обеих сторон время от времени вступали в мелкие стычки на равнине Рамлы. Саладин получил неприятные сведения о том, что окрестные крестьяне постоянно снабжают войско крестоносцев хлебом и мясом, а значит, рассчитывать на голод в стане противника уже не приходилось. От перебежчиков он также узнал, что король Ричард собирается вскоре уйти из Яффы и отправиться в поход на Рамлу.

Поэтому султан продолжал разрушать крепости и города, которые могли достаться крестоносцам. Он полюбовался великолепием церкви Святого Георгия в Лидде, прежде чем приказал разрушить ее. Следующей его жертвой стала крепость в Рамле, вместе с находившимся в ней собором Святого Иоанна. Жителям было велено покинуть город, а в утешение им было разрешено взять с собой зерно из государственных запасов. 4 октября Саладин с восхищением осмотрел прекрасно построенную крепость Латрун, известную также под названием Торон, а затем велел сровнять ее с землей. В начале месяца рамадан султан тайно совершил трехдневное путешествие в Иерусалим, чтобы осмотреть запасы оружия и боеприпасов, а также распорядиться об укреплении некоторых фортов. Священный город был готов к обороне.