Почерк судьбы - Шарлотта Лукас

– Что вам от меня нужно? – возмущалась та. – Оставьте меня в покое!

– Простите, я только хотела…

Ханна шагнула к ней, протягивая руку с листком, и ей казалось, что выглядела она при этом вполне миролюбиво.

– Помогите! – завизжала теперь старуха. И тут же забавно скомандовала собаке: – Дафна, фас!

Пуделиха не оскалила зубы, не зарычала. Она стала заливисто лаять. Ханна всполошилась – злобная моська могла вцепиться ей в ногу под коленом – и из предосторожности отпрыгнула назад.

– Вы меня совершенно неправильно поняли! – воскликнула девушка, стараясь говорить как можно спокойнее и одновременно поднимая обе руки. – Я… я…

– Что здесь происходит?

Они одновременно повернулись влево, откуда прозвучал мужской голос. В темном проеме двери стояли рядышком две фигуры.

– С вами все в порядке, госпожа Фаренкрог? – поинтересовался мужчина.

– Все как нельзя лучше! – крикнула Ханна, пока дама вновь не завопила «караул». – Я просто обозналась!

После этого инцидента Ханна направилась в сторону Брамсаллее как можно быстрее, но так, чтобы не вызвать подозрений. Позади все еще слышался лай Дафны. Но старушка больше не кричала, и мужчины, похоже, не преследовали Ханну.

Ханна чуть не рассмеялась. Еще немного – и на нее подали бы заявление в полицию с обвинением в нападении с применением физического насилия. А она всего лишь хотела расспросить старушку о Симоне! Чем же Ханна могла так напугать женщину? Та решила, что ей хотят впарить подписку на журнал? Теперь Ханна не могла не рассмеяться, хотя ситуация была совсем не радостная.

Йонатан

4 января, четверг, 16 часов 56 минут

– Ну и ну, Боде, мои комплименты!

Йонатан расслабленно развалился в кожаном кресле в гостиной своего дома, куда он пригласил коммерческого директора после теннисного матча – «выпить по рюмашке» освежающего чая со льдом. Он улыбался, потому что, несмотря на усталость, испытывал эйфорию.

Да, игра с Маркусом Боде доставила ему колоссальное удовольствие, хотя в него попадали мячи, а теперь конечности болели, словно его переехал грузовик.

– Я и не подозревал, что вы так ловко обращаетесь с ракеткой!

– Почему нет? – Маркус Боде тоже улыбнулся, и улыбка эта была горделивой.

– Понятия не имею, – Йонатан пожал плечами. – Просто не ожидал этого.

– Я тоже не предполагал, что вы так скверно играете, – сказал коммерческий директор и улыбнулся еще шире. – Все-таки вы сами предложили сразиться, поэтому я думал, что играть в теннис вы умеете.

Йонатан рассмеялся.

– Я же не знал, что вы второй Джон Макинрой.

– Спасибо, что не сравнили меня с Борисом Беккером, – усмехнулся Маркус Боде. – Но, если серьезно, вы играли все лучше.

– Не нужно мне льстить только потому, что я ваш шеф!

– Нет, я не льщу вам. Видно, что вы когда-то играли. Только немного заржавели. Когда до этого был последний матч?

– О «матче» вообще и речи быть не могло, – объяснил Йонатан. – Еще мальчиком я играл с матерью в саду, перебрасывал мячик через веревку, а больше теннисом я не занимался.

Боде вопросительно поднял брови:

– Почему вдруг родилась такая идея?

– Ах, – отмахнулся Йонатан. Рассказать своему коммерческому директору, что он действовал в соответствии с записями загадочного ежедневника? Совершенно исключено. – Просто мне хочется в новом году делать что-то другое. Хочу привнести в свою жизнь больше вдохновения. И я подумал, не попробовать ли себя в теннисе.

– Понимаю.

Боде задумчиво кивнул и перевел взгляд на свой недопитый стакан с чаем.

– Новый год приготовил для нас обоих некоторые перемены, да?

– Похоже на то, – согласился Йонатан. – А как ваши дела? – поинтересовался он, стараясь окольными путями выведать, как себя чувствует Боде.

– Дела нормально. Мы с женой «ведем переговоры», так это называется.

– Вот как? Ну, звучит неплохо!

– Все зависит от того, о чем разговаривать. В нашем случае, признаться, переговоры ведут адвокаты. В основном они договариваются о сумме отступных с моей стороны и о возможности для меня в будущем видеться с детьми.

– Ох… – Йонатан виновато взглянул на него. – Тогда это не очень хорошо.

– Ну да, не совсем.

– Да не переживайте, господин Боде!

Йонатан заметил, что его заносит, а в голосе появились покровительственные нотки, и он, сменив тон, произнес:

– Поверьте человеку, который все это уже пережил: и это пройдет.

– Хм. – Коммерческий директор кивнул. – Но у вас с вашей бывшей женой не было детей.

– Это верно, – согласился Йонатан.

– И, насколько я знаю, после расставания она повела себя благородно и даже не потребовала от вас алиментов.

– Откуда вам об этом известно? – спросил изумленный Йонатан. Это его не только удивило, но и неприятно задело.

– Я уже пятнадцать лет работаю в «Грифсон и Букс». И после ухода вашего отца даже стал коммерческим директором.

– Я, конечно, знаю об этом. Но это здесь при чем?

– Скажем так, как коммерческий директор я пекусь об интересах издательства.

– Мне не совсем понятно, какое отношение имеет мой развод с женой к «интересам издательства». – Йонатану не удалось избежать возмущенного тона.

– Нет, конечно не имеет! – поспешно заверил его Маркус Боде и покраснел. – Мне очень жаль, я не хотел вас…

– Ничего, – сказал Йонатан. – Впрочем, мне все равно.

– Нет, нет, мне очень жаль, – повторил коммерческий директор. – Но вы ведь глава издательства и всегда находитесь в центре внимания, поэтому люди о вас и говорят.

– Люди? – Йонатан снова почувствовал себя неловко. – Какие еще люди?

– Ну, подчиненные, ваши сотрудники. Они ведь интересуются, как дела у их шефа.

– Ага.

Йонатан был потрясен: как оказалось, его личная жизнь – предмет обсуждения его подчиненных. Ему стало очень неприятно. Он никогда об этом не задумывался. Собственно, он предполагал, что для них он – лишь размытый светлый образ издателя, по крайней мере образ, который иногда проявляется, но не вызывает особого интереса.

Теперь вот Боде рассказал, что все не так, и это, это…

– Вам действительно совершенно не стоит беспокоиться, – оторвал его от мыслей Маркус Боде. – Ситуация абсолютно нормальная: людям же всегда нужно о чем-то трепаться. Это все равно что телевизионный сериал или хороший развлекательный роман.