Полночные узы - Лара Эдриан

— А где сейчас Бен?

— Не знаю, но намерен это выяснить.

Данте сказал это так холодно и жестко, что Тесс началабеспокоиться за Бена.

— Те парни, Отверженные... которые... напали на меня, оничто-то искали в квартире Бена.

— Да. Вероятно, искали его, хотя мы в этом не уверены.

— Кажется, я знаю, что они хотели там найти.

— Откуда? — Данте нахмурился.

— Где мой жакет? — Тесс окинула взглядом спальню, но своейодежды не увидела. На ее теле, укрытом простыней, было лишь нижнее белье. — Вмоей клинике, в одной из смотровых, Бен кое-что спрятал. Флэшку.

— Что на ней?

— Не знаю. Я не успела посмотреть. Она в кармане жакета...

— Черт. — Данте поднялся. — Я скоро вернусь. Ты побудешьодна несколько минут?

Тесс кивнула, она пыталась осмыслить все, что с нейслучилось и что она услышала от Данте,— невероятное, неправдоподобное, чтоперевернуло ее представления о, казалось бы, хорошо знакомом ей мире.

— Данте?

— Да?

— Спасибо за то... что спас меня.

В его глазах цвета виски мелькнуло нечто, смягчившее суровыечерты лица. Данте подошел к кровати, положил руку ей на затылок и развернул ксебе. Его поцелуй был сладким и нежным.

— Веди себя хорошо, ангел, я скоро вернусь.

Элиза оперлась рукой о стену коридора, ноги у нееподкашивались. Другую руку она прижала к животу, пытаясь справиться с жестокимприступом тошноты.

Элиза вышла из технической лаборатории в состоянии шока, всмятении помчалась прочь по лабиринту коридоров и теперь совершенно непредставляла, где находится. Но знала, что нужно побыстрее выбраться отсюда.

Однако как убежать от того, что она увидела?

Стерлинг предупреждал, что сделанная через спутниквидеозапись малоприятна. И Элиза думала, что готова к этому. Но смотреть на то,как ее сын в компании Отверженных раздирает человека, оказалось выше ее сил.Этот чудовищный, леденящий душу кошмар будет преследовать ее до конца дней.

Прислонившись спиной к стене, Элиза медленно сползла на пол.Она не могла больше сдерживать рыдания. К боли примешивалось чувство вины. Онане смогла уберечь Кэмдена. Она слишком верила, что он добрый и сильный мальчик,и упустила из виду его природную слабость — склонность к тому омерзительному,что с ним приключилось.

Ее сын не может быть тем кровожадным чудовищем, которое онатолько что видела на экране компьютера. Он, должно быть, где-то прячется, и егоеще можно спасти. Он по-прежнему добрый и веселый мальчик.

— С тобой все в порядке?

Низкий мужской голос заставил Элизу вздрогнуть, она поднялазаплаканное лицо. Сквозь небрежно свисавшие пряди волос на нее смотрели зеленыеглаза того самого вампира, который сегодня вечером держал ее железной хваткой,когда она пыталась помочь Стерлингу.

— Ты ранена? — спросил он Элизу, продолжавшую беспомощносидеть на полу.

С непроницаемым лицом он подошел к ней. На нем былисвободные джинсы и полностью расстегнутая белая рубашка, обнажавшая мускулистыйторс. От низа живота до плеч тянулись восхитительные дермаглифы. По их сложномурисунку и интенсивному цвету легко было догадаться, что этот воин принадлежит кпервому поколению Рода, а значит, является одним из самых агрессивных и сильныхвампиров расы. П1 осталось совсем немного, и за долгие годы жизни в ТемнойГавани Элиза впервые видела одного из них.

— Я — Тиган, — сказал вампир и протянул руку, чтобы помочьей встать.

Элиза колебалась. Несколько часов назад эти крепкие рукидержали ее за плечи и талию, и после она еще долго ощущала на себе жар егоприкосновений, будто на теле остались легкие ожоги.

Ухватившись за стену, Элиза поднялась и вытерла мокрое отслез лицо.

— Элиза, — вежливо кивнула она. — Я невестка Стерлинга.

— Недавно овдовела? — спросил Тиган, чуть склонив головунабок и пронзительно глядя на нее, словно проникая в каждую клеточку тела.

— Пять лет назад, — ответила Элиза, теребя край алого пояса.

— Все еще скорбишь?

— Я до сих пор люблю его.

— Сочувствую, — сказал Тиган совершенно ровным тоном, стаким же бесстрастным лицом, как и прежде. — И сочувствую, что ты потеряласына.

Элиза опустила глаза, она еще не была готова приниматьсоболезнования, по-прежнему надеясь, что Кэмдена можно вернуть.

— В этом нет твоей вины. Не ты сделала его таким. И ты немогла его остановить.

— Что? — ошеломленно пробормотала Элиза. Некоторые П1обладали даром читать мысли, но она не почувствовала со стороны Тигана никакоговторжения в свое сознание. Только очень слабые люди не замечали этого. — Откудаты?..

Она догадалась раньше, чем успела закончить вопрос. Вотпочему она почувствовала странное смятение в тот момент, когда он схватил ее.Вот почему после так долго ощущала жар его рук. Он прочел ее как книгу, разделдонага помимо ее воли.

— Прости, — сказал Тиган, — но это происходит непроизвольно,я не могу это контролировать.

Элиза слабо улыбнулась, преодолевая замешательство. Онаотлично понимала, что значит жить с подобным проклятием. Она сама превратиласьв узницу Темной Гавани, потому что за ее пределами не могла выноситьобрушивавшийся шквал негативных людских мыслей.

Но, несмотря на схожую беду, она не почувствовала себякомфортнее в обществе этого воина. Мысли о Кэмдене, о том, что он делает наулицах города, превратившись в Отверженного, заставляли ее искать уединения.

— Мне нужно идти, — сказала Элиза, обращаясь скорее к самойсебе, нежели к Тигану. — Я должна... мне нужно выбраться отсюда. Я больше немогу здесь оставаться.

— Ты хочешь вернуться домой?

Элиза пожала плечами, затем кивнула, совершенно не понимая,чего она на самом деле хочет.

— Куда угодно, лишь бы подальше, — прошептала она.

Моментально приблизившись, так что Элиза не ощутила дажеколебаний воздуха, Тиган сказал:

— Я отвезу тебя.

— Нет, нет, я не это имела в виду...

Она повернула голову в сторону лаборатории, раздумывая, неследует ли разыскать Стерлинга. Элиза совершенно не была уверена, что ей стоитнаходиться в обществе этого воина, а уж тем более куда-либо ехать с ним.

— Ты боишься, что я укушу тебя, Элиза? — лениво спросилТиган. Уголки его чувственных губ насмешливо изогнулись — первый признакналичия у него каких-либо эмоций.

— Уже поздно, — сказала она, пытаясь найти повод, чтобывежливо отказаться. — Скоро рассвет.