Карфаген. Летопись легендарного города-государства с основания до гибели - Жильбер Шарль Пикар

Греки, жившие в Эмпории, снова привлекли внимание римлян к тому, что происходит в Испании, и римский сенат так поразила мощь армии Гасдрубала, что в 226 году до н. э. он вынужден был заключить с ним мир, чтобы ограничить его амбиции. Полибий слишком сильно доверял римским источникам, которыми он пользовался, и не сумел понять всей значимости этого события, введя в заблуждение большинство современных историков. Если верить Полибию, сенату сообщили, что в Цизальпинской Галлии вскоре вспыхнет восстание, и ему нужно было обеспечить нейтралитет Карфагена. Сенаторы предложили Гасдрубалу заключить мир, пообещав отдать ему всю Испанию до самой Эбро, через которую римляне обещали не переправляться. Подобная версия событий вполне реальна, однако она не подтверждается их дальнейшим ходом. Когда в 220 году до н. э. Ганнибал напал на Сагунт, римляне посчитали это поводом для войны, хотя Сагунт располагается примерно в 100 милях южнее устья реки Эбро! Каркопино же убедительно доказал, что речка, которая в тексте договора названа Иберусом, на самом деле не Эбро, а Хукар. Значит, на самом деле договор запрещал Гасдрубалу расширять свою империю за пределы, достигнутые Гамилькаром, и отрицал его намерение встать во главе всей иберийской нации. Более того, анализ исторической ситуации в 227–225 годах до н. э. показал, что Рим вовсе не собирался сближаться с Карфагеном. Наоборот, Рим оказался совершенно неподготовленным к неминуемому восстанию в Галлии, которое застало его врасплох. Когда началась война с Карфагеном, римские лидеры столь сильно сомневались в дружбе Карфагена, что сосредоточили основную часть своих войск на Сардинии, Сицилии и в Южной Италии, позволив тем самым кельтам сокрушить этрусские ополчения и разграбить Тоскану. Некоторые римские лидеры были непримиримыми врагами Карфагена – среди них оба сына Регула. Они стремились пресечь, раз и навсегда, расширение баркидского государства. По этой причине они не собирались вести переговоры, а предъявили Картахене грубый ультиматум, заключив одновременно договор с Сагунтом – самым развитым из иберийских городов. Этот договор подписали представители аристократии, которая управляла этим испанским портовым городом, а народная фракция подвергла его жестокой критике. В дело не замедлили вмешаться римляне, и лидеры оппозиции были жестоко убиты.

Гасдрубал принял условия сената не поморщившись. Гамилькар, возможно, не был бы столь уступчив, а Ганнибал, несомненно, поборолся бы за права Карфагена. Гасдрубал же был в первую очередь политиком, а потом уж солдатом. Если его тесть и зять считали Испанию просто плацдармом для начала военной кампании с Римом, то Гасдрубал не мог жить без своего царства, которое он создал и укрепил, и не хотел ставить под угрозу его существование, вступив в борьбу, исход которой был не ясен. Он очень сильно надеялся на своих дипломатов, стремясь получить от Рима побольше уступок. Гасдрубал вполне мог обладать информацией о том, что галлы вскоре начнут восстание, о чем не подозревали римские сенаторы. Однако Гасдрубал ничего не сделал, чтобы помочь мятежникам. Впрочем, нам известно, что он поддерживал связь с иберийскими князьями, которые правили землями далеко за Хукаром: его агенты помогли Индибилу создать федерацию каталонских племен, а Эдекону – объединить племена Арагона под своим именем. Оба этих князя объявили себя вассалами Баркидов. Договор 226 года до и. э., запрещавший пунической армии переходить Хукар, не учитывал возможности дипломатических акций подобного рода. Более того, хотя галльское восстание и не сокрушило римское могущество в Италии, оно отвлекло внимание римлян от Средиземноморья, и они вынуждены были сосредоточить его на стране, расположенной на севере. Легионы предприняли методическое завоевание долины По и даже переплыли Адриатику и вторглись в Иллирию. Ими командовали Фабий Максим, которого в будущем назовут Кунктатором (человеком, который любил все откладывать на потом), и странным человеком по имени Ц. Фламиний, который не принадлежал к аристократическому роду, но часто проводил политику, выгодную Фабиям, как показал итальянский историк Кассола. Мудрость Гасдрубала принесла свои плоды. Из своего дворца в Картахене он руководил интригами, с помощью которых ему удалось объединить вокруг себя все народы Иберийского полуострова и изолировать друзей Рима в их приморских городах, окруженных враждебными племенами. Оретани угрожали Сагунту, а агенты Индибила подстрекали соседей Эмпории и Роде.

Именно в это время кельт, принадлежавший к племени, вождь которого был распят по приказу Гасдрубала, и поклявшийся убить его, сумел проникнуть во дворец карфагенского царя и заколоть его кинжалом. Убийцу жестоко пытали, и черты его лица исказились от боли так сильно, что стало казаться, что он смеется, вроде того, как у китайцев палачи медленно и со знанием дела отрубали у казнимых одну часть тела за другой.

Жизнь Карфагена при Баркидах, с материальной точки зрения, довольно хорошо задокументирована. Город Дар-эс-Сафи, расположенный на Кап-Боне неподалеку от Керкуана, был разрушен Регулом в 256 году до и. э. В отличие от большинства средиземноморских городов, существовавших в то время, он не имел регулярного плана, где прямые улицы пересекались под прямым углом. В Дар-эс-Сафи улицы были достаточно широкими. Дома сооружались большей частью из небольших камней, скрепленных известковым раствором, или из саманного кирпича. Стен, сложенных из крупных камней, мало, и они встречаются только на фасадах. Дома были большими и удобными, с внутренним двором, где часто стоял алтарь, посвященный богам жившей здесь семьи и украшенный красной штукатуркой. В одном из таких двориков сохранились окружавшие его массивные колонны (перистиль), которых было девять: в самой Греции подобные колонны в частных домах широко распространились только после смерти Александра Македонского. Тот факт, что мы находим в Африке пример перистиля, датируемый первой половиной III века до н. э., доказывает, что об эллинских модах здесь узнавали очень быстро и тут же перенимали. У другого дома имеется крытая часть, которую поддерживали всего две колонны, стоявшие по углам прямоугольного двора. Подобное сооружение найдено в Олинте, который был разрушен Филиппом Македонским в 348 году до н. э. Комфорт и элегантность домов в Дар-эс-Сафи усиливал пол, который обычно делался из розового цемента с вкраплениями маленьких обломков белого мрамора, а иногда – кусочков битого стекла. В нескольких случаях они составляют символ Танит, который в одном месте окружают два дельфина. Мозаик подобного рода в эллинском мире не было, хотя она быстро распространилась в Италии и по всему Западному Средиземноморью под названием пуническое мощение. И наконец, в каждом доме имелась комната с ванной в форме комнатной туфли и бассейном. И тут жители Дар-эс-Сафи следовали последней моде.

Общественные здания и храмы Дар-эс-Сафи еще не обнаружены. Этот город процветал благодаря тому, что в нем производился пурпурный краситель, и на берегу сохранились огромные кучи разбитых раковин мурекса, из которых и добывали этот краситель. Единственным предметом, найденным при раскопках этого города, который можно отнести к памятникам изобразительного искусства, является полная жизни скульптура быка, похожая на иберийские «олепихи». Среди мелких находок можно назвать довольно грубые терракотовые пластинки с изображением морских божеств и одну керамическую фигурку охотящейся богини, которая вооружена двумя дротиками.