Врата судьбы - Агата Кристи

– Хорошо, – сказал Томми. – Мне все ясно. По крайней мере,мне кажется, что ясно.

– Это самое главное, – сказал инспектор Норрис. – Вы быстровсе схватываете, мистер Бересфорд. Впрочем, в вашей прошлой деятельности этобыло совершенно необходимо. Могу ли я сообщить вам что-нибудь еще, что вамхотелось бы знать?

– Пожалуй, нет, – сказал Томми. – Я просто не знаю, о чемспрашивать.

– Мы будем продолжать наше расследование, хотя необязательно здесь. Может, придется искать в Лондоне или в других местах. Мывсегда готовы помочь вам. Вы будете иметь это в виду, хорошо?

– Мне хочется попытаться удержать Таппенс подальше от этихдел, но боюсь, что это безнадежно.

– С женщинами вообще трудно договориться, – заметилинспектор Норрис.

Томми повторил это замечание позже, когда сидел у кроватижены, наблюдая за тем, как она ест виноград.

– Неужели ты ешь его с косточками?

– Обычно да, – ответила Таппенс. – Слишком долго и скучно ихвыплевывать. По-моему, они не причиняют никакого вреда.

– Ну, если это до сих пор не причинило тебе вреда – ведь тывсю жизнь глотаешь эти косточки, – то теперь уж наверняка не причинит.

– Что говорят полицейские?

– Именно то самое, чего мы и ожидали.

– Есть у них какие-нибудь предположения о том, кто это можетбыть?

– Они считают, что этот человек не из местных.

– Кто к тебе приходил? Кажется, это был инспектор Ватсон?

– Нет, инспектор Норрис.

– Ну, это имя мне незнакомо. Что еще он говорил?

– Он сказал, что с женщинами трудно договориться, трудно ихудержать.

– Да неужели! – воскликнула Таппенс. – А он не догадывался,что ты передашь мне его слова?

– Может быть, и нет, – сказал Томми, вставая с кресла. – Мненужно позвонить в пару мест в Лондоне, предупредить, что не появлюсь там вближайшие день-два.

– Поезжай спокойно. Со мной здесь ничего не случится. Меняопекает и сторожит Альберт, да и все остальные тоже. Доктор Кросфильдудивительно добрый человек, он квохчет надо мной, как настоящая наседка.

– Мне нужно будет отлучиться за продуктами для Альберта. Утебя есть какие-нибудь пожелания?

– Да, – сказала Таппенс, – можешь купить мне дыню. Мне всевремя хочется фруктов. Только фруктов и больше ничего.

Томми набрал лондонский номер.

– Полковник Пайкавей?

– Да. Алло. А-а, это вы, Томас Бересфорд.

– Вы узнали мой голос? Я хотел вам сказать, что…

– Что-то, что касается Таппенс. Можете не говорить, я ужевсе знаю, – сказал полковник Пайкавей. – Сидите на месте, никуда не уезжайтедень-другой, а может, и всю неделю. В Лондон не приезжайте. Докладывайте обовсем, что у вас происходит.

– У меня есть кое-что, что нужно было бы вам доставить.

– С этим можно немного повременить. Скажите Таппенс, чтобыпридумала место, куда это спрятать до поры до времени.

– На этот счет она мастерица. Как собака, которая зарываеткосточки в саду.

– Я слышал, ваша собака гналась за человеком, который в вас стрелял,прогнала его из ваших владений.

– Похоже, вам все известно о наших делах.

– Мы здесь всегда все знаем, – сказал полковник Пайкавей.

– Нашей собаке удалось его как следует цапнуть, и у нее взубах остался клочок его брюк.

– Молодчина! – похвалил полковник Пайкавей, выпуская клубыдыма. – Простите меня за то, что пришлось так срочно за вами послать, но мненужно было вас видеть.

– Вам, конечно, известно, что у нас в последнее времяпроизошли довольно неожиданные события.

– Почему вы думаете, что я об этом знаю?

– Потому что вы всегда знаете, что делается на свете.

Полковник Пайкавей рассмеялся:

– Ха! Цитируете мне меня же, а? Ну да, именно это я всегдаговорю. Мы знаем все. Для того мы и существуем. Что, она была на волосок отгибели? Я говорю о вашей жене, как вы понимаете.

– Ну, я бы не сказал, что на волосок, но дело моглооказаться достаточно серьезным. Вам, я думаю, известны все детали или же выхотите, чтобы я вам что-то рассказал?

– Расскажите-ка мне все, только по-быстрому, если вам нетрудно. Есть одна деталь, которая мне неизвестна. Я имею в виду Лоэнгрина.Ло-хен-грин или гринхен-Ло. До чего она сообразительна, ваша жена! Разгадалаэту загадку. Полное идиотство, конечно, и тем не менее разгадала.

– Я привез вам результат этого дела, – сказал Томми. – Мыспрятали его в ларе для муки до той поры, когда мне удастся к вам приехать. Не хотелосьпосылать по почте.

– Разумеется. Вы были совершенно правы.

– Это небольшая жестянка – ящичек из жести, даже не изжести, а из какого-то другого металла, немного получше, чем жесть. Он висел вЛоэнгрине. В голубом Лоэнгрине, то есть в Кембридже. Это садовая скамеечка изфарфора Викторианской эпохи.

– Я еще помню такие. У меня была тетка, она жила впровинции, так вот у нее в саду стояла пара таких скамеечек.

– Ящичек прекрасно сохранился, он был зашит в парусину.Внутри лежали письма. Сами письма немного пострадали от времени, однако ядумаю, что с помощью специалистов…

– Да, такие вещи мы умеем делать.

– В таком случае вот они, – сказал Томми. – И кроме того,вот здесь наши заметки – то, что мы с Таппенс слышали, то, что нам говорили, итак далее.

– Какие-нибудь имена?

– Да, три или четыре. Что касается ключа «Оксфорд иКембридж» и упоминания о студентах из Оксфорда и Кембриджа, которые приезжали внаши места, то мне кажется, они не имеют другого значения, кроме того, чтоуказывают в конечном счете на эту фарфоровую скамеечку.

– Да-да-да, во всем этом есть кое-что очень интересное.

– После того как в нас стреляли, я, естественно, позвонил вполицию.

– Совершенно правильно.

– На следующий день меня пригласили в полицейский участок,где я разговаривал с инспектором Норрисом. До тех пор мне не приходилось с нимвстречаться. Он, должно быть, служит недавно?