Наша вина - Мерседес Рон

–Слушай, тыможешь оставить мне немного еды вланч-боксе рядом скроватью. Мненепридется двигаться, итебе ненужно будет замной присматривать.

Дженна повернулась ипосмотрела наменя ссердитым лицом.

–Янеоставлю тебя одну, этоисключено,– сказалаона, переводя глаза надорогу.– Послушай, Ноа, время рассказать обэтом пришло. Прости, милая, ноты начетвертом месяце, искоро беременность начнет проявляться еще сильнее… Хочешь, чтобы Николас приехал иувидел тебя согромным животом? Емутоже нужно обдумать, свыкнуться сэтой мыслью. Егожизнь тоже изменится…

–Неговори мне оНиколасе. Мневсеравно, какие изменения унего будут, уменя самой достаточно изменений, спасибо.

Дженна снова вздохнула, ивскоре мы вернулись домой.

Ксчастью дляменя илинет, Лайон какраз вэтот момент парковал свою машину уподъезда. Увидев нас, онспустился иподошел.

–Кактвоя спина?– спросил он, весело глядя наменя. Видимо, егозабавляло, чтомне так сильно скрутило спину, чтопришлось провести две недели впостели из-за какой-то коробки скнигами. Онуже неоднократно намекал опользе спорта.

Еслибы он знал…

Дженна вышла измашины, поцеловала его вгубы ипосмотрела наменя смученическим лицом.

–Ейпрописали еще две недели отдыха,– сообщилаона, ия знала, чтоона ненавидит врать мужу.

Глаза Лайона расширились отудивления.

–Черт, Ноа, яначинаю волноваться!

Я пренебрежительно махнула рукой, выходя измашины. Дженна испуганно посмотрела наменя, хотя причин небыло, ведь я была впорядке.

–Возьми ее наруки, Лайон,– слишком настойчиво попросилаона.

–Явпорядке, Дженна,– сказалая, открывая глаза.

Лайон подбежал комне.

–Янепротив нести тебя. Давай, дохлячка, держись замою шею,– сказал он, наклоняясь иподнимая меня. Якрепко вцепилась ему вшею ипредставила, какЛайон спотыкается, ая падаю наживот. Мысли обэтом держали внапряжении всю дорогу.

–То, чтоты недвигаешься, имеет последствия… тыстала толще,– заметил он, усмехнувшись.

Дженна дала ему пощечину, ая, запаниковав, чтоон поймет, бросила нанего недобрый взгляд, притворившись обиженной.

–Какхорошо!– воскликнулая, когда мы вошли вкомнату. Онположил меня накровать, ия легла, глубоко вздохнув.

Лайон смотрел наменя несколько мгновений, которые показались очень долгими, и, какбы мне нихотелось прочесть его мысли, что-то подсказывало, чтолучше мне их незнать.

–Если что, зови,– сказал он, выходя изкомнаты.

Я невключала телевизор. Япросто лежала впостели идумала, какбы лучше рассказать Николасу… Божемой, представляю себе его лицо, какон удивится… Наверняка рассердится илискажет что-нибудь обидное. Черт, онвозненавидит меня! Онвозненавидит меня, потому что я сделаю то, чтолюбая подлая женщина сделалабы стаким мужчиной, какон: заставлю жениться насебе. Причем сделаю это самым древним ижалким способом.

Через несколько минут я услышала шепот задверью. Несколько минут спустя вошла Дженна.

–Лайон хочет рассказать Нику.

–Тырассказала ему?!– яедва несорвалась накрик, садясь накровать.

Дженна покачала головой.

–Онхочет рассказать ему версию оболи вспине. Ясказала ему, чтобы он ничего ему неговорил, но, ктознает, послушаетли он меня.

«Погоди,что?»

–Зачем Лайону рассказывать Николасу что-то настолько незначительное?

Дженна нервно закусила губу, ия поняла, чтотолько что поймала ее нагрязнойлжи.

–Видишьли…– сказалаона, садясь накровать.– Черт, когда два твоих лучших друга были вместе, апотом расстались, этоотстой,– сраздражением призналасьона.– Послушай, Ноа, после того, каквы расстались, Никпопросил нас держать его вкурсе того… чтостобой происходит.

–Очем Николас попросилвас?

Ее слова застигли меня врасплох.

–Онхотел знать все, каку тебя дела наработе, какидут занятия, какты переживаешь разлуку… Знаю, чтонеимела права рассказывать ему отебе, ноподумала, чтоэто хороший знак… Знаешь, разон обэтом попросил, значит ему важно, этоможет означать,что…

Я провела рукой полицу, нев силах поверить вто, чтоуслышала.

–Чтоон меня простил?– недоверчиво закончилая.– Дженна, Николас просто пытался меня контролировать. Этото, чтоон делает всегда, черт возьми, даже когда бросил меня, онвсеравно делает это через тебя…– внезапно я кое-что поняла.– Яничего неговорила тебе обаварии намотоцикле, нетакли?– спросилая, вдруг поняв, почему он был таким вдоме родителей: ведь ему никто обэтом несказал. Восновном потому, чтоя скрывала это ото всех, этоглупо, ноя нехотела, чтобы кто-нибудь отчитывал меня.

–Тыупала смотоцикла?– спросила подруга.

Я фыркнула, закрывая лицо руками.

–Дженна, скажи Лайону, чтобы он неоткрывал свой гребаный рот, черт возьми. Этомоя жизнь, вынеимеете права ничего ему говорить.

Дженна выглядела смущенной, имне уже начинала надоедать вся эта ситуация.

–Скажи Нику, чтобы он пришел,– сказала я минуту спустя, даже невзглянув нанее.

–Куда?– удивленно спросилаона.

–Вечеринка Лайона наследующей неделе, верно?– сказалая, наблюдая западающими сдеревьев листьями, ониоседали наподоконник комнаты.– Пригласите его тоже… Когда он будет здесь, явсе сама ему расскажу.

Дженна непокидала мои мысли после того, какя сказал, чтонесмогу приехать навечеринку кЛайону. Ябыл перегружен работой, и, чтобы поехать, пришлосьбы нетолько отменить около пяти встреч наэтой неделе, нои срочно договориться овстрече сагентом понедвижимости, чтобы выставить квартиру напродажу.

Я был очень занят тем, чтоустраивал свой окончательный переезд вЛос-Анджелес. Такбыло лучше нетолько дляменя, уменя ведь вКалифорнии вся семья, нои длякомпании. Моепребывание вНью-Йорке подходило кконцу, всебыло впорядке ишло хорошо, пришло время заканчивать этот отдых.

Основной причиной переезда вНью-Йорк было желание быть какможно дальше отНоа, ноя устал прятаться. Таммоя сестра, отец, друзья… аеще семья Софии, хотя эта деталь неслишком меня волновала.

Вруке снова зазвонил телефон, ия, фыркнув, ответил расстроенной подруге. Движение надороге было сумасшедшее, приходилось часто оглядываться, чтобы убедиться, чтоменя никто собьет. Тутвсе другое: жизнь вНью-Йорке высасывала изменя жизненные силы, мнебыло нужно напляж… исрочно.

–Тыменя уже раздражаешь, Дженна,– сказаля, исам услышал раздраженный тон всвоем голосе.

–Послушай, Николас, мудак, Лейстер,– ответилаона, ия рассмеялся отудивления.– Этодень рождения твоего лучшего друга, человека, который всегда поддерживал тебя ибыл рядом каждый раз, когда ты лажал. Онприютил тебя, когда ты убежал издома! Забыл? Иты был шафером нанашей свадьбе, такчто тащи свою задницу сюда, если нехочешь, чтобы я сама приехала ипритащила тебя силой.