Кровь эльфов - Марк Гаскойн

— Что? — Джирейнт был явно потрясен. — Сначала пришли мне Вавилонскую башню, и тогда поговорим.

Он уже собрался отключиться, когда Майкл достал козырного туза:

— Нам они необходимы. Ты ведь не хочешь, чтобы в НКВ узнали, кто забрался в их архивы и сообщил заинтересованным лицам фамилию владельца, не так ли?

Джирейнт рассвирепел:

— Ах ты, грязный ублюдок, фрэг тебя задери! Я тебя прикончу!

— Нет, ты не станешь этого делать. Потому что тогда уж НКВ точно до тебя доберется. Перестань, ты ведь миллионер.

— Серрин, ты здесь? — громко спросил Джирейнт. Услышав в ответ голос эльфа, Джирейнт спросил, не шутит ли Майкл.

— Нет, старина, нам тут не до шуток. Я не знаю, почему Майкл думает, что необходима такая большая сумма, но мы и в самом деле попали в супердерьмо. Высший класс, можешь не сомневаться.

Искренность в голосе Серрина немного успокоила Джирейнта. Он вернулся к разговору с Майклом.

— Ладно… Но ты, маленький свин, будешь работать на меня за это в течение полугода, и я не забуду о твоем шантаже до тех самых пор, пока ад не замерзнет.

— Назовем это лучше взаимовыгодным соглашением, — усмехнулся Майкл, а потом добавил: — Договорились. — После чего выключил связь.

Через несколько минут англичанин убедился в том, что деньги переведены на один из его счетов.

— Ты ведь не стал бы предавать его? — спросил эльф, всегда хорошо относившийся к Джирейнту.

— Конечно, не стал бы. Он немного подумает и сам это сообразит. Однако деньги эти нам совершенно необходимы. У меня нет таких сумм на ликвидных счетах, — сказал Майкл. — Черт возьми, не стоит беспокоиться. Мы откалывали шуточки и похлеще, когда были студентами.

— Полагаю, нужно заказать билеты на Берлин, — заметил Серрин.

Эльф чувствовал себя несколько странно. Было шесть часов утра; ему же казалось, что сейчас около полудня, а вчера он участвовал в грандиозной попойке.

— Я схожу за кредитными карточками, чтобы взять деньги в аэропорту, сказал ему Майкл. — Если улетим прямо сейчас, то днем будем в Берлине. Немного поспим, а потом купим все необходимое. Завтра на рассвете навестим мистера фон Хайека. Как только взойдет солнце, хе-хе.

Поднявшись со своего кресла, англичанин застонал. У него продолжала болеть левая рука, все тело ломило. Серрин зажег сигарету и закашлялся.

— Господи, ты тоже себя паршиво чувствуешь? — спросил Майкл у эльфа. У меня все болит.

— Аналогично! — с чувством отозвался Серрин.

— Тебя когда-нибудь массировал тролль, который знает свое дело?

— Звучит отвратительно, — серьезно ответил Серрин.

— В самом деле? Через час после того, как он перемолол все твои мышцы на гамбургеры, чувствуешь себя ужасно. А потом, когда немного поспишь, ощущаешь такой прилив сил, что можно участвовать в марафоне. Обычно благодаря моим медитациям я не нуждаюсь в массаже, но, поскольку в последние дни мне было не до этого, пожалуй, стоит позвонить в ассоциацию и вызвать тролля.

— Великолепно. Не могу дождаться, — коротко пробормотал Серрин и закашлялся.

— Да, мне нужно сделать еще один звонок, — негромко проговорил Майкл и вышел в свою спальню. Они не стали прислушиваться к его разговору.

* * *

Найэль посадил самолет в Сан-Мало и целых полчаса медленно кипел от ярости, пока не появился пограничник, чтобы проверить его бумаги. «Нант или Париж — что быстрее?» Пожалуй, Париж. Оттуда он вылетит в Мюнхен. Однако это самый очевидный маршрут, а за ним могут следить…

«Это паранойя, — сказал себе Найэль. — Необходимо лететь в Париж. Я не найду прямой рейс в Нанте, несмотря на то, что оттуда до Мюнхена на сто миль ближе, чем из Парижа. В полдень буду в Париже, к четырем в Мюнхене, а к шести попаду в Швандорф. Уже сегодня ночью смогу все сделать».

«Нет, ничего не выйдет, — предупредил его Матанас. — Ты же знаешь, как много времени отнимают магические ритуалы. Ты не будешь готов до самого рассвета. Пусть это произойдет перед самым восходом солнца. В это время Лютер всегда чувствует себя не лучшим образом. Осмотр места, изучение системы обороны займет долгие часы. Тут нельзя торопиться».

«Часовая задержка может оказаться критической, — не соглашался Найэль. — Лютер в любой момент готов выпустить эту мерзость».

Матанас немного подумал и сказал, что им все-таки придется пойти на риск.

Найэль достал кредитную карточку и снял со своего счета франки и марки. Купил билет до Парижа и направился к взлетной площадке.

По дороге бросил взгляд в зеркало на свое отражение. Одежда, которую приготовил для него Патрик, была достаточно грубой — легко можно сойти за французского фермера, направляющегося в город для очередного бессмысленного протеста, хотя необычные черты его лица и ставили это под сомнение. Спрятав длинные волосы за ворот бесформенной куртки, Найэль ссутулился, чтобы казаться меньше ростом. А потом медленно побрел по усыпанному мусором перрону.

* * *

Том вернулся в свою комнату, Майкл ушел паковать вещи, а Серрин и Кристен заспорили.

Эльф просил, чтобы она осталась.

— Это настоящее безумие, — уговаривал он ее, — ты же не умеешь стрелять, зачем подвергаться бессмысленному риску?

Кристен сразу разозлилась.

— Я совсем неплохо стреляла в прошлый раз! — совершенно справедливо запротестовала она.

Если бы в Нью-Хлобейне она не прострелила бандиту голову, Серрина прошила бы автоматная очередь.

— На этот раз все будет иначе. Очень, очень опасно, — повторял Серрин.

— Ну и что? Я хочу там быть, — настаивала на своем Кристен.

По привычке, раздражаясь, она начала постукивать правой ногой об пол; раньше Серрин этого жеста не замечал. Если бы не напряженность, он показался бы ему весьма симпатичным.

— Мы возьмем с собой много наемников, — сказал он.

— Пока что у нас нет ни одного, — заметила Кристен. — Я тебя не отпущу. Может быть, мне снова придется нажать на курок ради твоего спасения. — Девушка радостно улыбнулась. Это была козырная карта, и Кристен хотела использовать ее на все сто. — И не забудь, — продолжала она, широко усмехаясь, — в моей жизни есть двое мужчин, о которых я должна заботиться, — ты и мой муж.

Серрин не выдержал и расхохотался; Кристен одержала победу.

— Ладно, но обещай, что не станешь переть на рожон. Будешь прикрывать нас с тыла, но вперед не полезешь.

— Обещаю, — заявила Кристен с задорной улыбкой, словно хотела сказать: «Ну, я, конечно, постараюсь, но…»

* * *

Тролль лежал на постели, свесив длинные ноги и задумчиво глядя в окно на восходящее нью-йоркское солнце. Сильные руки были безмятежно сложены на животе. Левой ладонью он нащупал вживленное сухожилие, которое существенно улучшало реакцию.