Умелая лгунья, или Притворись, что танцуешь - Диана Чемберлен

– Его пьянство начало выходить из-под контроля, – заметил он.

– Я почти уверена, что Джим и Клаудия пустили их на свою землю, – добавила мама. – По-моему, они не разглядели в этом никакого вреда, да и вообще Тревор плюет на мнение Клаудии.

– А моя мать знала, что он проводил здесь исследования? – не замечая предложенного салата, спросил отец.

Покачав головой, мама опустила вилку с салатом обратно в папину тарелку.

– Он держит ее в неведении, – сказала она.

– Мерзавец, – с необычным раздражением проворчал папа. – Когда ему выгодно, он становится эгоистичной скотиной.

– А что все это означает? – спросила я, потрясенная столь редким проявлением папиного гнева. Мы чудесно провели время в этой поездке, и он так радовался новым перспективам. А теперь его хорошее настроение испарилось прямо на глазах, и я рассердилась на дядю Тревора, испортившего ему весь праздник.

– Он готовит новые подрывные средства, чтобы убедить нас продать часть нашей земли, – пояснил папа. – Но тебе нечего беспокоиться по этому поводу. Он зря тратит свое время и добьется только нашего общего возмущения, не более того.

Я почувствовала, что он приуменьшает опасность, но папа вдруг резко сменил тему, спросив мать, как дела с подготовкой к летнему празднеству. Очевидно, ему не хотелось больше говорить о Треворе и проблемах с землей.

– Пока вы ездили, мы успели распределить задания, – сообщила мама. – Вы с Молли отвечаете за выбор музыки. Бесс считает, что нам нужно удовлетворить вкусы всех, от мала до велика, так что учтите ее мнение.

– Бабуле нравится джазовая музыка биг-бендов и песни Фрэнка Синатры, – сразу сообщила я, обрадованная, что можно отвлечь отца от мыслей о происках дяди Тревора.

Самой мне не нравились музыкальные пристрастия бабули, но я понимала, что она права: мы должны сделать музыкальную подборку, удовлетворяющую вкусам всех возрастов.

– Джим собирается устроить дегустацию пива, – продолжила мама. – Мы с Клаудией наготовили уйму закусок и все заморозили, и еще мы решили нанять пару ребят из колледжа, чтобы обносили гостей закусками и винами.

– Вот это да! – одобрительно воскликнул папа и выпил воды через соломинку, которую мама поднесла к его губам.

– За пару дней надо будет посмотреть прогноз погоды, чтобы знать, не придется ли устанавливать тент над павильоном.

– Надеюсь, не придется, – со стоном произнес папа. – Во время этой грандиознейшей постановки я могу лишь выкрикивать указания, которые никто не слушает. – Он с улыбкой взглянул на меня, хотя улыбка получилась несколько вымученной.

Мне вспомнился чей-то день рождения пару лет назад, когда нам пришлось устанавливать этот тент. Дело кончилось тем, что дядя Тревор разругался с папой, крикнув что-то типа: «Если тебе не нравится, как мы натягиваем его, то иди сюда и делай сам что хочешь!»

– А как насчет стульев? – спросил папа.

– Тревор с Джимом уже отвезли их в павильон. Пока их там накрыли брезентом. Еще они подключили электричество. И запасли мусорные контейнеры. И натянули волейбольную сетку на тот случай, если кому-то захочется сломать ноги в темноте на ухабистой поляне.

– Я измучился от одних мыслей о том, какие дела они провернули, – печально произнес отец, и мне захотелось раздобыть «волшебную палочку», чтобы вновь поднять ему настроение.

Он вяло покачал головой, отказавшись от предложенной мамой помидорки черри.

– Зато мы с тобой позаботимся о музыкальном сопровождении, – оживленно заявила я, – что гораздо сложнее, чем перевозка стульев.

Родители взглянули на меня с озадаченными выражениями на лицах.

– Прекрасная попытка, Молл, – помолчав, с усталой улыбкой заметил папа.

– Но это действительно сложная задача, – упорствовала я, – разобрать уйму записей и выбрать те, что понравятся всем. Нам придется крепко подумать. А чтобы привезти стулья, думать не надо вовсе.

– Хорошо, если ты так считаешь, – смиренно согласился папа. Он выглядел очень уставшим.

– Ты ведь, по-моему, пригласила Стейси, верно? – посмотрев на меня, спросила мама.

– Верно. – Меня так и подмывало спросить, можно ли пригласить еще Криса и Брайана, но я не осмелилась. Папа больше не вспоминал тот безумный день у Стейси, и мне не хотелось напоминать ему.

* * *

После ужина мы с мамой убирались на кухне, а Расселл готовил папу ко сну. Путешествию все-таки удалось вымотать отца, и он захотел пораньше лечь спать. Я подозревала, что сил его лишили известия о маневрах дяди Тревора с исследованием наших земель, и ужасно рассердилась на дядю. И зачем только он устраивает все эти неприятности. Понимает ли он, как вредит моему отцу? Понимает ли, как вредит нам всем?

Пританцовывая под звучавшую в моей голове музыку, я загружала посудомоечную машину, когда заметила, что мама сунула руку в карман своей форменной белой куртки, висевшей на спинке одного из кухонных стульев. Потом она открыла дверцу шкафа, стоявшего около плиты, и я увидела, что из-за тарелки на средней полке выглядывает сине-белый краешек витражного пенала. Так вот, оказывается, где теперь этот пенал. Странно. Я уже начала было спрашивать ее, зачем он там спрятан, но что-то остановило меня. Я заметила, как она открыла этот пенал и положила в него то, что держала в руке.

Закрыв дверцу шкафа, она взяла со стола грязный стакан и протянула его мне.

– Он ведь хорошо проводил время в путешествии? – спросила она мягким, задумчивым голосом.

– Просто великолепно, – ответила я, вытирая руки посудным полотенцем. – По-моему, он наслаждался каждым мгновением.

Мама коснулась моих волос.

– А как ты, Молли, чувствовала себя? – поинтересовалась она с необычайной для нее нежностью и, улыбнувшись мне, добавила: – Я беспокоилась, что на тебя возложили чрезмерную ответственность по сдерживанию порывов этих двух искателей приключений.

– О да, – усмехнувшись, согласилась я. – Они и правда вели себя с умопомрачительной безудержностью. – Я выставила вперед ногу в ботинке. – Видишь, что папа купил мне?

– Какие у тебя шикарные мартинсы! – воскликнула она. – Как же я раньше не заметила такой красоты.

Разумеется, она и не могла заметить, ведь едва смотрела на меня с нашего приезда домой. Но я почувствовала, что теперь ее внимание сосредоточилось на мне, поскольку отца уже не было в комнате, чтобы отвлекать на себя всю ее заботу.

– Они просто чудесные, – сказала я. – А еще он купил мне потрясающий лак для ногтей. – Я протянула к маме руку, и она, взяв ее, внимательно посмотрела на мои ногти. Почувствовав тепло ее пальцев, я вдруг с удивлением осознала, как мне не хочется, чтобы она отпускала мою руку. Я вспомнила, как часто папа советовал мне научиться откровенно говорить с ней, и на какой-то мимолетный миг мне показалось, что это возможно.