Центр принятия решений. Мемуары из Белого дома - Джон Болтон

удавалось достичь согласия в узкой области, это не давало основы для разработки более широкой политики. Например, экономисты Кевина Хассетта провели тщательное моделирование влияния тарифов на Китай в случае открытого торгового конфликта. Его данные показали, что тарифы на китайский экспорт в США на сумму около 50 миллиардов долларов, которые разрабатывал Лайтхайзер, на самом деле принесут пользу США. Услышав об этом, Трамп уверился, что китайцы предпочтут вести переговоры.

Другой любимой темой на таких посиделках было обсуждение вопроса, был ли Китай валютным манипулятором. Наварро настаивал, что был, а Мнучин вечно возражал. Шло время, Трамп не скрывал своего мнения о том, что Китай манипулирует своей валютой для получения торговых преимуществ, и к середине ноябре сказал Мнучину:

— Я был с вами два месяца назад. Я был согласен с вашим анализом, но сейчас я не с вами.

Это продолжалось и продолжалось. А потом это продолжалось еще немного.

Отчасти разногласия возникли из-за того, что в первые дни правления администрации Мнучин вмешивался в торговые переговоры, хотя роль Казначейства в предыдущие президентства всегда была намного меньше, чем роль торгового представителя Соединенных Штатов или министра торговли. Мало того, что его огромная роль была институционально необычной, прокитайский подход Мнучина, рвение к сделке, был по существу настолько опасным, что иногда это мог видеть даже Трамп. На одном из заседаний в комнате Рузвельта 22 мая Трамп чуть ли не кричал на Мнучина:

— Не становитесь переговорщиком! Пойдете вслед за биткойнами [за мошенничество].

— Если вы не хотите, чтобы я занимался торговлей, хорошо, вот ваша экономическая команда, она выполнит все, что вы хотите — не менее эмоционально отвечал Мнучин

Это не обязательно означало, что торговый представитель Соединенных Штатов вернет себе традиционную роль основного переговорщика — вслед за Мнучином Трамп наорал и на Лайтхайзера:

— Вы вообще не заключили ни одной сделки!

Но процедура не имела значения. Имел значение только Твиттер, где 14 мая Трамп опубликовал пост:

ZTE, крупная китайская телефонная компания, покупает большой процент отдельных деталей у американских компаний. Это также отражает более крупную торговую сделку, о которой мы ведем переговоры с Китаем, и мои личные отношения с президентом Си.

О чем он вообще? Очевидная зависимость нашей карательной политики от торговой сделки дурно пахла. Но для меня хуже всего было, что Трамп нашел новую подружку партнера для “личных отношений”. Людям, подобным Си или Путину какие бы то ни было личные отношения никогда не мешали их стремлению отстаивать национальные интересы их стран. По-моему, для Трампа это было непостижимо — я бесчисленное количество раз видел, что он не умеет отличать личное от официального.

16 мая Трамп снова нанес удар:

“Вашингтон Пост» и CNN, как правило, писали ложные истории о наших торговых переговорах с Китаем. С ZTE ничего не произошло, кроме как в связи с более крупной торговой сделкой. Наша страна теряет сотни миллиардов долларов в год из-за Китая…

Эта продолжающаяся связь ZTE с общими торговыми проблемами вызывала серьезную озабоченность не только у министерства торговли, но и у министерства юстиции, которое все еще пристально наблюдало за китайской фирмой в соответствии с решением суда. Конечно, к тому времени Трамп едва успел поговорить с генеральным прокурором Сешнсом и вряд ли спрашивал его совета. Вместо этого Трамп писал от руки личные письма Си, от которых офис адвоката Белого дома на стенку лез. Чего Трамп хотел от ZTE сейчас, так это штрафа в миллиард долларов. На первый взгляд много, но для ZTE, которой угрожало полное закрытие, это решение было манной небесной. И даже этот миллиард был немного меньше, чем штраф, который ZTE был присужден изначально, когда впервые суд вынес решение. Урегулирование, о котором Росс вел переговоры под давлением Овального кабинета, было, наконец, объявлено в июне. У ZTE теоретически должен был появиться независимый совет директоров и постоянный внешний наблюдатель. Большинство бизнес-обозревателей считали, что Трамп не просто дал ZTE отсрочку, а подарил вторую жизнь. И что мы получили взамен? Хороший вопрос.

* * *

С другой стороны, Трамп все больше склонялся к тому, что Китай пытается повлиять на выборы в Конгресс 2018 года против республиканцев и, что более важно (для него), работает на его поражение в 2020 году. В поддержку обоих предложений было много логичных доводов — при Трампе США значительное нарастили военные расходы и начли против Китая торговую войну. В наших публичных заявлениях о попытках иностранных правительств вмешаться в выборы в США мы правильно ссылались как на Китай, так и на Россию. Китайцы просчитали психологию Траампа и понимали, что его базовым стремлением был бизнес. Играя на его зацикленности на экономических интересах, они надеясь подтолкнуть нас к “торговым соглашениям”, которые не решали структурных проблем, которые были реальной причиной экономических и политических споров между нами. В Пекине знали, насколько глубокая пропасть разделяет экспертов-китаеведов в окружении Трампа, просто потому что они могли регулярно читать об этом в средствах массовой информации.

Мы рассматривали усилия Китая, связанные с выборами, как часть одной из самых масштабных операций по оказанию влияния, которые когда-либо предпринимались, намного шире, чем то, чем демократы и СМИ были одержимы в 2016 году. Глядя беспристрастно, Китай мог бы выделить значительно больше ресурсов на эти усилия, чем Россия. Это было серьезно и требовало серьезного ответа. Одним из ответов был разумный обзор рассекречивания, сделанный с осторожностью и осмотрительностью, особенно для того, чтобы не подвергать опасности источники и методы разведки, но позволяющий нам представить американскому народу, с чем мы столкнулись. Трамп публично упомянул об усилиях Китая, когда выступал в Совете Безопасности ООН в сентябре 2018 года, но это не привлекло особого внимания прессы.

Пенс воспользовался возможностью выступить с речью в Гудзоновском институте, чтобы описать характер операции влияния Китая, используя как недавно рассекреченную информацию, так и широкий спектр других данных, уже находящихся в открытом доступе. Написание сценария его речи столкнулось с трудностями — было очевидно, что Трамп не хотел, чтобы вице-президент повредил его ценным личным отношениям с Си. Вообще-то он видел, что усилия Пекина направлены против него лично и наедине говорил, что считает и Китай, и Россия угрозами, но только наедине. Дорого бы я дал, чтобы эти его слова услышала пресса…

За день до выступления Пенс, Эйерс и я сидели с Трампом в столовой, просматривая черновик речи строчку за строчкой. Короче говоря, Трамп знал и лично одобрил все, что сказал Пенс. На следующий день мы все были в восторге от освещения в прессе.