Странствия хирурга. Миссия пилигрима - Вольф Серно

Сегодня уже третий день, как мы плывем, держа курс на восток. Постоянный ветер раздувает паруса нашего торгового судна, в трюме которого не одна сотня пар знаменитых желтых туфель хаджи Моктара Бонали дожидается, когда их выгодно продадут в Кьедже и Венеции.

По словам Магистра, ветер напомнил ему как горячему поклоннику Гомера путешествия Одиссея: царь Итаки точно так же много веков назад пересекал Средиземное море. Когда дружище «сорняк» сказал это, мы сидели все вместе за ужином в каюте владельца, и Монтелла добавил, что, по его мнению, ветер на море одновременно и благословение, и проклятие. Благословение — потому, что без него не было бы людской торговли, a проклятие — потому, что приносит на сушу ядовитые испарения водорослей.

Мне трудно в это поверить, ибо, по моему убеждению, на свете нет более чистого и свежего воздуха, чем морской. Я никогда не ощущал миазмы, исходившие от моря, и ни один моряк мне о них не рассказывал.

Обо всей этом я сказал Монтелле, но тот, преспокойно продолжая трапезу, возразил мне, что существуют подводные извержения вулканов, при которых в морскую воду выбрасываются раскаленная лава, горная порода и едкий чумной смрад. Они устремляются на поверхность и подхватываются ветром.

Я остался при своих сомнениях, поскольку так же мало мог доказать свою точку зрения, как и он свою. Я взял за правило не допускать, чтобы наши беседы заканчивались на повышенных тонах, ведь речь идет не о том, кто прав, а о том, что истинно, тем более что я нахожусь в самом начале своих изысканий. Надеюсь, в конце их я с Божьей помощью смогу сделать свои выводы.

Кстати, в этот вечер подавали жареного каплуна с зеленью и оливками.

21-й день августа A.D. 1579

Корабельный кок — действительно виртуоз своего дела. Все, что он готовит, удивительно вкусно и чрезвычайно полезно. Сегодня вечером нам подали восхитительную золотую макрель, только что пойманную рулевым на крючок и зажаренную на решетке; к ней — пряные стручки окры из Орана и хорошее красное венецианское вино. Однако нам не удалось насладиться ужином под открытым небом, как мы поначалу планировали: припустил сильный дождь. «Itʼs training cats and dogs, как говорят в Англии», — заметил с усмешкой Магистр, при этом Монтелла едва не подавился костью, настолько смешным показалось ему это сравнение. «Дождь из кошек и собак! — прохрипел он. — Gatti е cani! Или по-испански: gatos у perros! Ха-ха-ха! Ну англичане! ну и странный народец!» Потом вдруг спохватился и начал извиняться: «Scusi, amigo mio, scusi! Я не хотел вас обидеть… Кстати, я заметал, насколько похожи итальянский и испанский. Не удивительно, ведь испанский — всего лишь калька с нашего прекрасного языка! Давайте отныне говорить друг с другом только по-итальянски, согласны? И, даже если поначалу вы не все будете понимать, все равно это прекрасная практика, которая вам пригодится».

Мы, конечно, согласились, и даже Энано вместо своего обычно «уй-уй» в порядке исключения выпалил «си-си».

Последовавшая затем беседа была поначалу немного скованной, но постепенно оживлялась, особенно когда Монтелла, возбужденный кошками и собаками, сыплющимися с неба, снова заговорил о чуме. Якобы он слышал, что в империи Моголов уже не раз шел дождь из пресмыкающихся: с неба падали лягушки, ящерицы, змеи и скорпионы. На другой день на эту землю выпал град, а на третий с неба низвергся огонь, заживо сжигавший людей. Потом всю империю заволокли трупный смрад и чумное дыхание.

Магистр наморщил лоб и близоруко сощурился, поскольку новых бериллов у него так и не появилось. Я не слишком силен в Библии, — возразил он. — но, насколько я помню, это всего лишь пересказ некоторых мест из Священного Писания, где говорится о необычных небесных дождях. Если не принимать во внимание огонь, под которым, несомненно, подразумеваются молнии, речь всегда идет о саранче. В описании деяний Моисея, к примеру, говорится:

Тогда Господь сказал Моисею: простри руку твою на землю Египетскую, и пусть нападет саранча на землю Египетскую и поест всю траву земную и все, что уцелело от града.

И простер Моисей жезл свой на землю Египетскую; и Господь навел на сию землю восточный ветер, продолжавшийся весь тот день и всю ночь. Настало утро, и восточный ветер нанес саранчу.

Это место из Библии мне, конечно, известно и, как выяснилось, Монтелле тоже. Сделав большой глоток вина из своего стеклянною кубка, он парировал: «В Венеции и Кьодже на памяти их жителей никогда не шел дождь из пресмыкающихся, мой дорогой Магистр, это я точно знаю. В отношении Библии вы, безусловно, правы, но разве одно исключает другое? Поверьте, между небом и преисподней происходит такое, что нам и не снилось».

Я счел нужным вмешаться: «Причин, вызывающих чуму, может быть множество; ясно, похоже, только одно: эта болезнь необычайно заразна. Я читал, что некоторых мародеров она поражала в момент, когда они всего-навсего снимали кольцо с трупа».

Монтелла подтвердил это и рассказал следующий случай: anno 76, когда в Венеции лютовала чума, трое нищих однажды страшно замерзли ночью. Чтобы согреться, они украли три покрывала с чумных трупов, завернулись в них и пожелали друг другу спокойной ночи. Наутро их нашли мертвыми. Черная смерть так быстро настигла бедолаг, что они даже не проснулись…

После этого мы пошли спать, но всем было не по себе.

Проснемся ли мы на следующее утро?

24-й день августа A.D. 1579

Последние три дня бог ветров не благоволил к «Кватро Венти». Сильный дождь, как выяснилось потом, был предвестником шторма, изрядно потрепавшего нас. Слава Богу, корабль крепкий и команда хорошо обучена. С Монтеллой, страдавшим от морской болезни, не всегда удавалось поговорить, хотя чувствительность к качке кажется чистой безделицей по сравнению с чумой. Я давал ему кусочки корневища имбиря, лучше всего помогающего в таких случаях. Вспомнив слова доктора Шамуши, я спросил купца, знакомо ли ему лечебное действие имбиря как противочумного средства.

Монтелла об этом никогда не слышал и очень удивился. Правда, ему известен случай, когда одна соседка, древняя старуха, от которой меньше всего ожидали выздоровления, объяснила свое спасение тем лишь фактом, что у нее была привычка обмакивать свою утреннюю лепешку в луковый отвар. На первый взгляд, причуда, но что-то в ней есть, ведь многие серьезные врачи предполагали лечить больных чумой, обкладывая бубоны луковицами, выдолбленными внутри.

Репчатый лук в качестве лекарства от чумы? Эта мысль взволновала меня. Могло ли решение быть таким простым? Конечно, я знал, что лекарственные травы, подчиняющиеся Марсу, способствуют хорошему самочувствию, гармонизируют соки в организме и стимулируют такие свойства характера, как мужество, воля и жажда жизни. Еще я знал, что многие растения Марса имеют шипы и колючки, как например, чертополох, крапива и перец. Но лук как средство спасения от эпидемии? Тогда скорее уж перец: он хотя вы заставляет потеть и тем самым изгоняет из организма чумные соки. Может быть. А может, и нет.