Странствия хирурга. Миссия пилигрима - Вольф Серно

— Я чрезвычайно признателен вам, синьор! — Витуса немного смущала отзывчивость и доброта торговца. — Надеюсь, когда-нибудь смогу отплатить вам за ваше великодушие. Заверяю вас, мы как можно раньше отправимся в Падую. Само собой разумеется, гарантия, которую вы потребовали при составлении долгового обязательства, остается в силе.

— Гарантия? Какая гарантия? — На доли секунды коммерческий мозг Монтеллы дал сбой, но он тут же вспомнил: — Ах, вот что! Вы говорите о немом Альбе? Ну так вот, я передумал. — Он на миг прекратил жевать. — Быть может, это характеризует меня как не слишком дальновидного купца, но я решил, что могу отказаться от залога. Не в последнюю очередь потому, что позволил себе навести некоторые справки у здешнего посланника ее величества королевы Елизаветы I — да пошлет ей Бог долгую, богатую радостями жизнь, — и поэтому знаю, что вы последний отпрыск благородного рода Коллинкортов. Во всяком случае, сэр Аллан Трамбэлл выразился именно так, хотя вам предстоит еще выиграть небольшой спор по поводу наследства. Ну, так это во всем мире так. То есть я хочу сказать, что мне вполне достаточно той гарантии, что вы владелец замка и больших угодий.

— Проклятье! — Витус не удержался от восхищенной улыбки. — Вы сама дальновидность, синьор Монтелла. Но дело в том, что Альб хотел бы остаться здесь абсолютно добровольно. Ему полюбились остров и работа перевозчика овощей, а кроме того, он мог бы занять место вашего умершего сторожа.

В ответ на слова Витуса Альб усиленно заклокотал, а его губы попытались сложить какие-то слова. Лицо выражало одну-единственную мольбу: оставьте меня на острове, пожалуйста, оставьте меня на острове!

Монтелла опешил:

— Я правильно вас понял? Немой Альб хотел бы остаться здесь? Это э-э… meraviglioso[25]! Это fantástico, magnifico[26]! Разумеется, я согласен! Сегодня поистине счастливый день! Я продал туфли, у меня новый сторож на складе, и у меня есть гарантия долгового письма, э-э… которая на самом деле вовсе не нужна мне. Но тем не менее. Карла, будь добра, принеси нам еще красного!

В итоге они еще долго сидели вместе, и лишь на рассвете, в час, когда Джованни обычно уже направлял свой плоскодонный паром в сторону Венеции, отправились спать. Ведь это было воскресенье. Все дали себе зарок помолиться в маленькой деревянной часовне и поблагодарить Господа за то, что все так хорошо сложилось.

Это мое нижнее белье, хорошо прилегающее, чтобы герметично закрыть потовые поры, через которые могли бы проникнуть губительные миазмы. Сверху я надеваю эту длинную накидку, а к ней кожаные перчатки. Сапоги из того же материала. Таким образом я избегаю во время лечения любого контакта с воздухом.

На Пьяцетте с двумя огромными колоннами с изваяниями святого Теодора и крылатого льва святого Марка, посреди бурлящей толпы зевак, граждан и патриций, назначивших друг другу свидание здесь, Джанкарло Монтелла пытался заставить выслушать себя. Торговец вином и вазами, собирающийся стать еще и продавцом арабских туфель, держал в руках хорошо упакованный сверток и буквально умолял Витуса:

— Возьмите его на прощание, кирургик, обязательно возьмите. Это сюрприз!

Витус колебался. Сверток был большой и вряд ли уместился бы в коробе. Дорожный мешок Магистра также был забит доверху, а взвалить что-нибудь на спину Коротышке с его горбом было немыслимо.

— Спасибо, синьор. Это будет не совсем легко, но я постараюсь привязать его к крышке моего короба.

— Так и поступите! Только пообещайте мне не открывать сверток до Падуи. Лишь в Падуе!

— Даю вам слово.

— Хорошо. Э-э… как я вам уже говорил, дела торопят меня отплыть в Оран. Ветер попутный, и мне еще многое надо подготовить на корабле. Кроме того, надо быстро доставить визирю приобретенную обувь. Туфли в обмен на наличные, с хорошим задатком, само собой разумеется, — так мы с ним договорились. Я вам точно скажу, кирургик, по-другому дела с османами вершить невозможно! Помнится, после того как мы их порядком взгрели при Лепанто, все торговые дела вообще заглохли, уж вы мне поверьте, но когда anno 73 мы уступили им Кипр, все опять закрутилось. Луиджи не даст соврать!

— Луиджи? Кто такой Луиджи?

— Ах, конечно, вы не можете его знать! Это управляющий моей здешней конторой, который предоставит вам пристанище. Надеюсь, вы не будете чересчур разочарованы, жилище и в самом деле довольно убогое. Ну да ведь это всего на одну-две ночи, как вы сказали, а Венеция — дорогой город. Иначе почему я держу свою основную контору не здесь, а в Кьодже!

Монтелла секунду помолчал, посопел, а потом продолжил с кислой миной:

— Вы не находите, что понедельник — самый отвратительный день недели? Все, что нельзя было довести до ума в воскресенье, поскольку Господь повелел отдыхать в этот день, переходит на понедельник. Скоро уже час обеда, а я еще ничего не сделал сегодня. У меня голова идет кругом! Что я еще хотел сказать? Ах да, amico mio, желаю вам и вашим спутникам успеха в борьбе с чумой. Доктор Санджо с нетерпением ждет вас, а мне пора идти. Дайте о себе знать. Счастливого пути!

Не говоря больше ни слова, Монтелла, одетый в этот день в мантию с особенно широким шалевым воротником, сунул Витусу сверток в руки, одышливо закашлялся и поспешил к гондоле, которая должна была отвезти его на корабль.

— Надо же, как торопится человек! — улыбнулся Магистр. — Даже для обычных объятий не нашел времени. Скажу вам точно: это зов мамоны! Это так же верно, как то, что меня зовут Рамиро Гарсия! Наверняка, перестраивает все основы своей коммерции. Будущее принадлежит желтой туфле!

— Уй-уй, шелтые тапки, шелтые тапки!

Витус привязал сверток к своему коробу.

— Дар Монтеллы чересчур легок для своих объемов. И слава Богу, ведь мне придется тащить его до самой Падуи.

— Сначала пойдем к этому Луиджи, — решил Магистр. — Встанем на постой, потом заглянем на рынок Риальто, чтобы попрощаться с Джованни, его сыновьями и стариной Альбом. Затем мы разделимся: ты, Витус, пойдешь к доктору Санджо, а мы с Коротышкой попробуем раздобыть мне новые бериллы. Было бы странно, если бы в этом богатом городе не нашлось шлифовщиков стекла.

— Так и сделаем, — согласился Витус.

Спустя три часа, когда солнце уже близилось к закату, Витус отправился к дому доктора Санджо. К счастью, ему не пришлось брать гондолу, чтобы попасть туда, и он смог поберечь свой тощий кошелек.

Четырехэтажный дом, выкрашенный в теплый терракотовый цвет, больше походил на дворец. Верхнюю часть фасада украшали фризы и фрески, в нижней доминировали балконы с богато декорированными балюстрадами, прикрытые от солнечных лучей льняными маркизами. Каждый этаж украшали несколько великолепных стрельчатых окон. С роскошным внешним обликом палаццо диссонировало пропитавшее всю округу едкое зловоние экскрементов, которое исходило от бесчисленных каналов, сетью пронизывавших всю Венецию. Вероятно, Джованни и его коллеги не справлялись с огромными массами, каждый день оседавшими в отхожих местах.