Грешные - Алёна Борисова

До темноты мы просидели за документами. Глеб Викторович тщательно рассказывал мне о каждых цифрах, что были вписаны на каждом листке. И к моему удивлению, я понимала его сразу. Мне не нужно было объяснять по несколько раз.

Этот день был каким-то странным. Для меня Глеб Викторович открылся с другой стороны. Он шутил, смеялся, как мальчишка, часто я ловила его взгляды на себе, но не придавала значение. Мне показалось, что я даже смогла узнать его настоящим, хоть и совсем чуть-чуть.

— Я проголодался. — сказал мужчина, потягиваясь в кресле.

— Я тоже. — согласилась с ним. — Да и Захар наверняка уже меня потерял. — я начала собирать все документы в одну стопку и видимо мужчина хотел сделать то же самое.

Мы столкнулись лбами, совершенно не замечая друг друга. Я подняла взгляд на родственника и замерла. Мужчина стоял очень близко ко мне, его челюсть была плотно сжата, а взгляд прожигал меня насквозь.

— Лера, могу я спросить кое-что личное? — вдруг мягко прошептал он. Я неуверенно кивнула. — Ты любила Илью?

— Любила. — спокойно ответила я, чему сама удивилась. — Но всё прошло и я этому рада. Можете осудить меня за это, но я слишком долго горевала, незаслуженно. Ваш сын не любил меня и мы все прекрасно это понимаем. Любящие люди никогда не предают, а он предал.

— Я не знал о той девушки ничего.

— Уже неважно. Идёмте ужинать?

— Ты иди, я сейчас спущусь.

И я ушла, оставляя мужчину одного. Впервые в жизни мне было легко с этим человеком. Прошло всего ничего, а я уже поменяла о нем свое мнение.

После ужина я ушла к сыну в комнату. Мы играли, бесились, учили новые слова и просто наслаждались временем друг с другом. Сынок с каждым днем говорил всё больше слов. Как бы я не старалась, но мать из меня не была идеальной. Я не проводила с ним каждый день и каждый час. Я старалась, но всё равно не всегда выходило.

На следующее утро мы я проснулась с головной болью. Было жутко холодно и все тело ломало. Потрогав лоб, я застонала. Еще заболеть мне не хватало.

Накинув на себя халат, я босиком потопала на кухню, где хранились все лекарства. Выпила жаропонижающее и снова вернулась в постель. К сыну нельзя подходить, вдруг еще заражу.

Даже не заметила, как уснула. Проснулась от чьих-то прикосновений. Еле как разлепила глаза и увидела Глеба Викторовича.

— Вы как сюда попали? — спросила хриплым голосом.

— Ты не пришла на завтрак и на обед. Решил проверить и не зря. Ты вся горишь, у тебя жар. — он снова приложил ладонь к моему лбу и покачал головой. — Я вызвал доктора, нужно тебя осмотреть.

— Я в порядке, просто видимо продуло где-то.

— Это я виноват. Открыл вчера окно на террассе, вот тебя и просквозило.

— Что вы? — попыталась возмутиться я. — Вы не причем.

— Помолчи лучше, ато вон хрипишь вся. Сейчас доктор тебя осмотрит, назначит лечение и завтра будет получше.

— Я боюсь врачей. — закапризничала я.

— Такая большая, а врачей боится. — он цыкнул языком и улыбнулся. — Я не дам им тебя обидеть.

— Правда?

— Правда.

За дверью послышались шаги, и в комнату вошла женщина в белом халате. Я наблюдала за всем происходящим частично. Казалось, что половины я не слышу, а другой половины не вижу. То проваливалась в сон, то снова возвращалась в реальность.

Помнила, как ставили укол, как давали какое-то лекарство, а дальше снова провал. Только в этот раз спала я крепко, не просыпалась каждые десять минут.

— Лера? — послышался шепот сквозь сон. Я нехотя разлепила глаза. Возле меня сидел Глеб Викторович. — Нужно лекарства принять.

— Я хочу пить. — я попыталась сесть самостоятельно, но ничего не вышло. Тело не слушалось и было совсем слабым.

Глеб Викторович помог мне сесть, напоил водичкой и вручил гору таблеток. Я послушно все выпила и откинулась на подушку. Голова болела жутко, немного тошнило и морозило.

— Нужно одежду сменить на сухую. Ты пропотела, вон вся футболка мокрая.

— Хорошо. — я подняла руки вверх, не заботясь о том, что меня увидят в бюстгальтере. Мужчина шумно сглотнул, но футболку все же снял с меня. Я тут же натянула одеяло по самую шею.

— Футболка в шкафу. — простонала я и откинула голову на спинку кровати. — Есть хочется.

— Есть это хорошо. — ответил мужчина, роясь в моих футболках.

Наконец, найдя чистую вещь, он помог мне ее надеть и я медленно легла обратно.

— Галина Тимофеевна приготовила тебе какой-то суп, я сейчас принесу.

— Спасибо.

Мне показалось или я правда уснула на короткое время. Открыла глаза, когда в нос ударил запах еды. Я резко открыла глаза и встретилась взглядом с Глебом Викторовичем.

— Я решил поужинать с тобой здесь. Ты не против?

— Вы? — удивилась я, поворачивая голову в сторону подноса. На нем и правда стояли две порции. — Конечно нет.

Мужчина пододвинул себе стульчик и сел на него. Мы молча принялись за еду, по которой я оказывается скучала.

— Вкусно? — спросил мужчина, посматривая в мою тарелку. У него была какая-то рисовая лапша с соусом.

— Хотите попробовать?

— У тебя из тарелки? — удивился он.

— А что такого? Если только вы брезгуете, конечно.

— Ничего подобного. — отобрав у меня ложку, он попробовал вкусный суп от Галины Тимофеевны. — Когда я болею, мне такие супы не готовят. Хочешь попробовать? — кивнул он на свою тарелку.

— Хочу. — мужчина надел на вилку лапшу и протянул мне. Я сразу же открыла рот и съела содержимое. — Я такое не ела никогда. Очень вкусно. — Глеб Викторович протянул к моему лицу руку и вытер уголок моего рта.

— Соус. — хриплым голос ответил он.

Стало как-то неловко и я быстро сменила тему.

— Как там Захар? — сердце защемило от тоски по сыну.

— Сегодня он побудет у себя в комнате, на всякий случай.

— Спасибо. — улыбнулась я.

— Соскучилась по нему?

— Очень. — глаза вдруг наполнились слезами. — Он не может долго без меня, начинает плакать и кричать "мама".

— Лера, он с тобой в одном доме. — мягко улыбнулся он и неожиданно провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Ты прекрасная мать.

Мне стало неловко за проявленную слабость, еще и прикосновения Глеба Викторовича вызвали во мне противоречивые чувства.

Я аккуратно отодвинулась и опустила глаза на свои руки. С каких пор наше общение стало таким плотным? Он ненавидел меня всегда, а я всегда его боялась. К тому же он отец моего погибшего мужа, это ужасно…