Грешные - Алёна Борисова

Закрылась на засов и первым делом просмотрела все документы. Ничего нужного не было, кроме каких-то адресов и номеров.

К ноутбуку я долго подбирала пароль, но все же справилась. Мой муж хоть и был скрытным человеком, но работая с цифрами и кодами, он оставался консерватором.

Я просматривала каждую папку, досконально изучая содержимое. Но когда мой взгляд остановился на папе "личное", я почему-то помедлила.

Руки задрожали, а в голове вдруг появились мысли об изменах мужа.

— Лера, о чем ты думаешь? — проговорила я вслух сама себе. — Он был тебе верен и ты это знаешь.

Открыв папку, я не поверила своим глазам. Там были фотографии Ильи с другой девушкой. Красивая, молодая девушка, обнимала моего мужа, широко улыбаясь. Пролистав дальше, я увидела их целующихся и счастливых.

Проверив дату, когда были сделаны фото я окончательно убедилась, что он изменял мне.

По щекам текли слезы, а изо рта вырывались всхлипы. Было до жути больно видеть погибшего мужа, по которому я страдала пол года, в объятиях другой женщины.

А когда я нашла фото этой же девушке, только беременной, я зажала рот рукой, чтобы не закричать.

Мой муж не задерживался на работе, как говорил. Он проводил ночи с другой девушкой.

Я свернулась на полу в комок и заскулила, как брошенный пес. Казалось, я чувствовала, как болит моя душа.

То есть все эти годы я ждала своего мужа домой, даже не догадываясь о его изменах. Как дура не спала до рассвета, дожидаясь его возвращения. А после не настаивала на близости, когда он ссылался на усталость. Он просто не хотел меня, проведя ночь в объятиях другой женщины.

В дверь постучали, но я лишь зажала уши руками и зажмурила глаза. Не хотелось никого слышать и видеть. Хотелось умереть, чем испытывать эту боль. Боль от предательства, от беспомощности и от ненависти к самой себе.

Неожиданно чьи-то руки подняли меня с пола и крепко обняли. Я даже не пыталась открыть глаза, было все равно. Не в первый раз меня находят в таком положении и состоянии, чтобы удивляться.

Я скулила себе под нос, всхлипывая, уткнувшись в чью-то грудь. Хотелось кричать, но сил не было. Лишь огромная дыра в груди не давала жить спокойно. Она ныла, болела и никак не хотела заживать. Казалось, что я навсегда останусь с этой болью.

Немного успокоившись, я прошептала:

— Она теперь всегда будет болеть… Я скоро сойду с ума.

— Это проходит. Уж поверь мне… — послышался тихий шепот мне в ответ. Я замерла, поняв кому принадлежит этот голос.

Я медленно отстранилась и взглянула на Глеба Викторовича.

— Простите… — опустив голову вниз, я прикрыла глаза.

— Посмотри на меня. — попросил он и когда я не ответила, поддел мой подбородок двумя пальцами. Наши взгляды встретились. — Я никогда не оставлю тебя. Я всегда буду рядом и не дам тебе сойти с ума.

— Никто не сможет помочь…

— Я сделаю всё, чтобы ты снова улыбалась. — наши лица были настолько близко, что у меня участилось дыхание. Мы смотрели друг на друга не моргая, боясь пошевелится.

Глеб Викторович медленно убрал руку от моего лица и перевел взгляд на ноутбук, лежащий на полу.

— Кто это? — спросил он, кивнув на фотографию беременной девушки.

— Видимо вторая жена. — усмехнулась я.

— Не понял.

— Ноутбук в вашем распоряжении, как и все остальные вещи вашего сына. Мне это не нужно. — я встала и вышла из комнаты. Думаю мужчина сам разберется и всё поймет.

Захар уже сидел за столом и что-то пытался сказать Лидии Ивановне. Увидев меня, он улыбнулся и крикнул:

— Мама. — на моих губах появилась нежная улыбка. От каждого слова, сказанного моим сыном, в груди щемило от нежности.

— Доброе утро, сладкий. — нянечка бросила на меня внимательный взгляд и грустно опустила глаза.

В этом доме все меня жалели, сочувствовали и старались не упоминать ничего об Илье. За это я была им благодарна.

Пока я кормила сына, на кухню вошел Глеб Викторович. Он был зол, но старался не показывать этого. Выпив стакан воды и внимательно меня рассмотрев, он так же молча вышел. Странный какой-то.

Вечером, когда я уложила сына спать и шла к себе, услышала женский голос на лестнице.

— Как это переехал сюда?

— Марин, я всё сказал. — послышался голос свекра.

— Она пол года справлялась без тебя, а тут вдруг помощь твоя понадобилась? — не унималась женщина.

— Это было моё решение, ясно? Я не обязан перед тобой отчитываться.

— Глеб, мы не чужие люди с тобой.

— Марин, я устал. Сегодня был тяжелый день, не докучай.

— Я соскучилась.

— Я нет. — рявкнул мужчина. — Сказал же, уезжай. Надо будет, я тебя наберу.

— Но Глеб? — не унималась она. — Что произошло? Всё ведь было хорошо, а потом ты резко исчез.

— Марина, какая же ты нудная. — прорычал "дорогой" родственник.

— Это из-за нее, да? Решил трахнуть женушку своего сына? — тут же раздался шлепок.

Я резко вышла из-за угла и увидела, как женщина держится за щеку, а Глеб Викторович нависает над ней.

Видимо заметив меня, они резко повернулись в мою сторону. В глазах Марины стояли слезы, а глаза мужчины полыхали огнем.

— Я конечно всё понимаю. — выдавила я из себя. — Но если вам так хочется выяснять отношения, идите на улицу. В этом доме спит ваш внук, Глеб Викторович. — сказав это, я развернулась и пошла к себе в комнату.

Но даже оказавшись в своей постели, я не могла уснуть. Фраза, сказанная любовницей Глеба Викторовича, никак не выходила у меня из головы.

"Решил трахнуть женушку своего сына? "

Я поморщилась прокручивая эту фразу снова и снова. Это не может быть правдой, ведь Глеб Викторович ненавидит меня с давних пор…

Глеб

Сидя в кабинете умершего сына, я допивал уже не первый бокал виски. День выдался паршивый, как и в принципе вся ситуация.

Похоронив Илью, я старался всячески избегать встречи с Лерой, но оказался слаб перед этой девушкой. Слаб перед той, кто не дает спокойно жить уже четыре года. Перед той, которую я искал целый год, но нашел в объятиях сына.

С Лерой мы познакомились четыре года назад в одном из клубов. Она немного перебрала, а я не смог устоять перед её красотой. Ту ночь мы провели вместе, а на утро она исчезла. Я перерыл весь город в её поисках, но так и не нашел.

Нет, я не спал с Лерой, лишь обнимал её обнаженное тело и прижимал к себе. Не в том состоянии она была, чтобы воспользоваться её желанным телом. Она выпила лишнего, сама начала приставать, а после мы поехали ко мне. Пока я принимал душ, она уснула предварительно раздевшись. Разочарование конечно было еще каким, но даже находиться с ней в одной постели оказалось тем еще удовольствием.