Катары - Роже Каратини

Совсем не так все происходило на севере Франции, где обосновались несколько еретических общин катарского направления. Там, неподалеку от Везеле, где в 1146 году святой Бернар собирал второй крестовый поход (против сарацин), некий Юг де Сен-Пьер, прибывший из Лангедока, основал в 1154 году тайное религиозное общество, привлекавшее к себе здешних жителей, жаждавших избавиться от опеки городских аббатов. В 1167 году местное церковное собрание приговорило к смертной казни семерых руководителей этого общества. Они были сожжены, что нисколько не помешало ереси и дальше распространяться по Ниверне и Бургундии. Но в этой части Франции два прочно укоренившихся монашеских ордена — старый каролингский клюнийский орден и более молодой цистерцианский (основанный святым Робером в 1098 году в Сито близ Дижона) — успешно противостояли распространению ереси, и мы увидим, что именно монаху-цистерцианцу Пьеру де Кастельно папа Иннокентий III сорок лет спустя поручит «огнем и мечом» истреблять катарские заблуждения.

А пока, в 1167 году, если не считать нескольких не имевших продолжения начинаний вроде того, которое завершилось публичным бичеванием горожанина по фамилии Моран, светские (граф Раймонд V Тулузский) и церковные (папа Александр III) власти проявляли удивительную терпимость, если сравнить их поведение с действиями лютой Инквизиции, которая вскоре будет учреждена[21] для того, чтобы бороться с ересью; катарская Церковь процветала в своем полуподпольном положении. Первый (официальный) сигнал тревоги подал граф Раймонд V, который в 1177 году известил капитул монастыря в Сито об «устрашающем распространении» катарской ереси, но немедленного ответа не последовало. Для того чтобы катары были преданы анафеме, пришлось ждать III Латеранского собора (5—22 марта 1179 г.; это был одиннадцатый вселенский собор римско-католической Церкви).

Этот собор, который возглавлял папа Александр III и на котором присутствовали триста епископов, а также большинство католических государей, на самом деле был связан с начавшимся за двадцать лет до того, в 1159 году, конфликтом между папой и императором Фридрихом Барбароссой, не пожелавшим признать его избрание; конфликт завершился в 1177 году победой Александра III. Собор 1179 года был созван главным образом для того, чтобы подтвердить мирное соглашение и окончательно установить правила избрания папы (большинством в две трети кардиналов), а уже во вторую очередь — чтобы предать анафеме катарскую ересь. Впрочем, обе эти задачи были между собой тесно переплетены: совершенно ясно, что состояние войны между властителями препятствовало искоренению ереси; собор равно обличил преступления солдат (ландскнехтов), осквернявших храмы и имущество духовенства, и дерзость еретиков, и устав собора налагал на них одинаковую кару.

Стало быть, на этот раз ставки были сделаны. Еретиков скопом отлучили от Церкви и поставили вне гражданского общества, но речь пока не шла об истребительном крестовом походе. Кровь в Окситании пока не пролилась.

«В Нарбонне[22], где некогда расцветала вера, враг веры начал сеять плевелы: народ утратил разум, осквернил таинства Христа, соль и мудрость Господню; обезумев, он отвернулся от истинной мудрости и побрел неведомо куда извилистыми и путаными путями заблуждения, по затерянным тропам, свернув с прямого пути».

Так начинается «Альбигойская история» монаха-цистерцианца Пьера де Во-де-Серне (ок. 1193 — после 1218). Этот автор, перед тем как начать повествование о крестовом походе против катарской ереси, с 1209 года заливавшем кровью Лангедок, дает краткие сведения об учении катаров[23]: «вера», некогда расцветавшая — это христианская католическая вера, с давних времен укоренившаяся на юге Франции; «заблуждение», в которое впал народ Окситании — не что иное, как учение катаров, почти тайно появившееся на этой земле вскоре после начала тысячелетия (первые катарские еретики были сожжены на кострах Орлеана и Тулузы в 1022 году: речь идет о десяти канониках).

Глубочайшим заблуждением, главной ошибкой этих еретиков, по мнению римско-католической Церкви, была их дуалистическая теология, которую Пьер де Во-де-Серне излагает следующим образом:

Катарские проповедники и впрямь утверждали, что Богов было два, добрый Бог, чистый, непорочный дух, и Бог Зла, которого они именовали Сатаной или Люцифером, создавший материальный и нечистый мир — солнце, звезды, землю, тела животных и людей; последний, соответственно, оказывался миром сатанинским, и из этого следовало, что добрый Бог не был всемогущим. Что касается людей (потомков Адама и Евы), они также были двойственными созданиями: как существа из плоти, а значит, материальные, они были творениями Дьявола, и каждый из них заключал в себе душу, которую добрый Бог вдохнул в каждое тело и которую он жаждал освободить, чтобы вернуть ее в небесный мир. К несчастью, Бог не мог сам освободить эти души, поскольку пропасть отделяет божественный дух от материального мира, сотворенного Люцифером: и тогда для того, чтобы сделать это, он создал Посредника, Иисуса, который был одновременно Его сыном, Его образом и прекраснейшим, самым безупречным и совершенным из ангелов (катарские богословы не признавали догмата Святой Троицы). Иисус сошел в нечистый мир материи, чтобы освободить человеческие души из их плотской темницы и вернуть в небесную чистоту; но Сатана узнал в нем Божьего Вестника и захотел его погубить, оттого и случились Страсти Христовы и распятие божественного Посланца. Тем не менее неплотское тело Христа не может на самом деле ни страдать, ни умереть; указав Апостолам путь к спасению, Христос вновь поднялся на небеса, оставив на земле Свою Церковь, душа которой — Дух Святой. Однако Властелин Зла, оставшийся в земном мире, продолжает увлекать людей на путь заблуждения: он разрушил чистую Христову Церковь и подменил ее ложной Церковью, римской, которую назвали «Христианской», но в действительности это Церковь Дьявола, и то, чему она учит, противоположно тому, чему учил Иисус: она и есть нечистый зверь Откровения, вавилонская блудница, тогда как истинная и чистая Церковь, владеющая Святым Духом, — это катарская Церковь.