«Планы сражающихся царств» (исследование и переводы) - Ким Васильевич Васильев

повествуют о событиях, имевших место при вэйском дворе после поражения вэйцев под Хуаяном[59] и позорного бегства их военачальника Ман Мао от циньских войск (273 г. до н. э.).

«Планы Сражающихся царств»

«В битве под Хуаяном [царство] Вэй не одержало победы над Цинь. На следующий год.[вэйский ван] собрался послать Дуаньгань Чуна, чтобы тот, отдав земли, договорился [с Цинь]. Сунь Чэнь сказал вэйскому вану: "Вэй не предлагало земель в дни поражения. Можно сказать, что оно умело справилось со своей неудачей. Цинь не требовало земель в дни победы, можно сказать, что оно не смогло воспользоваться своей победой. И вот теперь, когда [с момента битвы] прошел целый год, хотят отдать земли [царству Цинь]. Это делается в корыстных интересах сановников, а ты, ван, ничего [о том] не знаешь. Ведь стремящийся получить печать — это Дуаньгань-цзы, а ты, ван, на этом основании посылаешь его для передачи земель [царству Цинь]. Стремящееся к земельным приобретениям — это [царство] Цинь, а ты, ван, на этом основании посылаешь туда [Дуань-гань-цзы], чтобы он получил печать. Итак, стремящийся получить печать распоряжается землями, а стремящееся к земельным приобретениям распоряжается печатями. В этой обстановке [царство] Вэй неизбежно исчезнет. К тому же бесчестные сановники издавна стремятся с помощью земельных [уступок] завязать отношения с Цинь. Но завязывать отношения с Цинь при помощи земельных [уступок] — все равно что подбрасывать хворост в огонь: пока хворост не кончится, огонь не погаснет. Ныне твои земли, ван, сократились до предела, а притязаниям [царства] Цинь нет конца, именно об этом и говорится в [притче] о хворосте и огне". Вэйский ван сказал: "Хорошо, но я уже обещал Цинь [отдать земли]. [Я] не могу изменить [своему слову]". В ответ тот сказал: "Разве ты, ван, не заметил, как игроки пользуются фишкой с изображением совы? Когда хотят "съесть", то "едят", когда хотят ее попридержать, то оставляют без движения. Ты, господин, под давлением сановников дал обещание Цинь и поэтому говоришь, что не можешь ничего изменить. Зачем тебе прибегать к [доводам] разума, лучше используй [пример] фишки с изображением совы". Вэйский ван сказал: "Хорошо". Тогда приостановили его посольство» (цз. 7, стр. 50-а, б).

«Записи историографа»

«На 4-м году правления [вэйского Аньли-вана] Цинь нанесло поражение нам вкупе с Хань и Чжао, убило сто пятьдесят тысяч воинов, обратило в бегство нашего военачальника Ман Мао. Вэйский военачальник Дуаньгань-цзы предложил передать [царству] Цинь Наньян[60], чтобы заключить мир. Су Дай сказал вэйскому вану: "Стремящийся получить печать — это Дуаньгань-цзы, стремящееся к земельным приобретениям — это [царство] Цинь. При твоем попустительстве, ван, получилось так, что стремящееся к земельным приобретениям распоряжается печатями, а желающий получить печать распоряжается землями. Поскольку земли дома Вэй далеко еще не исчерпаны, то я не знаю, когда все это кончится. Действительно, завязывать отношения с Цинь при помощи земельных [уступок] — все равно что подкладывать хворост в огонь: пока хворост не кончится, огонь не погаснет!" Ван сказал: "Все это так, но делу уже дан ход, я не могу ничего изменить". [Су Дай] в ответ сказал: "Ты, ван, не замечал разве, за что игроки ценят фишку с изображением совы? Когда выгодно, она "ест", когда невыгодно, ее оставляют в неподвижности. А вот ты, ван, говоришь, что делу уже дан ход и что ты не может ничего изменить. Зачем тебе прибегать к [доводам] разума, лучше используй [пример] фишки с изображением совы"» (цз. 44, стр. 2755-2756).

Не вызывает сомнения, что речь Су Дая в «Записях историографа» построена на материале речи Сунь Чэня[61], сохранившейся на страницах «Планов Сражающихся царств». Сыма Цянь, однако, внес ряд коррективов в ее текст, привел ее содержание в соответствие с данными летописной традиции периода Чжаньго, имевшимися в его распоряжении.

Действительно, из приведенного выше фрагмента «[Истории] вэйского наследственного дома», а также из свидетельств «Основных записей царства Цинь» («Цинь бэнь цзи») и «Погодовых таблиц шести царств» («Люго нянь бяо») следует, что оба события, послужившие предметом обсуждения при вэйском дворе, т. е. битва под Хуаяном и передача царством Вэй царству Цинь области Наньян в качестве военной контрибуции, имели место в одном и том же году. Поэтому Сыма Цянь в использованном им тексте речи опустил рассуждения о том, что уступка земель царству Цинь через год после поражения противоречит здравому смыслу и может быть выгодна лишь некоторым вэйским сановникам. Опустил он и повествовательную концовку речи, приведенную в «Планах Сражающихся царств», которая утверждает, что посольство Дуаньгань Чуна в Цинь было приостановлено. Сопоставление показывает также, что Сыма Цянь, избавив текст данной речи от повторов и некоторых длиннот, предельно обнажил ее основную мысль.

Наши наблюдения, таким образом, указывают на беспочвенность попыток цинского критика «Планов Сражающихся царств» обнаружить в их современном тексте обильные заимствования из «Записей историографа».

Вопрос о сунских интерполяциях в изучаемом памятнике был поднят также в специальном исследовании современным китайским историком Ци Сы-хэ[62]. Он обратил внимание на то, что нынешняя редакция «Планов Сражающихся царств» содержит пять повествований, дословно повторяющихся в тексте «Люй ши чуньцю» (название данного памятника не соответствует его основному содержанию; к тому же перевод этого названия на русский язык весьма затруднителен, поэтому мы даем его в транскрипции). Для всех их характерны сентенциозные концовки типа.

1. «Чжао-ван владел большим государством, а Мэнчан-цзюнь [землями, выставлявшими] тысячу колесниц. Тот, кто отстаивает права владения с тысячью колесниц и делает невозможным вторжение [в его пределы], заслуживает названия достойного посланника»[63].

2. «В результате Цинь с каждым днем стало усиливаться, а Вэй с каждым днем слабеть. И это не потому, что Гуншу был неразумен, а потому, что неразумным оказался [вэйский] Хуй-ван. Беда неразумных состоит в том, что они считают таковыми тех, кому этот недостаток не свойствен»[64].

Исходя из признания того, что такого рода концовки являются специфической особенностью текстов, собранных в «Люй ши чуньцю», и чужеродны для «Планов Сражающихся царств», Ци Сы-хэ выдвинул тезис о механическом перенесении вышеупомянутых повествований из первого источника во второй.

Надуманность подобных построений, когда их применяют к исследуемому памятнику, не вызывает сомнений. Версия Ци Сы-хэ зиждется на следующем рассуждении: «"Обозрение Люя" ("Люй лань") — сочинение теоретическое, поэтому описание какого-либо события [здесь] непременно дополняется умозаключением». После этого автор отмечает, что такой литературный прием не гармонирует со структурно-стилистической схемой большинства повествований, входящих ныне в «Планы Сражающихся царств». Однако, как известно, в чжоуской литературе резюме с «моралью»