Гиперборей - Юрий Никитин

Олег вернулся на свой камень, где вот уже несколько летвстречал рассвет в лесу. Трава на поляне вытоптана, изломаны стебли, блестяткапли сока. По краю бродят кони: шумно срывают молодые листья с кустов, подкопытами хрустят прошлогодние сосновые шишки, расклеванные птицами. Пахнетсвежепролитой кровью, а за кустами, в глубине, уже началось осторожноешевеление. Ветки явора закачались под налетевшими воронами. Из четырех обриноводин был еще жив, но жизнь вытекала с последними каплями крови. Он изо всех силтерпел боль, прикидывался убитым, дабы обрадованный враг не бросился глумитьсянад живым: сдирать кожу, выкалывать глаза — кромсать ножом мертвого не таксладко. Олег чувствовал печаль и горечь. Уходит из жизни человек. Он не тольконе видел настоящего мира, для которого рожден, но и своего плоского не успелрассмотреть! Вышел из тьмы и ушел во тьму.

Вечером Олег подстрелил молодого кабанчика. Очищая собранныемечи от застывшей крови, посмотрелся в лезвие, удивленно покрутил головой.Изможденное лицо прямо на глазах теряет смертельную бледность, исчезли провалыщек, на глазах округляются плечи. В который раз с великим трудом вскарабкалсяпочти к вершине, откуда рукой дотянуться до Настоящего, но как быстроскатывается к подножию в простенький мир, где удар мечом или пущенная стреласлужат самым веским доказательством правоты! Уж не про него ли придуманапритча, в которой человек безуспешно тащит на вершину горы огромный камень?

Обры — воины-звери, подумал он, воскрешая старые клички. Дляних сильный как бык, храбрый как лев, лютый как волк — не слова из песникощюнника. Они подражают зверям, изо всех сил — на беду, довольно успешно — стараютсяпревратиться в зверей. Поедая убитого хищника, принимают его повадки, ибо мощьи душа зверя обязательно переливаются в их тела. Ритуал поедания почти убитогопротивника у обров привел к воинскому людоедству, как случилось во многихплеменах: голову на отрез, еще у живых противников пожирают печень, пьют кровь.

Они подражают зверям в походке, надевают шкуры, украшаютсебя клыками и когтями убитых зверей. Полагают, что обладают неуязвимостью,если впадают в бешенство в бою, отбрасывают щиты, а на противника бросаются снеистовой яростью, с криком, воем, пеной на трясущихся губах. Это приводит воцепенение жителей веси, нагоняет страх на противника, если тот сам разъяреннедостаточно или не жаждет окрасить меч в крови. Но если человек не дрогнет,выдержит первый бешеный натиск воина-зверя, что тогда?

Олег посмотрел на свои ладони, сжал и разжал пальцы. Обры —не просто одно из племен, которое, как и другие племена, как и он сам, блуждаетв полумраке, отыскивая дорогу к свету. Обры — племя, стремящееся во тьму,старающееся приблизиться к зверю, изо всех сил гасящее ту искру божественногоогня, которую зажег в людских душах великий Род. Значит, обры — его враги. Невраги его народа, здесь все народы — осколки его племени, а враги его души...

Он запоздало и с некоторой досадой напомнил себе, что всеплемя не может стремиться к свету, как не может стремиться и к мраку, а обрывряд ли племя, скорее, тайное или явное воинское сообщество, братство, какиечасто встречал у разных народов. Например, хатты с железными ошейниками, чтостранным образом из знака бесчестия превратились в знак чести. Олег напряженноразмышлял, но руки уже работали, умело выпарывали из убитого оленя жилы,сдирали слизь, натягивали... Он сам удивился, как работали умело, словно он ине провел долгие годы в уединении, безмолвии, в тягостных раздумьях об Истине.

Вскоре две новые тетивы были готовы: одна на лук, другая взапас. Предыдущие истлели, пока он искал Истину, но не заржавел грозныйдвуручный меч, когда-то назвал его Последним Криком. Он не помнил, когда пришелобычай давать мечам имена, но уже у Таргитая был такой меч. На мече клялись,меч был признаком свободного человека, боги вовсе не расставались с мечами.Даже новый пророк заявил, что не мир он принес, а меч, а если у кого нет меча,то пусть продаст плащ свой и купит меч. Но ведь еще Таргитай, ныне Сварог,пытался перековать мечи на орала! Поторопился певец...

Олег нахмурился, раздраженно повел лопатками, поправляя мечза спиной на перевязи. У него просто меч. Просто двуручный меч, у которого неможет быть имени, ибо он, Олег, давно не волхв, не боец, а мирный пещерник,мучительно отыскивающий Истину!

Он дремал, привалившись спиной к стене, когда в сонныхвидениях появилось бледное лицо, он услышал голос. Свой собственный голос, ибо егодуша, свободная от мирских забот, понимала, знала, еще дальше заглядывала вгрядущее. Олег не все понял из смутного видения, но в груди возникла тянущаяпустота, а в животе ощутил холод, словно проглотил кусок льда. Он падал срассеченной головой, на него обрушивались топоры с широкими лезвиями. Потом егопривязали веревкой к коню, потащили труп по земле — тело подпрыгивало навыступающих корнях, камнях, оставляя клочья кровавого мяса на острых сучкахвалежин... Мелькнула его пещера — обры садились на коней.

Восход солнца застал его спускающимся из леса к терему. Онбыл в холщовой рубахе, на широком поясе висел Последний Крик, за плечами торчаллук и колчан со стрелами. Лицо было темным, как грозовая туча.

Олег прокрался задами, перебегая от сарая к сараю. Открытыеместа проползал, прижимаясь к земле, замирал при каждом шорохе. Шум, звонжелеза и ржание коней доносились от самого высокого терема. По узкой улочкемежду хатками часто проносились всадники.

Ворота терема были распахнуты, туда по двое-трое въезжаливооруженные обры. Кони были под попонами, обры захватили тяжелые топоры, унекоторых вдобавок к седлу были приторочены длинные копья, широкие щиты,шестоперы и палицы, утыканные шипами. У коновязи уже грызлись и обнюхивалисьчетырнадцать оседланных коней.

Ворота терема отворились. Все повернулись к вышедшему напорог тучному человеку в расшитом халате, и Олег незаметно перебежал к самимворотам во двор. Толстый живот обрина вываливался поверх широкого шелковогопояса, лицо блестело от жира. Во дворе затихло, всадники перестали горячитьконей, вытянули шеи.

— Воины! — крикнул толстяк неожиданно тонкимвизжащим голосом. — Вчера погиб десятник Дермадуп, вы его знаете какхраброго воина. С ним остались еще четверо отважных... Убил их всех пещерник,который живет в том лесу!

Один из всадников закричал зычным голосом, побагровев отсобственного рева:

— Откуда известно, что убил пещерник? Может быть,восстали дулебы?

— Один из раненых сумел спастись, — объяснилтолстяк в халате. — Правда, ночью ушел в мир Большой Кобылицы... Онрассказал все и поклялся на своем оружии.

— Которое он позорно бросил в лесу, — хмыкнулнедоверчивый воин. — Кто этот пещерник? Великий Маг?

— Колдовства не было, успокойтесь... Он убил умело,захватив врасплох. Пещерниками становятся не только слабые да увечные. Иной развеликие воины дают странные обеты... Разве не ушел в пустыню великий Сракотак,победитель дракона? Ушел в расцвете сил, отказался от руки дочери падишаха и отвсего царства! Об этом поют самые трусливые из певцов, но даже они непонимают...