Компаньон ее сиятельства - Эванджелина Коллинз

Гидеон закрыл дверь, погасил свечу рядом с кроватью, снял одежду и забрался под холодные простыни. Казалось бы, он должен быть привычным спать один — он делал это всю жизнь, причем намеренно, — но последние несколько ночей с Беллой стерли давнюю привычку. Ему понравилось засыпать рядом с ней, нежно прижимающейся к нему, и сейчас он ощущал себя ребенком, которого лишили любимой игрушки, которую можно обнять.

Он перевернулся, взбил мягкую перьевую подушку, улегся поудобнее и попытался уснуть.

Белла тихонько постучала в дверь и повернула ручку. Она уже заглянула во все остальные гостевые комнаты. Эта — ее последняя надежда.

— Гидеон?

«Пожалуйста, пусть он будет здесь. Пожалуйста, Филипп не мог опять прогнать его». Миссис Кули не говорила ни о каких громких спорах. Но Филиппу не всегда нужно повышать голос, чтобы навязать свою волю другим.

— Белла?

Тревога испарилась, оставив отчетливые признаки негодования. Она закрыла дверь и подбежала к кровати. Темная фигура села и повернулась к ней.

— Ты же обещал. — В тоне ее слышался упрек.

Лунный свет просачивался между не до конца задернутыми шторами, позволяя ей увидеть, как от вздоха его широкие плечи поникли.

— Я не уехал.

— Ты обещал вернуться ко мне.

— Белла, я не могу спать с тобой в одной постели, когда твои братья здесь.

— Чепуха. Это не их дом. Ты обещал, — возразила она обиженным тоном.

Он снова вздохнул и откинул простыню.

— Иди сюда.

Она заколебалась на долю секунды.

— Пожалуйста, Белла.

От тихой мольбы ее халат и ночная рубашка полетели на пол, и в следующее мгновение она уже забиралась в кровать, в ожидающие объятия Гидеона. Застарелая тянущая боль исчезла, едва он обнял ее.

Наслаждение, желание, восторг тут же наполнили каждую клеточку ее тела. Обнаженная кожа восхитительно потиралась о кожу, когда она двигалась на нем. Белла обвила его тело руками и ногами.

— Люби меня, — прошептала она, овевая теплым дыханием гладкую кожу.

— Нет, еще рано. Я не хочу причинить тебе боль.

— Да.

— Белла…

Она толкнулась бедрами и соскальзывала вниз до тех пор, пока твердая выпуклость его возбуждения не встретилась с мягкими складками ее плоти.

— Да.

Гидеон забыл обо всем на свете и прильнул губами к ее губам.

Его ладонь легко пробежала по ее спине, по выпуклости ягодиц и скользнула между ног, играя на вершине ее наслаждения. Белла поерзала на нем, когда длинные пальцы скользнули во влажную, томящуюся расщелину ее тела.

Потом она оказалась на спине, а он над ней. Твердая атласная длина его плоти прижималась к внутренней стороне бедер. Она обвила ногой его ноги.

— Быстрее, — выдохнула она ему в рот.

Но вместо того чтобы подчиниться, он протянул руку к прикроватной тумбочке.

Белла поняла, что он собирается делать, и схватила его за руку.

— Нет.

— Да, Белла.

— Белла, я не возьму тебя без этого. Она обхватила его лицо ладонями.

— Всего раз.

Он мотнул головой.

— Не могу, не проси меня об этом. Не сегодня, — решительно заявил он, напрягшись всем телом.

— Гидеон…

— Либо так, либо никак. Выбирай.

— Но…

— Я не хочу с тобой спорить. Пожалуйста, не сейчас. Не в эту ночь. Не дави на меня. Не проси…

— Хорошо, — кивнула Белла.

Он приподнял подбородок. Его глубокий выдох защекотал соски. Он немного приподнялся, протягивая руку между их телами, и надежно закрепил чехол. Потом губы его встретились с ее губами.

Белла крепко прижалась к нему, царапая спину ногтями.

— Белла, — хрипло выдохнул он ей в ухо. — Я не хочу причинить тебе боль. Ты не должна быть на спине.

— Но…

Продолжая обнимать ее, он перевернул их на бок, игнорируя ее протесты. Протянул руку вниз, располагаясь у входа в ее тело, и медленно скользнул в нее. Белла запрокинула голову, упиваясь этим первым проникновением, напряженностью собственного тела, легким сопротивлением этому вторжению, ощущению его внутри себя.

Пройдя половину пути, Гидеон отстранился и установил ритм коротких, медленных толчков. Она могла сказать, что он сдерживается, могла сказать, что он твердо намерен быть осторожным. И это удручало ее. Она так долго ждала, чтобы он согласился заняться с ней любовью, и не хочет осторожности. Не хочет медлительности. Ей хочется, чтобы все было жестко и быстро. Хочется почувствовать, как он вонзается в нее. Она нуждается в каждом дюйме его тела и души.

Решительно, настойчиво, требовательно она подалась всем телом навстречу этим осторожным погружениям. Теплая ладонь легла ей на бедро, пытаясь заставить ее принять его темп. Она покачала головой.

— Еще.

— Белла…

— Еще.

— Ангел, пожалуйста. Не надо.

— Еще, — выдохнула Белла, дернувшись навстречу ему. Удрученная сверх всякой меры, потеряв терпение, она схватила его за плечо и толкнула на спину, не прерывая контакта тел. Распластав обе ладони на его скользкой от испарины груди, она села, испустив низкий, хмельной стон, когда опустилась на него, полностью вобрав в себя. Изысканное наслаждение затопило все чувства, и мгновение она сидела, чувствуя его внутри себя, дрожа всем телом от наплыва ощущений.

Твердым резким толчком он дернул тазом, проталкиваясь еще глубже. Белла застонала, когда оргазм обрушился на нее. Слегка покачнувшись, она силилась перевести дух.

— Это то, чего ты хотела? — спросил Гидеон.

— Да, — простонала Белла. Вращая бедрами, она погналась за следующим оргазмом. Ее плоть лихорадочно потиралась о его пах. — Еще: — Она чувствовала его приближение.

Гидеон приподнялся, и в тот момент, когда взял в рот ее затвердевший сосок, Белла взлетела на вершину блаженства, но продолжала неистовствовать, вонзилась пальцами ему в голову, не переставая вращать бедрами.

Он освободился из ее хватки.

— Хватит, Белла, — выдохнул Гидеон.

— Нет. Еще. — Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

— Белла, я не могу сдерживаться… о Боже.

От вынужденной мягкости не осталось и следа. Он схватил ее за бедра, ускоряя темп. Каждый толчок сопровождался хриплым мужским стоном. Он поднял голову, ища ее губы. Она обвила его руками, чувствуя под ладонями, как бугрятся мускулы спины, и страстно поцеловала, когда он пришел к финишу.

Он прислонился лбом к ее груди. Воздух со свистом вырывался из легких.