Сестра Звезды - Елена Жаринова

Гибель товарищей ожесточила пиратов. Они уже не предлагали нам откупиться; они стремились уничтожить нас, тщательно готовя каждый выстрел. Еще одна наша лошадь пала, пронзенная стрелой прямо в голову. Всем было понятно, что если нас станет еще меньше, то враги утратят всякий страх и бросятся в овраг. Когда один из дугонцев молча рухнул ничком со стрелой в левой лопатке, трое пиратов оказались по другую сторону валуна.

Я попыталась дотянуться до них силами Келлион. Ничего не происходило: конечно, ведь я не могла встретиться с ними взглядом. Я пыталась представить себе их злобные лица, глаза… Вот если бы голубой огонь был ядом, жидким ядом, льющимся прямо в сердце… И вдруг из-за камня послышался стон, переходящий в вопль, а потом встревоженные голоса. Неужели получилось? Я повторила попытку, и тут же раздался новый вопль. Оставшийся в живых пират, не боясь стрел, побежал к остальным, все еще скрывающимся поодаль за деревьями. Рейдан хотел было выстрелить по нему, но Виса опередила его, покончив с ним за секунду.

— Их осталось всего четверо! Молодец, Шайса! — весело воскликнул Готто.

Ободренная, я попыталась направить силу Келлион на спрятавшихся, но то ли они были слишком далеко, то ли я просто не знала, как это сделать на таком расстоянии. В очередной раз я прокляла себя за неумение пользоваться своим даром. Но пока мы не уничтожим или не прогоним всех пиратов, нечего и думать о спасении. Они не дадут нам выбраться из убежища. Надо было во что бы то ни стало подобраться к ним поближе. Не сказав никому ни слова, я выбралась наверх и стала пробираться вперед, прячась за кустами и надеясь, что пираты не заметят меня.

Однако мне не хватило умения двигаться бесшумно. Чем больше я старалась, тем громче хрустели сухие ветки под моей ногой. Один из пиратов заметил меня и направил на меня свой лук. Я хотела побежать назад и, конечно, была бы убита, если бы мое тело не оказалось умнее разума. Я не могла остановить стрелу, но я могла ее сжечь! Устремив вперед руки, я направила голубой огонь против стрелы, летящей мне прямо в лицо.

Эта картина отчетливо запечатлелась в моей памяти, как если бы происходящее длилось несколько минут и у меня было время все разглядеть. Стрела замерла в воздухе в двух шагах от меня, когда я уже ладонями чувствовала холод, исходящий от ее наконечника, задрожала и рассыпалась в воздухе голубыми искрами. Возгласы удивления раздались со стороны оврага и со стороны разбойников. Следующие три стрелы я встретила сознательно, уверенная, что смогу их остановить, и не ошиблась. Тогда, продолжая держать перед собой защиту, я спокойно пошла вперед, одновременно направляя силы Келлион на поиски врагов.

Мне не пришлось больше их убивать. Пираты, словно перепуганные дети, с криками побежали прочь, а один даже выронил бесполезный теперь лук. Проводив их взглядом, я обернулась к друзьям. Все трое, раскрыв рты, замерли в изумлении на краю оврага!

Выглянувшее из-за туч солнце ярко осветило лес. Казалось, природа вокруг совсем не заметила произошедшей схватки: по-прежнему пели птицы, роса серебрила траву, пожелтевший листок кружился в безветренном воздухе; любопытные бабочки с полупрозрачными лимонными крыльями садились на тела убитых пиратов. Виса бродила между ними, принюхиваясь, и с отвращением фыркала.

Ошеломленная своей победой, я сидела на какой-то кочке, боясь подходить к трупам, словно они могли отомстить мне за то, что расстались с жизнью. Особенно страшны были те, кого поразила сила Келлион: их лица посинели и замерли в ужасной гримасе, с вывалившимся языком, а пальцы были скрючены. Но думала я о другом: если бы не моя неуверенность в собственных силах, если бы мне пришло в голову вмешаться раньше, не пострадал бы никто из моих друзей и людей, обязанных нас защищать. Сестра звезды не должна была прятаться за чужими спинами. Мне было очень стыдно.

Похоже, охранники, которые уже начали рыть ножами могилу для своего убитого товарища, думали так же. Они поглядывали на меня, и в их взглядах чудился упрек. Но мне пришлось преодолеть свою неловкость и заняться ранеными, требовавшими моей помощи.

Мельком взглянув на рану лю-штанца, я сразу поняла, что она не опасна — у меня в этом деле уже появился опыт. Зато Ционэ был совсем плох: стрела пронзила ему наискось живот. Он находился в сознании и сдерживал стоны, но как только я приблизилась, то почувствовала жар, полыхнувший от раненого. Я опустилась рядом с ним на колени и прикоснулась к его лбу, стараясь, чтобы голубой свет, исходящий от ладоней, принес ему облегчение.

— Спасибо. Хорошо… — еле слышно прошептал Ционэ, и я увидела свежую кровь в уголках его губ.

Он произнес несколько слов охранникам, стоящим поодаль с торжественными лицами. Я обернулась к ним, и один из них перевел:

— Ционэ говорит, что умирает и что ему очень больно. Он просит помочь ему умереть побыстрей.

— Шайса, ты можешь облегчить его муки? — с надеждой спросил Рейдан. — Как тогда, в Лесовии, — ведь мне ты помогла.

Но я уже скользила голубым лучом внутри тела раненого. Какие же там были разрушения! Кровь, которую я пыталась остановить в одном прорванном сосуде, резким толчком выплескивалась из другого. Я не могла понять, какие внутренние органы пострадали, — для этого у меня просто не хватало знаний. Я старалась хотя бы унять сжигающую Ционэ изнутри боль и проливала в него струи голубого огня.

— Этак ты меня совсем заморозишь, — попытался он улыбнуться и схватил меня за запястья холодными, как лед, руками. Но боль, похоже, оставляла его; по крайней мере, лицо раненого просветлело и утратило страдальческое выражение.

— Воды, — попросил он.

— Тебе нельзя, — ответил один из охранников. Но другой, махнув рукой, отправился за своей флягой, сказав:

— Ему теперь все можно.

Ционэ вдруг потянулся ко мне, желая что-то сказать. Чтобы он не мучился, мне пришлось почти лечь с ним рядом.

— Не держи зла на разбойников Дугонского леса, Шайса, — проговорил он. — Я знаю, они причинили тебе зло. Но ты молода и сумеешь это забыть. Я ведь был бы такой же, как они, если бы не Человек-рыба. А если повезет встретить Человека-рыбу, скажите, как я ему благодарен.

Больше Ционэ не произнес ни слова. Смерть не приходила к нему еще часа два, и все это время я пыталась облегчить ему страдания. Я уже не видела ничего, кроме окровавленных внутренностей, в которые вонзался мой голубой огонь. Увы, он не мог исцелить Ционэ. Но умер он легко — я даже не заметила, в какой миг перестала чувствовать биение его сердце. Готто осторожно поднял меня на ноги и сказал:

— Все, он умер, Шайса.

И тогда я потеряла сознание.

Я пришла в себя от глотка, в котором узнала вкус каби. Рейдан, положив мою голову к себе на колени, осторожно поил меня из фляги.

— Нам пора ехать, Шайса. Не ровен час, пираты вернутся с подмогой.

Я огляделась. Два ровных продолговатых холмика были покрыты срезанным дерном. Я вздрогнула, поняв, что это могилы охранников. Куда делись тела пиратов, я не стала спрашивать.