Соль. Судьба первородной - Марина Александрова

И я готова провалиться на месте, если таким образом он не пытался приободрить меня, словно я была ребеночком, которого пытались задобрить, накупив кулек сладостей.

— Я не поеду во дворец, — упрямо повторила я.

В этот момент наша скромная повозка остановилась, и я с облегчением вышла наружу, не дожидаясь, пока нам откроют дверцу.

— Если ты ждешь, пока я подам тебе руку, то твой бородатый извозчик уже на подходе, подожди еще немного, — посоветовала я, заметив, как замешкался внутри Рэйн.

— Я жду, когда вы вытащите свою палку, без которой у вас так болит спина и вы еле ходите. Наверное хотите, чтобы я потаскал вас на руках, и потому ее все время забываете?

Повернувшись, я хитро прищурилась, смерив его взглядом, а после уже серьезно изрекла:

— Растешь.

— Угу, вы талантливый педагог.

— Конечно, — согласилась я. — Ну, где тут твои уши?

— Не мои, а морские. Идемте, Соль, придется немного пройти пешком.

Мы оказались не на центральной набережной, где обычно было многолюдно. Карета Рэйна отвезла нас почти на самую окраину города, но как по мне — так было даже лучше. Не стоило думать о том, как удачно увернуться от проходящих мимо вечно спешащих людей и нелюдей. Можно было просто наслаждаться прогулкой. Если бы, конечно, так зверски не хотелось есть!

— Я не стану настаивать, — глубоко вздохнув, сказал Рэйн. — Если вы не хотите ехать, я не стану требовать, чтобы вы ехали. В конце концов, это не входило в наш договор.

— И как мне следует тебя понимать?

— Просто, — ответил он и замолчал, с интересом рассматривая горизонт.

— «Просто» не бывает.

Он легко улыбнулся и посмотрел прямо мне в глаза.

— С вами, наверное, нет. Соль, если я взял на себя ответственность за вас, принял под крыло Дома, то значить это может лишь то, что я уверен в том, что смогу защитить и удержать вас.

— Даже если император потребует иного?

— Я не торгуюсь, — серьезно добавил Рэйн. — Власть единого правителя ушла, теперь Аланией правят Дома, если хотите, место, где мы находимся, на многие лиги вокруг принадлежит мне. Империя жива, пока все Дома едины. Это знаем мы, это понимает и он.

— Не хочешь же ты сказать, что из-за дряхлого старика пойдешь на конфликт с тем, кому поклялся служить? — спросила я, не особенно надеясь на правдивый ответ, прекрасно зная, как умеют лгать смертные, когда им что-то нужно. Но мне хотелось услышать его ответ, потому я пристально всматривалась в его лицо, пытаясь расшифровать для себя его мысли и эмоции.

— А ну, посторонись! — раздалось у меня за спиной, и, вовремя не успев среагировать, я, словно безвольный наблюдатель, подалась вперед, когда крепкая ладонь сжалась у меня на предплечье и Рэйн дернул меня прямо в свои объятия. Мимо пронесся мужик с тележкой, а я, будто во сне, пыталась осознать произошедшее. Он обнимал меня. Обнимал за талию, а своей грудью я прижималась к его. Демоны преисподней, я, кажется, забыла, как дышать, в этот момент. Пусть годы отшельничества сделали из моих пышных округлостей, присущих представительницам прекрасного пола, нечто не слишком-то и пышное, но он мог почувствовать! Мог ощутить строение грудной клетки, мою талию, в конце-то концов! Я смотрела на его плечо и краткий миг не знала, что сказать?! Как повел бы себя мужчина?! Может, надо заржать как ненормальный жеребец? Или врезать ему? Или что?! Как надо?!

Его ладонь все еще жгла мне спину, в то время как он смотрел на меня сверху вниз и сосредоточенно молчал.

— Ты меня смущаешь, малец, хватит жмакать дедушку, — делая осторожный шаг назад, буркнула я.

Рэйн тут же опустил руки и отошел.

— Лучше бы «спасибо» сказали, — возмутился он.

— Спасибо. И ответь на вопрос — или решил, что я забуду?

— Даже не смел надеяться, — улыбнулся он. — Вы же все равно не поверите, если я просто скажу, что нет, не боюсь. Так?

Я пожала плечами.

— Я понимаю, вашу злость на то, что я заявил свои права на вас, — начал он издалека, — но еще вы должны понимать, почему я так поступил. Мы не сможем сотрудничать в этом мире, если я оставлю вас свободным. Да, я знаю, что вы не прочь сбежать, но я не могу вас отпустить, потому что вы нужны здесь и сейчас. Не прошу вас прощать меня или моего брата, но прошу постараться понять, почему я так поступаю. Я не хочу вражды между нами и необоснованного гнева. То, что вы принадлежите Ариен, — формальность, без которой у меня нет права защищать вас. А право собственности Дома священно в Аланис.

— Хочешь убедить меня, что быть рабом — в принципе неплохо?

— Нет, это необходимо.

Мы ужинали, и каждый из нас думал о чем-то о своем. Рэйн был, по своему обыкновению, молчалив, лишь временами я ловила на себе его задумчивые взгляды, и это заставляло меня испуганно сжиматься. Хотя…

— Какого хрена?! — возмущенно фыркнула я в ложку у своего рта.

— Простите?

— Забей, я о своем, — проворчала я, погружаясь в собственные мысли.

Я что, ребенок?! Вот как возьму да и разденусь прямо при нем, и пусть думает, как бабу в преподаватели запихнуть при нынешних нравах! Нет… не буду. Обреченно вздохнула, понимая, что на такой шаг у меня отчаянно не хватает решимости. Быть женщиной так хлопотно. Туда не ходи, так не говори, это не носи… Тоска какая.

— Похоже, у вас разгорелся нешуточный внутренний диалог? — усмехнулся Рэйн.

— А? Да, — рассеянно кивнула я. — Ты не мог бы не мешать, сейчас самое важное…

Он лишь серьезно кивнул, не скрывая смешинок во взгляде.

— Я чего, собственно, пришел, — решил все же прервать мои внутренние метания.

— На бал меня позвать, — напомнила я. — Но я не танцую, ты же понимаешь, старость…

— Да я уже понял, но пришел я не только поэтому, мне поступили на вас жалобы.

Боже, одна его фраза — как бальзам на душу! Ну наконец-то!

— Да? — воодушевилась я. — Что говорят? Наверное, просят меня убрать с преподавательской стези?

— Пока у вас есть хоть один ученик, этого не будет, — серьезно сказал Рэйн.

— Ты на что меня толкаешь? — притворно возмутилась я.

— Даже не думайте, — серьезно погрозил он мне пальцем. — Если сбегут все, то будете читать общие лекции по тем дисциплинам, по каким сочтет нужным ваш ректор. С утра и до самого вечера, ясно?

— Не пугай, — фыркнула я. — Умные все больно над другими верховодить. Слушай, вот мне прям интересно, как вы докатились до жизни такой? Куда все наши изыскания дели, а? За триста лет все проср… потерять то есть — это же надо уметь! Ладно спалили наш храм, но неужели нельзя было вынести все важное перед тем, как сжигать единственную уцелевшую библиотеку, лаборатории, исследовательские работы, что оставались там после войны?