Кофейня мадам Мирабель - Юлия Марлин

Совет, ни высшая знать Весталии. А по сему, передать ему трон я при всём желании не могу. На это место был избран ваш супруг, как самый близкий кровный родственник рода Виндестонов. Я доверял Йену, видел в нем опору страны. Увы, герцог проявил себя не лучшим образом. Я был вынужден отклонить его кандидатуру.

Король вдруг поджал губы и прервался.

- Хотя, что это я мучаю вас всякими глупостями. Ответьте прямо, Мирабель. Вы любите моего сына?

Под пристальным мужским взором исподлобья, я растерялась. Алекс, будто чувствуя моё настроение, тревоги, мысли и сомнения, мгновенно перехватил за руку и переплёл наши пальцы, напоминая, кем все эти месяцы был для меня.

- Да, повелитель, - шепнула, наверное, спустя пять долгих минут. – Люблю.

Напряженное выражение старческого лица с впалыми щеками, кустистыми бровями и поджатыми губами заметно расслабилось. Старик вновь довольно хлопнул себя по коленке.

- В таком случае не вижу никаких препятствий. Советник вновь избранного короля заслуживает самую чуткую, понимающую и добрую жену как никто в королевстве. Мои поздравления.

И пока я осмысливала незатейливую речь монарха, хлопая глазами и с недоумением осознавая, что меня опять выдали замуж, почти не спросив, поднялся с кресла, подмигнул сыну и, прихрамывая, исчез из спальни.

- Как это понимать? – Прошипела, как только тяжелая двустворчатая дверь с шумом захлопнулась.

- Отец даровал нам своё благословение, - не скрывая усмешки, гладя мою щеку большим пальцем, ответил мой загадочный и всемогущий покровитель.

- Ох, вот оно что, - пробормотала, всматриваясь в красивое мужское лицо.

- Остался последний штрих. Благословение твоих родителей.

- Уверена, они против не будут, - хмыкнула, на долю секунды припомнив, как легко мсье и мадам Хофф сдали дочь в лапы Веймаера в обмен на титул, власть и привилегии.

Обида на них еще «ворчала» в душе. Впрочем, постепенно гнев и горечь притупились. Не сказать, что я простила родителей Бель, скорее перестала их винить во всех наших с девушкой бедах, а заодно пообещала дать им шанс на исправлении. Когда-нибудь.

- Что ты делаешь… - возмутилась, отпрянув от губ мужчины, какой совершенно бесцеремонным образом завладел моим ротиком, пока я пребывала в глубоких раздумьях.

- Забираю положенное мне по праву, - объяснил Александр с коварным прищуром. – Ты же не думала, что после всего я тебя отпущу?

- Не думала, - фыркнула, пихая кулаком могучее мужское плечо. – И кстати, для разнообразия моего согласия на брак спросить не хотите, господин королевский Советник?

- С огромным удовольствием, мадмуазель, - заверил он.

Но вместо традиционного сватовства собственнически сгрёб в охапку, рывком притянул к себе и опять соединил наше отрывистое дыхание.

Ну, кто бы сомневался?

- Такое предложение вас утроит, моя прекрасная невеста? – Хрипло усмехнулся прямо в ушко, когда, наконец, позволил мне отдышаться после серии пронзительно сладких и настойчивых поцелуев.

Я прижалась к его сильному плечу, обняла в ответ и, глядя как вечер за окном стремительно тускнеет, а синяя мгла наливается ночной чернотой, вынула из своей сложной высокой прически невидимки и крошечные заколки, позволила волосам тяжелой волной рассыпаться по плечам и спине и тихонько улыбнулась:

- Вполне.

Эпилог

полтора месяца спустя

- Мадам! Немыслимо! Прочтите первую полосу, - в еще закрытую для посетителей кофейню вбежал возбужденный Терсен, потряхивая новенькой бульварной прессой.

На столик, за которым я пила утренний кофе со сливками и дольками зефира, легла газета с броским названием «Светская жизнь». Всю первую страницу занимала статья некой дамы, в какой она во всех красках расписывала нашу с Александром тайную помолвку.

- Хозяйка, это правда? – Ахнули Лизбет и Лорна.

- Вы опять выходите замуж?

Я отставила полупустую чашечку с кофе, пробежалась по мелкому тексту глазами и тихо выдохнула. Узнали, ироды! Еще и целую статью накатали. А ведь я и Алекс поклялись держать наши отношения в тайне, пока я официально не разведусь.

Ту ночь после приёма и последующую я провела в покоях Королевского Дворца. Вместе с Алексом. Мы расстались на третий день рано утром. Жених лично вызывался привезти будущего одиннадцатилетнего монарха из дальней провинции ко Двору, а я никем не замеченная вернулась в кофейню. Видимо, кто-то из слуг или придворных все же приметил наше жаркое прощание на ступенях парадного крыльца в мутных предрассветных сумерках близ большого крытого экипажа.

- Да, выхожу, - пожала плечом. Истину уже не утаить. Затем неторопливо обвела собравшихся помощников взглядом и улыбнулась. – Я не брошу кофейню, честное слово. Всё останется, как и прежде.

Что говорить…

Слухи о нашей с господином Александром Лейферстером помолвке разлетелись по Ривтауну в мгновение ока. Уже на следующий день всё высшее общество столицы судачило о хваткой госпоже Мирабель Веймаер, в девичестве Хофф, умудрившейся соблазнить сына самого короля!

Не придавая им особого значения, я ждала любимого из поездки и занималась бытовыми делами. Осень вступила в свои права. Воздух стал холоднее. Солнце тусклым и белым. И по речной глади всё чаще стелились густые утренние туманы. Поглядывая из экипажа за вихрями желтых листьев на тротуарах, я продолжала обычную жизнь. Заехала в Королевский банк, где внесла второй платёж по сумме займа, затем перевела на счет мсье Отула очередной денежный транш и уже на следующее утро получила свежие мешки кофейных зёрен.

Вечером кофейню посетил талантливый и в меру скромный изобретатель Грегори.

- Ваше указание выполнено, мадам Мирабель, - отрапортовал он, демонстрируя первую партию симпатичных электрических кофемолок, принесенных им же в глубокой картонной коробке. – Разрешите устанавливать?

- Конечно, - тепло ему улыбнулась из-за своего рабочего стола, заваленного бумагами, накладными и прочей корреспонденцией. – Я полностью тебе доверяю.

Грегори просиял и вместе с Терсеном и Оливером исчез в подсобке, откуда через минуту донесся шум молотка и рокот дрели предвещавшие – ни много, ни мало, а самую настоящую техническую революцию в ближайшие пять-десять лет.

Родители еще дважды пересекались со мной в салонах модной одежды и лавках с бытовыми принадлежностями и настойчиво приглашали на ужин. В третий раз я пообещала подумать. Тем более из служебной командировки вернулись два старших брата Бель, с какими у девушки до ее замужества с Веймаером были вполне хорошие отношения. Лишать себя общения с семьей из алчности и недальновидности отца, я сочла неразумным.

С Йеном нас все-таки развели. Официальная бумага о разводе пришла на адрес кофейни спустя десять дней после судебного рассмотрения. Я вновь получила отцовскую фамилию, а заодно половину совместно нажитого с