Кофейня мадам Мирабель - Юлия Марлин

Положив аккуратный ридикюль на столик, расправила складки на тонком небесного оттенка шелке с отблеском перламутра и еще раз осмотрела себя в отражении стеклянной двери.

Платье, выбранное на прием по случаю объявления имени приемника короля, было невероятным. Нижняя сорочка из перламутровой ткани льнула к телу, обтягивая точеные формы Мирабель мягким кружевом. Сверху струился воздушный шелк, ниспадавший в пол тяжелыми складками. Плечи и часть спины остались открытыми, тугой лиф усеивали камешки драгоценных камней. Расправив на ажурной перчатке из черного кружева незаметную морщинку, подхватила ридикюль и кивнула замершему в напряженном ожидании Клоду.

- Пора.

- Удачи, мадам.

- Хорошо вам повеселиться, - посыпались в спину возгласы помощников, хотя я прекрасно знала, что еду во дворец отнюдь не ради праздного развлечения, а по настойчивой просьбе таинственного покровителя, от одного взгляда на какого сердце в груди начинает биться быстрее, а дыхание перехватывает.

- Утрите нос всем высокомерным дамочкам столицы!

- Особенно той… бесстыжей баронессе, любовнице вашего мужа, - от всего сердца пожелали участливые Лизбет и Лорна, сжимая за меня кулачки.

- Постараюсь, - весело пообещала, не показывая внутренней дрожи, от какой едва держалась на ногах. Раздав подчиненным указания насчёт кофейни, махнула рукой на прощание и, приподняв как невесомое облачко подол, двинулась к черному ходу, у которого дожидался заранее нанятый экипаж.

Незаметно коснувшись выходного ридикюля пальцами, убедилась, что присланное накануне приглашение надежно укрыто в тайном карманчике, устроилась в сумеречный салон и как только Клод сел напротив, закусила губу, ощущая плавное движение по мощенной камнем дороге.

Алекс в очередной раз убедил меня в умении держать данное слово. С того волнующего вечера в моей квартирке мы больше не виделись. Я изо всех сил гнала о нем мысли, погрузившись в рутину и быт, но оставаясь в своей постели совсем одна, в свете далеких холодных звёзд – раз за разом переживала лучшую ночь в своей жизни, какую разделила почти с незнакомцем.

Экипаж проехал по освещенным уличными фонарями респектабельным кварталам и вскатился на территорию королевской резиденции. Близ парадного входа с многоступенчатой лестницей уже толпились аристократы. Кареты выстроились в ряд, всюду сновали мрачно-настороженные гвардейцы в серой форме.

Клод первым покинул карету и предложил мне ладонь.

- Мадам.

Опираясь на твердую мужскую руку, я обвела взглядом людный, усыпанный скверами и парками двор, инстинктивно выискивая в толпе плечистую фигуру Алекса. Даже если он здесь был, я его не заметила. Зато – стоило приблизиться к настежь распахнутым массивным дверям парадного входа, ко мне незамедлительно хлынули «подруги» Мирабель, каких девушка за годы заточения в имении мужа успела забыть.

- Бель, дорогая, это ты? – Воскликнула миниатюрная девица в чересчур откровенном черном платье с жуткими рюшами. Покопавшись в памяти Бель, с трудом припомнила ее имя.

- Летиция, рада тебя видеть, - ласково улыбнулась, безупречно играя роль. – Как видишь, я.

- Бель, это правда?

Нахмурилась.

- О чем ты?

- Твой муж сказал, ты была при смерти. Врач выходил тебя, но из-за приема лекарств… эм, твой рассудок помутился и теперь ты не отдаешь отчет своим действиям, - склонившись ко мне вполголоса, сообщила Летиция, обмахиваясь веером. – До той степени, что рискнула подать на развод.

Я чудом не выплюнула ругательство.

- Йен такой шутник, - перевела всё в шутку и улыбнулась. – Я прекрасно себя чувствую и даже открыла собственную кофейню.

Летиция и присоединившиеся к ней дамочки сморщили носики, пропустив эти слова мимо ушей. Их ветреные головки были забиты скользкими слухами.

- Но Бель, Веймаер утверждает – ты совершенно невменяема в последнее время. – В разговор вступила хорошо знакомая мне мадам Роваль: - Он предупреждал держаться от тебя подальше, представляешь?

- Серьезно?

- Да.

Я закипела от негодования.

Представляю, как это выглядит со стороны. Заботливый и любящий муж печется о здоровье больной молодой супруги, а она из-за своего ненормального состояния не способна оценить его трогательные поступки, да к тому же – неблагодарная – подала на развод!

- Бель, ты действительно душевно больна? – Словно не слыша меня, поинтересовалась вульгарная баронесса Климентина, наряженная в алое пышное платье, роднившее её с тряпичной детской игрушкой.

- Милая, скажи правду, - поддержала ее гадкая Жюль, положившая свою ладонь мне на руку. – Мы – твои лучшие подруги. И всё – поймем.

Дамочки взирали на меня с таким злорадным сочувствием и неприкрытым любопытством, что стало тошно. Высшее общество Ривтауна – хуже зловонного болота. Зависть, фальшь, лицемерие, неприкрытая лесть. Я здесь исключительно по просьбе Алекса, и как только приём завершится – сбегу в уютный и родной нижний квартал и навсегда забуду дорогу к королевским покоям.

- Бель, милая, не молчи, - настаивали «подруги», сверля меня прищуренными взглядами.

- Нам можешь довериться.

- Мы сохраним твою тайну.

- Честное слово, подруга.

К счастью, отвечать не пришлось. В холле наметилось движение и приглашенные хлынули в отведенный для приема роскошный зал. Девицы, тотчас забыв о «подруге», подхватили пышные подолы и, восторженно переговариваясь, поспешили за остальными.

К горлу подкатил горький комок.

Среди разодетой толпы я рассмотрела бывшего мужа под ручку с матушкой.

Йен, как всегда красивый и элегантный, облачился в подчеркнуто-строгий костюм темно-коричневого оттенка с серебряным шитьем, на шею повязал шелковый платок. Старая мадам Веймаер щеголяла в закрытом бордовом платье и хвастала жемчужным ожерельем, некогда подаренным мужем мне, но судя по всему, вновь отошедшем в семью после нашего окончательного разлада. Вместе с остальными гостями, они исчезли внутри. Мне не оставалось иного, как последовать их примеру.

Придерживая легкий подол небесного оттенка, я прошлась по залу, отмечая неприлично дорогое убранство. Мебель из красного дуба, полы из сосны, золото, серебро, хрусталь, мрамор. От обилия драгоценностей на гостях рябило в глазах. На улице стремительно темнело: над головой сияли громадные люстры, а из распахнутых настежь окон, выходящих на узенькие балкончики, врывались ледяные порывы.

Сделав по залу круг и приметив, как минимум, с полсотни знакомых Бель, среди которых отчетливо выделялся управляющий королевским банком мсье Хок с немолодой, но симпатичной женой, а так же мой компаньон, владелец портовых складов, господин Отул в окружении семейства, я отошла к столам с напитками. В хрустальных бокалах сверкали соки и винло. На плоских серебряных блюдах гостям предлагали канапе, овощные салаты в крохотных тарталетках, паштеты, фруктовый мармелад, кексы и пудинги, а так же сыр и клубнику.

Подхватив бокал с соком, прекрасно осознавая, что терять ясность ума – ни к чему, сделала глоток