Любовь и Боль - Стеффи Ли

Усмехнувшись, подхожу к столу.

— А вот и герой, играющий Зака, — Джон Галахер встает со своего места и направляется ко мне.

Мы пожимаем руки, и он презентует меня словами:

— Уверен, вы наслышаны о красавце-ловеласе Райане! Райан, это Рози Шнайдер, роль Мари, — взгляд останавливается на блондинке с эффектной фигурой.

Девушка кивает и немного застенчиво улыбается. Видел игру этой актрисы в «Большой удаче», там она тоже была во второстепенной роли. Играла довольно неплохо, но чего-то ее таланту не хватало.

— Антуан Дюран, роль Нила, — продолжает режиссер.

Француз встает со своего места и протягивает мне руку.

— Очень рад знакомству, — с неподдельной улыбкой говорит парень.

От этого сводит зубы.

Единственное мое желание — дать ему в рожу, но, проглатывая желчь, отвечаю на рукопожатие.

— А это Хлоя Райт, наша Елена. — добивает Галахер.

— Мы знакомы, — не знаю, зачем говорю это.

Наверное, хочу, чтобы французик знал, что я для нее не никто.

Хлоя обжигает меня секундным пламенем и вновь надевает пленку серого безразличия, вежливо улыбнувшись.

— Немного, — невозмутимо произносит она.

Француз удивленно что-то лепечет на своем, и в ее разъяснениях я слышу имя «Лизи».

— Так даже лучше, — широко ухмыляется Галахер. — Райан присаживайся. — указав мне на свободный стул около Дилмана, возвращается к своему креслу.

С удовольствием опускаюсь на предложенное место и оказываюсь лицом к лицу с Хлоей. Очки не снимаю намеренно, так как, слушая видения режиссера и сценариста, неотрывно смотрю на нее. И готов поклясться, она это прекрасно знает, так как ни разу за все время встречи ее глаза не останавливаются на мне. Она молча дает почувствовать себя пустым местом. Это вызывает улыбку на моих губах, потому что я знаю женщин и оттого уверен — значит, ей не все равно.

В конце полуторачасового совещания Дилман просит нас почитать для него важные отрывки сценария.

— Это не прослушка! — усмехается Галахер, ловя удивление актеров. — Вы все утверждены и контракты с каждым из вас у нас подписаны. Но старина Шон любит таким образом наслаждаться своим ребенком. — звучат его слова о сценарии. — У каждого родителя свои причуды.

— Кто бы говорил о причудах, — фыркает старик, раздавая нам отрывки.

Снимаю очки и углубляюсь в сцену с Рози.

Все парно проходятся по ролям, и, наконец, доходит моя очередь с Хлоей. Перелистываю страницу и на миг выпадаю из реальности.

Кажется, сейчас кто-то пишет сценарий моей жизни и у него довольно своеобразное чувство юмора…

— Начинайте. — произносит Дилман.

Поднимаю глаза на русалочку.

— Знаешь, — севшим голосом произношу я. — Прошло уже много лет, и я вряд ли когда-то сумею заслужить твое прощение… потому что, я муд***, трахающий других женщин, в попытке обмануть себя… Обмануть, бл**, потому что перед глазами всегда только ты…Ты… Но…

— Охрененно! — восклицает Галахер.

А я смотрю Хлое в глаза, пытаясь прочесть в них хоть что-либо. Умоляя дать мне маленькую лазейку в ее настоящие мысли, но ставни ее зрачков пуленепробиваемы. Недосягаемы. Она великолепно отыгрывает свою часть одной фразой, метко прошибающей меня насквозь:

— Между нами больше никогда ничего не будет.

Глава 48

Хлоя

Наклонив голову набок, наблюдаю в овальном иллюминаторе боинга за белоснежным царством облаков, размеренно философствующим о мире. Они бы посмеялись над моими глупыми мыслями, бьющимися друг о друга в тревожности и скрываемой от себя самой радости.

Меньше чем через пять часов мы приземлимся в городе Ангелов. В городе, в котором обитает мой личный демон. Мне удалось запрятать его за многочисленными замками с надписями: «он ни разу не пришел», «не позвонил», «он тебя вычеркнул», «ему плевать», «он не поверил», «он посчитал тебя шлюхой». Железный и самый тяжелый из них гласит: «лживая сука…». Надпись, в случае моей слабости, начинает искрить красным цветом.

Усмирив внутреннюю борьбу, поворачиваю голову влево. Антуан сладко спит, развалившись в кресле бизнес класса, а на противоположном сидении устроился Сэм, смакующий «Литературного призрака» Дэвида Митчелла.

Именно этим двоим мужчинам я обязана прекращением вечного дождя внутри.

*

— Превосходно! — возбужденно сияя от радости, восклицал Антуан, вышагивая по моему номеру в коричневых клетчатых брюках и светлой рубашке-поло.

Нам поступило предложение от Джона Галахера.

«Расколовшиеся» имели ошеломительный успех, которого хоть и ожидали, но все же не предполагали столь грандиозных масштабов.

Теперь я отчетливо понимала фразу «она проснулась знаменитой».

Слава рухнула на меня без предупреждения или вступительного слова, она навалилась вспышками преследующих каждый шаг камер, постоянными упоминаниями в прессе, немыслимым количеством новых предложений и невозможностью выйти из квартиры и при этом остаться неузнанной. Самым сложным оказалось привыкнуть к последнему. Я всегда была той, кто сидела в углу и наблюдала за остальными, а здесь мне не оставляли выбора, выталкивая под яркий свет софитов.

Как это часто бывает, пара из фильма завоевала преданную любовь поклонников. И теперь нас, не жалея гонораров, приглашали во всевозможные французские передачи, просили стать лицами известных брендов, засыпали предложениями и сценариями. Но мой агент не кидался голодной хваткой на первое попавшее предложение, он тщательно и досконально изучал каждый миллиметр перед принятием решения.

Из всех сценариев, способных при массовом сожжении создать величественный костер, мы для второго проекта выбрали черно-белую короткометражку подающего надежды молодого еврейского режиссера Марка Гимера. И картина была благосклонно отмечена на нескольких фестивалях.

А Антуан после «Расколовшихся» снялся в мелодраме эксцентричного Элиа Сажеса «Моя Мать». В конце фильма я не могла сдержать слезы и плакала навзрыд, вызвав торжественную и довольную улыбку на лице моего друга, галантно протягивающего мне бумажные салфетки.

И буквально неделю назад нам поступило предложение от Галахера.

Сэм был в восторге. Антуан был в восторге. Агнес была в восторге. Дюран был в восторге…

Но не я.

Меня до трясучки пугала одна сцена, заполняя внутренности тошнотворным чувством тревоги.

— Не уверена, что смогу как следует отыграть образ этой героини. — нерешительно начала я.

Сэм, который до этого целый час никак не реагировал на череду восторженных реплик Антуана, вдруг оторвался от «Грозового перевала» и впился в меня внимательным взглядом.

— Ерунда! — отмахнулся молодой Дюран, — Ты прекрасная актриса и уже не раз это доказала. — он чарующе улыбнулся и опустился на колени около моих ног.

— Ты и без меня прекрасно сыграешь в этом фильме. А актриса может…

— Нет, нет! — Антуан, как маленький, закрыл уши руками и замотал головой. — Умоляю, Хлоэ, умоляю! Я сделаю все, что ты захочешь, только давай вместе сыграем в этом фильме. Умоляю… — его голова мягко легла на мои