Светская дурь - Бен Элтон

– Эмили написала мне письмо, – продолжил Питер, – в поддержку моей кампании. Она объяснила, что, хотя больше не употребляет наркотики и надеется никогда этого не делать, она была в их сетях десять лет. Десять лет, дамы и господа, и в огромных количествах. Джесси, наркоманка с Кингз-Кросс, о которой я вам рассказывал, сообщила мне, что впервые укололась всего за несколько месяцев до нашей с ней встречи. Соня принимала экстази только по выходным. Я не знаю, как долго была на игле Натали, но сомневаюсь, что дольше десяти лет. И в то время, как жизни Джесси, Сони и Натали разрушены, Эмили сидит сегодня здесь с нами, воплощение сияющего здоровья и красоты! Почему же это так, дамы и господа? Я скажу почему. Потому что она могла позволить себе покупать наркотики, и, когда ей оказалась нужна помощь, она была частью общества, которое было в состоянии эту помощь предоставить. Ее защищали семья и друзья. Да, удовлетворяла она свою зависимость с помощью криминала, но ей не приходилось воровать или торговать своим телом, чтобы оплатить наркотики. Она смогла избежать падения в пропасть, которая поглотила Джесси и Натали! Леди и джентльмены, я ненавижу последствия употребления многих наркотиков и искренне желаю, чтобы люди не испытывали стремления их пробовать, но я говорю вам сегодня, что в подавляющем большинстве случаев не наркотики убивают людей! Посмотрите на Кейта Ричардса, Эрика Клэптона, Эмили Хилтон-Смит, Томми Хансена! Закон убивает людей, потому что закон превращает наркоманов в преступников.

Насколько же жалкое у нас общество, леди и джентльмены! Насколько низко пала наша культура! Насколько мелкие у нас приоритеты и наша решимость, когда год за годом мы позволяем нашим улицам наводняться такими, как Джесси, тюрьмам – Сонями, а больницам и кладбищам – маленькими Рики. И все же у нас нет храбрости или мозгов, чтобы вышибить опору из-под ног огромной прогнившей сети, которая рождает такие трагедии!

Наша партия никогда не боялась принимать трудные решения, и мы никогда не принимали более трудного решения, чем то, ради одобрения которого мы сегодня собрались здесь. Трудно! Но в то же время легко – легко, потому что у нас нет выбора! Так же как в прошлом здравомыслящие мужчины и женщины, не имея выбора, могли продвигаться только к всеобщему избирательному праву, к всеобщей грамотности, всеобщему здравоохранению и всеобщему социальному обеспечению, сегодня мы можем продвигаться только к всеобщей вменяемости и победе над демоном всемирной организованной преступности! Мы должны набраться храбрости, чтобы признать самоочевидный факт! Мы не можем больше отрицать этого. Вам это не нравится. И мне не нравится. Как отец подрастающих дочерей, я бы с радостью сделал все совсем по-другому! Но дело в том, что единственный выбор, который предоставляет хотя бы отдаленный шанс на успех в битве против наркотиков, – это поставить их под правительственный контроль. Наш контроль. Давайте вырвем эти опасные материи из рук преступников и отдадим их раз и навсегда в руки министерства внутренних дел и казначейства! Давайте будем первой, но определенно не последней нацией, которая легализует все наркотики! Не декриминализирует некоторые из них или даже все – этот путь ведет к дальнейшему безумию, неясной, непродуманной политике, которую будут эксплуатировать преступные элементы, – а легализует все наркотики, и сделает это сейчас!

То, что казалось невероятным всего несколько месяцев назад, теперь стало правительственной политикой и, учитывая, что его партия была в большинстве, не говоря уже о сочувствующих ушах на скамьях оппозиции, вскоре станет законом.

Все было намного сложнее, чем представлял себе Томми. Джемма не хотела, чтобы ее снимали, и Томми пришлось использовать все свои уловки, чтобы хотя бы заманить ее в свою гостиницу, не говоря уже о своей спальне.

И все же ему это удалось. Томми нельзя было сидеть на виду в баре гостиницы, поэтому у него появился предлог искать уединения. Бар был особенно заполнен в тот вечер из-за проходившей в гостинице региональной конференции лейбористов. Томми несомненно был магнитом для политиков, которые искали возможности сфотографироваться с ним, и был приглашен присоединиться к министру внутренних дел и Питеру Педжету, своему старому другу по «Парки» и Наградам, чтобы выпить в узком кругу. При обычных обстоятельствах Томми, возможно, это заинтересовало бы. Как и все остальные в стране, он слышал о законопроекте Педжета и теперь, разобравшись в его сути, полностью его поддерживал.

Но Томми не был политиком, он был рок-звездой, и, когда дело дошло до выбора между общением с белыми воротничками или с красивой девушкой, решение было очевидно. Однако, несмотря на то что Джемма согласилась сопровождать Томми в его номер, она была исполнена подозрений, серьезных подозрений.

– Слушай, я не собираюсь с тобой спать, Томми. Хочешь верь, хочешь нет, но некоторым девушкам это не нужно.

– А что плохого в том, чтобы просто переспать? Это же здорово.

– Томми, я тебя не знаю.

– Конечно знаешь. Я Томми Хансен. Меня все знают. Разве мы не с этого начали? Ты ведь знаешь, что я Томми?

– Ну да, конечно. Я знаю тебя как звезду и думаю, что ты классный. Гэри был прав, я такая же большая твоя поклонница, как и он, и не собираюсь отрицать, что всегда собиралась использовать его болезнь, чтобы увидеть тебя. Однажды мы таким же образом встречались с Нейлом Кинноком. Это тоже было просто супер.

– Э-э, он ведь не пытался тебя снять?

– Томми, не все такие сексуальные маньяки, как ты. Он был потрясный, крутой, такой забавный, и говорил с нами больше часа о европейской политике насчет путешествий для инвалидов.

– Если тебя интересует мое мнение, то это скука смертная.

– Только не для моего брата, Томми. В любом случае, он был действительно добрый и откалывал такие шутки, и…

– Почему мы говорим о Нейле Кинноке?

– Я… я не знаю.

– Ты говорила, что ты моя самая горячая фанатка, и, видимо, именно поэтому не станешь со мною спать.

– Томми, дело не в том, что ты мне не нравишься. Правда. Я люблю твои песни, и очевидно, что ты просто молодчина.

И снова этот ошеломляющий румянец. Нервное вздрагивание стройных ног, юбка, заканчивающаяся прямо над коленом. Такая правильная. Такая соблазнительная. Так мило не видеть все сразу. В последнее время Томми казалось, что девушки разгуливают практически голышом. Видишь все и сразу еще до того, как успеешь заинтересоваться. Куда девалось хорошее воспитание?

– Конечно, ты мне нравишься, – повторила Джемма, – и я просто поражена, что, видимо, нравлюсь тебе, я ведь не супермодель, хотя, насколько я знаю из газет, тебе нравятся все девушки…

– До определенной степени – да.

– Но я совсем тебя не знаю, и я никогда в жизни не спала с мужчиной, которого не знала. Как это возможно? Будешь чувствовать себя такой шлюхой.

– Не вижу в этом ничего плохого, милая.

– Я в этом не сомневаюсь, но не хочу пробовать это на себе.