Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси - Кэти Гласс

– Алло!

– Кэти, – когда я услышала голос Лили, ноги у меня ослабели, и мне пришлось присесть на стул рядом с телефоном. – Извините, что не позвонила вам раньше. Со вторника у нас сплошные совещания и заседания по вопросу Люси. Мне нужно встретиться с Люси после школы, но я хотела сначала поговорить с вами. Мы рассмотрели дело Люси, и, если девочка сама захочет остаться у вас, мы поддержим ваше прошение о долгосрочной опеке.

Я хотела ответить, но не могла произнести ни слова. Лили продолжала мне что-то объяснять, но я ее не слышала. Неужели это правда? Они изменили свое решение? Лили сказала, что Люси не нужно больше переезжать и она может остаться в нашей семье?

– Значит, вы поддержите мое прошение? – охрипшим голосом спросила я.

– Да. Если Люси захочет остаться – а из того, что я уже знаю, я абсолютно уверена, что так и будет. Вечером я объясню Люси, что это значит. Когда мы закончим, я позвоню Джилл. К февральской комиссии мы уже опоздали, так что рассмотрение будет в марте. Если начать сейчас, мы все успеем. – Наступила пауза. Потом Лили спросила: – Вы все молчите. Все в порядке?

– Да, да, все хорошо, – пробормотала я, борясь с подступившими слезами. – Просто мне нужно к этому привыкнуть.

– Что ж, тогда до свидания. Увидимся в половине пятого.

– Можно мне сказать Люси? – неожиданно вспомнила я.

– Да, если хотите.

– Спасибо большое! До встречи!

Я положила трубку и осталась сидеть. Иногда серьезные известия – хорошие или плохие – оказываются настолько колоссальными, что мы не можем воспринять их сразу же. Приходится воспринимать их по частям – только тогда мы понимаем, что нам только что сообщили. Именно так было с Люси. Я поговорила с Лили и теперь постепенно осознавала все, что мне сказали.

Люси может остаться с нами навсегда. Слезы облегчения и невыразимого счастья текли по щекам. Я плакала и смеялась одновременно. Тоша смотрела на меня, словно я сошла с ума.

Принявшись за обычные дела, я постоянно прокручивала в голове, что я скажу детям. Сначала я решила собрать их в гостиной и сообщить им всем. Потом я изменила решение. Нужно сообщить новости каждому отдельно – учитывая их потребности и способность понимания. Поле можно будет все сказать по дороге из школы. Мы часто обсуждали в машине важные вопросы, ведь в пути мы оставались наедине. Адриану и Люси я тоже смогу сообщить все по отдельности, когда они вернутся домой. Каждый раз, когда я представляла себе эти разговоры, слезы наворачивались на глаза. А еще нужно сообщить родителям! Я знала, что они будут рады этому не меньше меня.

Днем позвонила Джилл. Лили ей уже все сообщила.

– Поздравляю! – сказала она, как только я сняла трубку.

– Спасибо, Джилл. Я все еще поверить не могу.

– Я так рада за вас. Мы все рады!

Джилл работала в небольшом агентстве по усыновлению и опеке. Я знала, что все их сотрудники всегда рады слышать хорошие новости о своих приемных опекунах.

– Надеюсь, кто-нибудь догадался позвонить Питеру, – со смехом добавила Джилл. – Я напомню Лили в следующий раз, чтобы на нашей очередной встрече не возникло неловкости.

– Да, – улыбнулась я. – Джилл, а Лили не сказала вам, что заставило социальную службу изменить свое решение и поддержать мою просьбу?

– В общих чертах. Но, по ее словам, я поняла, что свою роль сыграло многое – и позиция Бонни в суде, и слова надзирающего сотрудника, и смена социального работника. Лили всей душой поддерживала вас и вашу просьбу. У нее не было таких предубеждений, как у Стиви.

– Слава богу, – вздохнула я. – Но ведь многие другие дети находятся в том же положении, что и Люси! И им приходится годами ждать семьи «подходящего» этнического происхождения.

– Да, таких детей слишком много, – печально ответила Джилл. – Положение меняется, но очень медленно. Нам нужно пройти еще долгий путь. Конечно, этническое происхождение важно, но для ребенка гораздо важнее любящая семья. Слава богу, что ожидание Люси закончилось. Она нашла свою семью. Я подготовлю все необходимые документы и приеду. И еще одно, Кэти…

– Да?

– Очень важно, чтобы сегодня Люси встретилась с Лили. Люси не должна прятаться в своей комнате. Лили должна услышать от нее самой, что она хочет остаться.

– Я понимаю.

– Что ж, полагаю, желать счастливых выходных бессмысленно. Вы уже счастливы. Я позвоню, как только документы будут готовы.

– Спасибо, Джилл. Спасибо за все.

– Всегда рада. Я очень счастлива за вас всех.

Днем я стояла на игровой площадке с другими родителями и куталась в куртку – день выдался очень холодным. Мы ждали конца уроков. Мне не терпелось сообщить Поле радостную новость. Как только прозвенел звонок, я бросилась к дверям, чтобы первой увидеть Полу. Заметив меня, она заулыбалась и побежала ко мне.

– Привет, солнышко, – сказала я, целуя ее. – Хорошо провела день?

– На обед нам давали рыбные палочки, пюре и печеную фасоль, – сообщила она. – Самое мое любимое!

– Отлично. А ты не забыла поменять книгу для чтения?

– Не забыла! И нам задали уроки по английскому и математике! – Пола скорчила рожицу. – Это так трудно!

– Не волнуйся, в выходные я тебе помогу, – сказала я, помогая ей застегнуть верхнюю пуговку на пальто.

Пола протянула мне свою ручку в перчатке, попрощалась с подружками, и мы направились к машине. Мне хотелось побыстрее остаться с дочкой наедине, чтобы никто не услышал наших радостных новостей. В понедельник она расскажет подружкам, но пока что это только наше личное дело. Когда мы вышли из школьного двора и остались вдвоем, я сжала ее руку и сказала:

– Пола, помнишь, ты говорила мне, что хотела бы, чтобы Люси всегда жила с нами и была тебе как сестра?

– Да, – кивнула девочка. – Она мне как сестра, и я хотела бы, чтобы она осталась с нами!

– Так вот, дорогая, у меня есть хорошие новости. Сегодня мне звонил новый социальный работник Люси. Социальная служба решила, что Люси может остаться с нами, если захочет этого.

– Она обязательно захочет! – закричала Пола. Потом ей показалось, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, и она подозрительно спросила: – Правда? Ты уверена?

– Абсолютно, – улыбнулась я. – Люси может остаться и навсегда стать членом нашей семьи.

– И-и-и-и-их! – закричала Пола, подпрыгивая на месте. – Я так рада! Я люблю Люси! Я люблю тебя и Адриана! Я люблю всю нашу семью!

У меня снова слезы навернулись на глаза. Я не сразу смогла что-то сказать.

– Я тоже тебя люблю… очень-очень…

Пока мы ехали домой, я напомнила Поле, что вечером приедет социальный работник Люси, и им нужно будет поговорить наедине.

– Я понимаю, – очень по-взрослому сказала Пола. – А когда Люси будет жить с нами, ей все равно нужно будет встречаться с социальными работниками? И проходить все эти оценки, когда ты целыми часами убираешься и достаешь наши лучшие чашки?