Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси - Кэти Гласс

Через год, когда Люси жила с нами уже два года, мы получили ордер на удочерение, и Люси официально стала моей дочерью. По ее просьбе мы изменили ее фамилию на нашу. Я подала документы на переоформление сберегательного счета и паспорта на новое имя. Люси получила еще один бонус: социальная служба с этого момента переставала следить за ее судьбой – никаких оценок, никаких социальных работников. Теперь она была не под опекой. Она стала моей дочерью.

Удочерение Люси мы отметили настоящим праздником. Приехали мои родители, мой брат с семьей, Лили, Джилл, Жозетта и Вики (еще одна подруга Люси). Я накрыла большой стол. Люси рассказала Жозетте и Вики об удочерении, но, кроме учителя, больше в школе об этом никто не знал.

Хотя социальная служба более не имела отношения к Люси, Лили предложила и дальше организовывать ее контакты с матерью. Поскольку у меня сложились хорошие отношения с Бонни, я сказала, что необходимости в организации больше нет. Мы всегда сможем договориться напрямую. Так все и вышло, Бонни продолжала встречаться с Люси дважды в год и периодически звонила ей. Обычно мы встречались в дни рождения и на Рождество. Иногда Люси встречалась с Бонни у нас дома. Тогда Бонни познакомилась с Адрианом и Полой. А иногда Бонни и Люси встречались в городе. Я всегда давала Люси деньги, чтобы они могли пообедать и как-то развлечься – например, сходить в кино. У Бонни вечно не было денег. Мне очень хотелось, чтобы Бонни изменила образ жизни и выбралась из этой трясины, но я ничего не говорила ни ей, ни Люси. Бонни и сама все понимала, и ей не следовало давать советы. Я была уверена, что если бы она могла, то изменилась бы, и надеялась, что когда-нибудь так и будет.

После встреч с матерью Люси всегда была грустной и тихой. Она часто отказывалась от ужина или ела очень мало. Хотя питание ее заметно улучшилось, в моменты стресса она мгновенно теряла аппетит. Я все еще следила за ее питанием, но больше не тревожилась об этом так, как раньше. Люси немного набрала вес и теперь весила столько, сколько и должна девочка ее возраста и роста. Впрочем, она от природы очень миниатюрна и стройна, так что полнота ей не грозит. Еще до удочерения ей предложили пройти курс психологической поддержки, но она отказалась. Это очень личное дело, и очень важно правильно выбрать время. Люси знает, что всегда может обратиться к психологу. Когда ей об этом сказали, она очень трогательно ответила:

– Собственная семья – вот лучшая психологическая поддержка.

И я снова не смогла сдержать слез.

Когда Люси исполнилось шестнадцать, она отправилась встретиться с матерью. Вернувшись, она сразу же ушла к себе. Я дала ей немного времени, а потом поднялась следом. Я постучалась и вошла. Люси сидела на кровати, обняв мистера Банни. Я сразу поняла, что она о чем-то думает.

– Все в порядке, дорогая? – спросила я, входя в комнату.

– Вроде того, – тихо ответила она, глядя на меня снизу вверх.

– Вроде того – не очень хорошо, – сказала я, присаживаясь на кровать. – Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Расскажи, что случилось.

Люси грустно улыбнулась и уставилась на мистера Банни.

– Трудно, – чуть помолчав, сказала она. – Не знаю, поймешь ли ты.

– Я постараюсь, – я подбадривающе коснулась ее руки.

Люси снова замолчала, а потом сказала:

– Когда я встречаюсь с Бонни, мне стыдно, что я не могу любить ее по-настоящему. Она моя мать по рождению, но я не чувствую по отношению к ней того, что чувствую к тебе. Я не могу любить ее так, как тебя. И порой я чувствую себя виноватой и несчастной.

– Дорогая, я все понимаю. Абсолютно все. Я попробую тебе объяснить. Любовь к родителям – это не то, с чем мы все рождаемся. Мы привязываемся к тем, кто заботится о нас, и любовь – это часть наших уз. Я люблю тебя, а ты любишь меня, потому что мы много времени проводим вместе, многое делаем и переживаем вместе. Я стала для тебя матерью, а ты мне – дочерью. И мы любим друг друга, как мать и дочь. Бонни так и не сумела построить этих особых отношений между матерью и дочерью, и это очень печально. Совершенно нормально, что к ней ты относишься не так, хотя я знаю, что она тебя любит.

– Но мне кажется, что я всегда была твоей дочерью, – снова сказала Люси. – Настоящей дочерью.

– Я знаю. Я чувствую то же самое. Я не могла бы любить тебя больше, даже если бы родила тебя. Настолько сильны наши узы. Но в твоем сердце всегда будет особое место для Бонни – даже если сейчас ты этого не сознаешь. Это другая любовь, не такая, как ко мне. Она другая, но она всегда будет с тобой. И ты не должна чувствовать себя виноватой. Бонни понимает. Она хочет, чтобы ты была счастливой. Это очень бескорыстная любовь.

Люси немного помолчала, а потом посмотрела прямо на меня. Лицо ее прояснилось.

– Да, теперь я понимаю, – сказала она и поцеловала меня. – У меня две матери. И я могу любить их по-разному. Спасибо, мама. Я люблю тебя!

– И я тоже тебя люблю!

Кэти Гласс

Одна замечательная женщина – и более ста приемных детей.

Узнайте о детях, жизни которых пересеклись с жизнью Кэти.

* * *