Бал Сатаны - Джеки Коллинз

Мэдисон улыбалась в ответ.

— Знаешь что? — продолжала Бет, прижимая к себе ребенка. — Сегодня тебя папа будет купать. Здорово, правда?

— Я не могу, — оборвал ее Майкл. — Мне надо по делам.

— Издеваешься? Ты же знаешь, я терпеть не могу оставаться в доме одна, когда Кэтрин уезжает!

— Ах прости, я забыл. Но ничего, надо иногда вспомнить о материнских обязанностях. Ведь у тебя был интересный день?

— Ну еще бы! — поддразнила она. — Я сделала минет трем преподавателям. Это достаточно интересно, как думаешь?

— Бет! — рявкнул он. — Следи за языком! Она прыснула:

— Какой ты ханжа!

Так его еще никто не называл. Но он действительно терял голову, стоило ему представить Бет с другим мужчиной.

— Я пошел, — ледяным тоном проговорил он. — Приятного вечера. Увидимся.

— Пожалуйста, не исчезай надолго! — попросила Бет и снова взяла девочку на руки. — Если тебе повезет, я тебя дождусь.

— Не утруждайся, — сказал Майкл и вышел из дома. Он понятия не имел, куда направить стопы. Знал только, что надо поскорее выматываться, пока не лопнул от злости. Завтра он с ней поговорит, а сегодня пусть помучается. Погадает, в чем провинилась.

В конце концов ноги привели Майкла в клуб, где он обнаружил Гаса. Кощей по-прежнему где-то пропадал. Если верить Гасу, он не появлялся уже несколько дней.

— Небось Луччезе куда-нибудь услал, — предположил Гас. — А что, он тебя заинтересовал?

— Да ты что! — отмахнулся Майкл. — На что он мне сдался? Век бы его рожу не видеть.

— Это точно, — захохотал Гас. — Форменный ублюдок.

— Откуда у него этот шрам?

— Мне он говорил, его еще в детстве отец полоснул.

— Значит, он у него давно?

— Ага, — ответил Гас. Разговор начинал ему надоедать. — Так мы играем в покер или нет?

— Играем, не волнуйся.

Майкл перебрал виски, проигрался в пух и прах и чувствовал себя самым мерзким образом.

«Вот вернусь домой, — думал он, — и прямо спрошу, что у нее на уме. Хватит этих шуточек. Если она гуляет направо и налево — лучше пусть сознается».

И что тогда?

Черт! Влюбляться — это не для слабаков.

Ему хотелось одного — обнять Бет и прижать к себе Крепко-крепко. Она стала частью его жизни — со своей обольстительной улыбкой и дерзким языком.

И Мэдисон была часть его жизни. Его дочь. Его плоть и кровь…

Черт, да что с ним такое? Если задуматься, маловероятно, чтобы Бет ему изменяла. Она его любит, они скоро поженятся.

Майкл медленно ехал домой, стараясь не наткнуться на полицию. Было два часа ночи, на улицах ни души. Надо было провести вечер дома, а не спускать деньги за карточным столом и не нагружаться спиртным…

Когда Майкл поднялся на крыльцо, ему послышался какой-то шорох. Мимо прошмыгнула кошка. Фонарь на крыльце не горел. «Надо починить», — машинально отметил он.

Неверными движениями Майкл вставил ключ в замочную скважину, полный решимости разбудить Бет и сказать, как сильно он ее любит. Но стоило ему войти, как его сверху что-то ударило. Или кто—то. Падая, он услышал звук выстрела. Одного.

И все погрузилось во тьму.

Вторник, 10 июля 2001 года

Заложники, отобранные бандитами в качестве прикрытия, собрались у заднего выхода из ресторана, с головой накрывшись скатертями. Бандит с пушкой заставил мужчин снять галстуки и связал заложников друг с другом, чтобы никто не убежал. Главарь стал выстраивать из них живой щит вокруг себя и своих сообщников, чтобы не оказаться на прицеле у снайпера.

— Ты сядешь за руль, — проинструктировал он Кола. — Остальные — назад.

— Куда едем? — спросил Кол.

— Узнаешь. Как скажу: «Трогай!» — жми на педаль, — объявил главарь. — И пусть кто-нибудь только попробует нарушить цепь — патронов у меня на всех хватит!

Мэдисон про себя молилась, чтобы полиция не совершила какую-нибудь глупость. И еще она надеялась, что автобус окажется достаточно большой. А то вдруг они все не поместятся? Тогда чего угодно можно ожидать.

Уже открыв заднюю дверь, главарь заметил на улице яркий свет.

— Вели им выключить эти хреновы прожектора! — рявкнул он Колу. — Иначе мы отсюда не двинемся.

— Погасите свет! — прокричал Кол, отлично понимая, что его сейчас причислят к бандитам.

Через пару секунд фонари выключили. У Мэдисон сердце билось где-то в горле. Момент был критический. А вдруг в зажигании не окажется ключа? Или бензина в баке слишком мало? А вдруг полицейские откроют стрельбу?..

Всего можно было ожидать. Ей вспомнилось одно ограбление в Беверли-Хиллз, несколько лет назад, в ювелирном магазине на Родео—драйв. Как только заложники вышли из магазина и оказались на автостоянке, началась пальба. Один заложник тогда был убит. А на самом деле, может, и больше.

Нестройная процессия, с виду похожая на большой перемещающийся в пространстве навес, тронулась в сторону бокового проезда, где стоял микроавтобус.

София проснулась посреди ночи. Ей снова приснился тот же сон. Она села, ее била дрожь, и было очень страшно.

С раннего детства Софию мучили кошмары. Возможно, это было связано с тем, что мама вечно была занята, да и Винсента никогда не оказывалось рядом в нужный момент — ведь он был намного старше и занимался всегда своими делами. Иными словами, девочка большую часть времени оказывалась предоставлена сама себе под присмотром нянек. Ни одну из них она так и не полюбила, все они были противные и вредные. Одна особенно отличалась, но сейчас Софии не хотелось о ней вспоминать.

Она встала с дивана в гостиной, натянула большую белую футболку, которую выдал ей Джанни, и, споткнувшись о пуфик, направилась в спальню.

Джанни спал. На животе у него лежала раскрытая книга, очки для чтения сползли на кончик носа.

Она отложила в сторону книгу и очки. Джанни не шелохнулся. София погасила лампу в его изголовье и забралась в постель.

Иногда на нее накатывало жуткое одиночество. Казалось, что никому во всем свете нет до нее дела. Впрочем, в глубине души она всегда знала, что мама ее любит, хоть они и не во всем сходятся. Да и Майкл — на свой лад, конечно. А еще — старший брат Винсент, он всегда вставал на ее защиту. Когда она, еще подростком, начала встречаться с парнями, он чуть не убил одного ее ухажера.

— Тебе еще только тринадцать, — заявил он. — Рано тебе с мальчиками гулять.

— Ничего не рано! — возмутилась София и поняла, что жить дальше с таким властным братцем, контролирующим каждый ее шаг, просто невозможно.