Зло из телевизора - Геннадий Сорокин

– Что тут у нас?

Отряхивая налипший на ботинки снег, в кабинет вошел молоденький следователь прокуратуры. За ним следом – прокурор города Воловский. Тяжело дыша, в коридоре обозначился Малышев. Все в сборе. Можно начинать работать. Только чего тут работать, когда следов никаких нет? Три пустые сигаретки – это подпись, а не след.

– Я вижу, что потерпевшая сама удавилась, – как опытный эксперт, заявил следователь.

– Ага! – издевательским тоном согласился я. – И петлю она сама себе на шею набросила. Руки сама себе за спиной связала и в петлю влезла.

– Андрей Николаевич, я призываю вас к сдержанности, – откуда-то из-за спины подал голос Воловский.

Я хотел развернуться и сказать ему:

«Виктор Константинович, если бы не вы – эта девчонка сейчас была бы жива! Это ведь лично вы запретили во всеуслышание объявить, что у нас в городе действует опасный серийный маньяк. Он там, на стройке, вкусил крови, и вот теперь вам результат! Сессии горсовета ждете? Будьте мужчиной, когда выйдете перед депутатами с отчетом, расскажите им, как выглядит девчонка, которую маньяк насиловал всю ночь».

Чтобы не нахамить прокурору города, я отошел в сторону.

«Идет все к чертовой матери! – обреченно подумал я. – Пока они перед депутатами не отчитаются, никакого маньяка у нас в городе не будет. Своя рубашка ближе к телу! Дом, яичница утром, жареная картошка вечером, рюмка коньяка после работы, дети-студенты – зачем ломать привычный уклад жизни ради поимки какого-то мерзавца? Все равно ведь сам попадется».

– Вот это пятно у нее на одежде, по-моему, сперма, – громко сказал Клементьев.

И тут меня прорвало. Ожидание катастрофы натянуло мои нервы до предела. Рано или поздно я должен был сорваться, и вот оно свершилось.

– Уберите же вы его отсюда! – захлебываясь от ярости, закричал я.

От моего крика следователь сжался, он почему-то решил, что я говорю о нем.

– Я ничего не сделал, – начал оправдываться он. – Я даже протокол осмотра писать не начал.

– Андрей Николаевич, возьмите себя в руки! – потребовал прокурор города.

– Айдар! – обернулся я к двери. – Увези его на хрен отсюда!

– Как я его увезу? – неожиданно для меня огрызнулся приятель. – Он мне такой же начальник, как и ты. Вот там, в коридоре, Малышев, пускай он своего заместителя увозит.

Я застыл от изумления. Мой верный товарищ в сложной обстановке вдруг решил показать свою независимость и мнимое чинопочитание. Да лучше бы он меня самыми гнусными матерками послал куда подальше, чем вот так: «Он мне (пьяный) такой же начальник, как и ты!» В одно мгновение во мне что-то сломалось, и Айдар стал для меня совершенно чужим человеком. Был друг, а стал просто коллега. Даже не так. Не коллега, а попутчик.

– Что тут у вас творится? – В кабинет наконец-то вошел Малышев.

– Да вот он, ваш сотрудник, буйствует, – начал ябедничать следователь. – Пьяный, наверное…

Стиснув зубы, я посмотрел в окно. Напротив, на втором этаже строящейся школы, в оконном проеме стоял высокий молодой мужчина и рассматривал нас в бинокль.

«Это имитатор!» – пронзила меня мысль.

Никому ничего не объясняя, я схватил тяжелый школьный стул и обрушил его на ближайшее окно. Стекла со звоном вылетели наружу. Стул вырвался у меня из рук и полетел следом за ними. Не успел он коснуться земли, как я рванул из оперативной кобуры пистолет, в мгновенье ока, на лету, дослал патрон в патронник и открыл огонь по имитатору.

Пока я крушил стекло и доставал оружие, маньяк успел отпрянуть от окна и побежать вниз. Все мои пули пришлись в пустую комнату. От столкновения с бетонными стенами они хаотично летали по помещению, поражая все на своем пути.

– Это он, имитатор! – дурным голосом завопил я и бросился на улицу.

– Он с ума сошел! – взвизгнул перепуганный следователь.

– Андрей Николаевич! – Малышев попытался заградить мне путь, но я с легкостью взбешенного человека отбросил его с пути и помчался вниз.

Чтобы достичь входа на территорию строящейся школы, мне пришлось сделать большой крюк: вначале пробежать стометровку вдоль забора восьмилетки, потом выбежать на улицу, пересечь пустынную проезжую часть, упереться в забор заброшенной стройки и уже вдоль него галопом нестись до строительных вагончиков и ворот.

На небе в это время починили механизм снегопада, на радостях запустили его на полную мощь, но что-то перепутали, и вместо тихого первого снежка началась самая настоящая сибирская пурга. В секунды здание стройки скрылось от меня в плотной белой пелене. Я остановился, подошел к строительным вагончикам. Навесные замки были на месте, внутри вагончиков никто не прятался.

«А ведь он мог не успеть убежать! – подумал я. – Он мог затаиться где-то здесь, в любом пустом помещении строящейся школы».

Я посмотрел на пистолет. Затворная рама «макарова» была в крайнем заднем положении – пистолет после окончания стрельбы встал на затворную задержку.

«Я даже не заметил, как расстрелял в окно всю обойму, – промелькнула мысль. – Чем теперь с имитатором сражаться? Он каратист, он двух рукопашников играючи уделал. Я без оружия ему не соперник».

Я подобрал с земли доску с торчащими из нее ржавыми гвоздями, взял ее поудобнее.

«Теперь я вооружен, и можно двигаться дальше. Доска с гвоздями – хреновое оружие, но на безрыбье и рак рыба».

Позади меня холодным металлом лязгнул затвор пистолета. Я, готовый к самому худшему, отпрыгнул в сторону. Напрасно. Это Симонов успел догнать меня и теперь стоял с оружием в руках, ожидая команды. За ним, теряясь в порывах метели, Айдар искал на земле подходящее оружие.

– Володя! – крикнул я Симонову. – Иди рядом со мной. Если этот ублюдок покажется, стреляй в него без предупреждения. Не ссы, Вова! Я отмажу тебя. Я скажу прокурорам, что отобрал у тебя ствол и это я убил его! Вова, у меня родственник в психушке работает. Завалю имитатора, он мне справочку напишет, что я действовал в стрессовом состоянии. Пошли! Он или на стройке, или успел убежать.

Пока я инструктировал Симонова, Айдар наконец-то нашел отрезок водопроводной трубы, взвесил его на весу, взял на изготовку и пошел за нами.

На усыпанной строительным мусором лестничной клетке отчетливо прослеживалась кровавая цепочка следов.

– Он успел убежать! – крикнул нам Айдар.

– Сам вижу, что успел, – отозвался я и пошел по следу.

На втором этаже, в пустой комнате, я нашел самое главное сокровище в своей жизни. В тот короткий миг, пока я опускался перед ним на колени, я любил его даже больше, чем Лизу. Я любил этот маленький кусочек всем сердцем, всеми нервами и нейронами своей души. Он был для меня просто бесценен. Он – это оторванный палец человека, одиноко и сиротливо валявшийся на покрытом пылью бетонном полу.