Восточная Пруссия глазами советских переселенцев - Юрий Владимирович Костяшов

приезжал к нам на завод, ходил по цехам, выслу­шивал предложения людей. Чернышев устраивал собрания ра­ботников завода и, выступая на них, говорил, как надо, по его мнению, действовать, чтобы восстановить хозяйство области из руин, восстановить сельское хозяйство. Людей никто насильно не принуждал идти на митинги. Радио передавало, что будет выступать Чернышев, и людей собиралось столько, что в цехе не помещались. Мне нравилось то, что Чернышев говорил доход­чивым языком, понятным всем. Он говорил, что надо своими силами восстанавливать хозяйство области, ни на кого не наде­ясь, что надо много работать. Мы так и работали.

Своими впечатлениями о Чернышеве делится и Агния Пав­ловна Бусель, в то время комсомольский работник в Правдинском районе:

— Тогда комсомольцы отвечали за все участки работы. Я как-то увидела, в каких ужасных условиях живут наши меха­низаторы. Написала в «Комсомольскую правду», в какие толь­ко инстанции не обращалась — никто не реагировал. Тогда я решилась на последний шаг. Узнала, что в один из колхозов должен приехать первый секретарь обкома партии Черны­шев. Поехала туда, остановилась на дороге и стала ждать. Заметив машину, я развернула велосипед поперек дороги и жестом стала останавливать. Из машины вылез первый сек­ретарь нашего райкома Доротченко. Но я заявила, что буду говорить только с Чернышевым. И кратко рассказала об условиях быта механизаторов, Чернышев спросил у Дорот­ченко: «Мы только что там были. Почему не вы мне все это рассказали? Сегодня вторник, в четверг — ко мне с докладом, какие меры вы приняли». Я с нетерпением ждала своей уча­сти. Но все обошлось благополучно. Звонок к нам в райком комсомола раздался в пятницу. Мне в вежливой форме со­общили о результатах.

Партия и комсомол

Стиль деятельности партийных и советских органов, конеч­но, зависел от людей, работавших в аппарате. Мы хотим при­вести рассказ одного из таких работников тех лет, хотя, воз­можно, он не совсем объективен, но это — тоже история. Жи­тель Краснознаменска Иван Егорович Дынин, занимавший в то время пост второго секретаря райкома партии в Железнодо­рожном, поделился своими воспоминаниями:

— Тогда было общее прилежание всех секретарей первич­ных организаций. Проводил беседы, читки. Наиболее подго­товленными агитаторами были учителя, медработники. Тогда было какое-то увлечение. Выходит какое-то, например, поста­новление ЦК. Обязательно проводится беседа с людьми. Нас было всего десять человек в аппарате райкома, в первичках работали бесплатно. У нас была всего одна машина на всех. Сейчас [интервью записано в октябре 1990 года] в Краснозна­менске — 40 человек. У нас в РАПО — свыше 30 человек на одиннадцать хозяйств, а тогда — 7. Ходят сейчас друг за дру­гом, мнут те же следы. А раньше работали круглые сутки, семья меня не видела. Ночью с колхозниками молотили, под­готавливали пахоту. В деревне на ночь просился к старичкам. Никакого панибратства, все вежливо, культурно. Главное — исключить всякие сплетни. Я курировал торговлю. В неделю три раза должен был посетить все магазины. И там, где небла­гополучно, культурно и вежливо сказать: срок такой-то, к та­кому-то — чтобы было, лично доложить. Торговля — самый ответственный участок, требующий систематического контро­ля. Проверял, все ли завезли с областной базы. Бывало, отве­чают: «Нам зачем? Да и транспорта нет». Я настаиваю: «Ищи­те транспорт, но фонды выбирайте... Мясо кончается? Купите у граждан, но чтоб мясо было». А сейчас никто этим не занимается. Никаких льгот для партийных работников не было. Зарплата была невысокой, но твердой. Тогда партработник — это минимум: скромная одежда, никакого излишества. Боже упаси, если секретарь райкома был выпившим. Я не мог даже выписать килограмм меда или мяса. Если узнавали — исключа­ли из партии и снимали с работы. Тверже, чем воинская дисциплина. Я не имел права зайти пообедать у председателя колхоза, председателя сельсовета...

Для обеспечения продуктами питания и обслуживания партийно-советского актива области приказываю:

1. Организовать в г. Раушене подсобное хозяйство и дом отдыха на базе зданий, переданных Управлению по гражданским делам <...>

4. Начальнику облфо тов. Перевощикову профинансировать подсобное хозяйство на образование оборотных средств, приобретение инвентаря и других — шестьсот (600) тысяч рублей.

Из приказа областного управления по гражданским делам от 9 декабря 1946 года

ГАКО. Ф. 298.0л. 1.Д. 10. Л. 135

Для обслуживания квалифицированной медицинской помощью работников советского и партийного актива области в городе Калининграде организуется специализированная поликлиника. Прошу Вас утвердить для развертывания нормальной работы таковой прилагаемое при этом штатное расписание.

Из письма начальника областного управления по гражданским делам Борисова в Совет министров СССР от 31 марта 1947 года

ГАКО. Ф. 297. Оп. 3. Д. 7. Л. 36

С созданием первичных партийных организаций начался прием новых членов ВКП(б). Прием проходил строго. Вспо­минает Петр Тихонович Шевченко, участник боев в Восточ­ной Пруссии:

— Лет восемь я был (еще с войны) кандидатом в члены ВКП(б). Первый секретарь райкома товарищ Фирсаков вызвал меня (видимо, предварительно посмотрев документы) и гово­рит, что надо меня принять в партию. Я ответил, что теорети­чески подготовлен слабо. Дали мне время и где-то в конце сорок девятого года приняли. Спрашивали строго, обращали внимание на моральный облик. Так, передо мной одному «партийцу» задали девятнадцать вопросов и не приняли, обра­тив внимание также на его пристрастие к выпивке. Город был маленький, каждый человек был на виду.

Но не все, кому предлагали в то время вступить в члены партии, соглашались.

— Я не была членом ВКП(б), — вспоминает Антонина Про­копьевна Отставных, — меня уговаривали, даже заместитель директора завода Сычев уговаривал меня вступить в партию. Но я говорила, что являюсь беспартийным большевиком. Они все надо мной смеялись. На открытые партийные собрания я ходила всегда, но эти собрания мне не нравились, потому что на них обсуждались мелкие склочные вопросы, житейские. Я была бы согласна обсуждать более серьезные хозяйственные проблемы, это мне больше нравилось. Потому из-за этого в основном я в партию и не вступила.

Одновременно с созданием партийных организаций шло становление «боевого резерва и помощника партии»