Не грызи меня, глупый ученик! - Чайный Лис

брови, мысленно говоря, что ничего не поделать. Система чётко дала знать, что в течение часа необходимо отыскать Яшмового Муравья и скормить ему салатовую пилюлю, иначе придётся искать другой выход через иные логова, а за слюной Нефритового Шершня [Осы!] гоняться не хотелось совсем.

— Сейчас важнее выбраться отсюда.

Она поймала удивлённый взгляд Скитальца, до Чжао Умэна тоже донеслись её слова, поэтому пришлось пояснить:

— Яшмовый Муравей поможет покинуть это место, но его нужно найти как можно быстрее.

Заклинатель из ордена Цинху Чжао пробурчал:

— Могла бы сразу сказать.

Замотивированные, все трое ползали по земле, высматривали каждую травинку, каждый кусочек земли. Издалека и шум от взрыва, и запах только изготовленных и ещё не использованных пилюль должен был привлечь Яшмового Муравья, как и остальных заявившихся насекомых.

Вдруг Тан Сюэхуа осенило, она даже хлопнула себя по лбу. Зачем ползать, когда можно поискать его духовными силами! Скиталец и Чжао Умэн от шума перевели на неё взгляд, но пожали плечами и продолжили поиски, пока читательница уселась на землю, положила руки на колени, сконцентрировалась и выпустила духовные силы. Они пролетели мимо двух юношей, ощупывая каждый закуток, и устремились дальше, во все четыре стороны.

Чжао Умэн почувствовал её нарастающую духовную энергию, устало вздохнул и уселся точно также, не зря же звался заклинателем. В ордене Цинху Чжао не учили бездарей, что он и собирался доказать, отыскав Яшмового Муравья раньше.

Как ни странно, усилия обоих не увенчались успехом. Через некоторое время Скиталец, сидящий на земле в своих белоснежных нижних одеяниях, нагнал на себя очень важный и одновременно с этим невозмутимый вид и спросил с абсолютно спокойной интонацией:

— Позвольте поинтересоваться, не это ли насекомое мы ищем?

В глазах демона сверкали радостные огоньки, но сам он относился к ситуации серьёзно. Тан Сюэхуа и Чжао Умэн мгновенно встали и подбежали ближе, вовремя замедлившись.

На камне сидел крошечный тёмно-красный муравей, практически сливающийся с грязной поверхностью. Аптекарь ордена Хэйлун Тан достала из рукава салатовую пилюлю, которая по сравнению с остальными имела очень маленький размер, но всё равно оказалась в несколько раз больше насекомого.

Яшмовый Муравей зашевелился и с интересом переполз на пилюлю, некоторое время просто ползал по ней, затем надкусил и за короткий промежуток времени полностью заглотил её, на глазах увеличиваясь в размере.

Он чихнул.

Всё вокруг засветилось таким же салатовым, как и съеденная пилюля, крошечные искорки разлетались в разные стороны, оставляя за собой линии света, а Тан Сюэхуа и остальные, как зачарованные, любовались ими. Парящие в воздухе искорки вдруг закружились, а демон и заклинатели оторвались от земли и с удивлением переглянулись. Столб света поднялся к небесам, с бешеной скоростью их унесло вверх и переместило в другое место.

Как оказалось, населённое чудовищными насекомыми и пауками болото, а также пещера были не настолько мрачными, как странная деревня, в которую занесло Тан Сюэхуа.

Она огляделась по сторонам, поблизости ни единой души. Куда делись Скиталец и Чжао Умэн, она не знала, но на месте не осталась, а прошлась дальше, ощупывая ближайшую местность посредством духовных сил. Не слышно ни людей, ни животных, птицы не пели, насекомые не жужжали. Полная тишина.

Некоторое время Тан Сюэхуа даже думала о том, что лучше бы осталась на том болоте — хоть какая-то живность в виде пауков и насекомых. Кроме звука собственных шагов, она не слышала ничего, из-за чего становилось не по себе. В некоторых домиках двери были открыты, она аккуратно заходила и заглядывала, но признаки какой-либо жизни отсутствовали, более того, там не стояло совершенно никакой мебели, даже обычной циновки.

В противоположном конце деревни Тан Сюэхуа заметила прилавок, на котором кто-то разложил различные инструменты — гуцинь, пипа, две флейты дицзы и сяо, эрху и многие другие. Их предназначения она не знала, но появились они тут определённо не случайно.

Совсем не ожидая никого услышать, она вздрогнула, когда сзади раздалось тихое:

— Шицзунь…

Глава 23. Игра на цитре перед быком. Часть вторая

Голос, который невозможно забыть, так внезапно прозвучал за спиной Тан Сюэхуа, что та вздрогнула, замерла. Совсем уже бдительность потёряла. Тёплое чувство родилось внутри и разлилось по всему телу, она поднесла руку к груди и с радостной улыбкой обернулась.

В глазах главного героя застыли слёзы, такие знакомые, и такие далёкие — так давно Тан Сюэхуа с ним не виделась. Она уже потеряла счёт времени, не знала, сколько провела в предыдущей комнате Врат. Жизнь заклинателя протекала совсем не так, как человека, он иначе воспринимал время и мирские потребности, а на изготовление пилюль требовались дни, недели.

Ху Цюэюн совсем не изменился — те же красные одеяния с золотым узором, идеально чистые, как и у Скитальца, те же на вид мягкие и пушистые волосы с пепельной прядкой, тот же взгляд, наполненный целой бурей эмоций, в которой сложно отделить одни от других. Главный герой злился и радовался, тосковал и умилялся. Тан Сюэхуа не умела различать его эмоции, пока ещё нет, зато сейчас она сама была счастлива от встречи с ним — хоть кто-то находился рядом в этом пугающе тихом месте. Она даже не подумала мысленно отругать себя за тёплые чувства в его сторону. К тому же, последнее время главный герой не в таком большом количестве сцен появлялся, в подобных новеллах это редко вело к успеху.

Она зачарованно смотрела на него и не успела ответить, как Ху Цююэн сам заговорил:

— Шицзунь… это, правда, шицзунь?

Глава пика Мрачной Яблони с улыбкой приблизилась к нему и подтвердила:

— Это твой учитель, А-Гэн.

Только Тан Сюэхуа подумала о том, как бы хотелось погладить его по волосам, как главный герой сделал шаг, обхватил её руками, притянул к себе и крепко-крепко обнял. Одной рукой он держал её за волосы, прижимая голову к груди, а второй гладил спину. Сама того не ожидая, вместо того, чтобы вырываться, Тан Сюэхуа неосознанно подняла руки, провела пальцами по щеке Ху Цюэюна, поднялась выше к волосам, убранным в хвост, погладила по голове, по пепельной прядке. Ху Цюэюн приподнял голову и спросил:

— Шицзунь?

Чтобы не обидеть его, Тан Сюэхуа улыбнулась, но всё равно поинтересовалась:

— Ты что-нибудь ещё можешь сказать? В порядке ли ты? Как во Вратах? Куда тебя занесло после того, как нас разделили, А-Гэн?

Глаза его хоть и сверкали красным, но злости в них не было.

— Шицзунь…

Как же читательница сейчас хотела хлопнуть себя по лбу. В словарном запасе