Объект насилия - Борис Седов

С сиденья рефлекторно вскакивает мужик в камуфляже и смущенно замирает, поняв, что опоздал.

– Свяжитесь с машинистом! Пусть откроет двери! – раздается пронзительный женский голос.

Но поздно. Поезд тронулся с места, а уже через несколько секунд въезжает в темный тоннель.

«Бывалые „трубочники“, промышляющие в метро, всегда выбирают один из первых вагонов, чтобы пассажиры не успели связаться с машинистом, попросить остановить состав и организовать погоню, – речитативом начинает зачитывать с суфлера закадр Татьяна. – Грабители обычно работают парами и действуют по классической схеме, которую вам только что довелось наблюдать: один срывает телефон, второй придерживает дверь, чтобы она пропустила только их с подельником и отсекла остальных. Конечно, есть и такие, кто действует в одиночку, но эти рискуют не рассчитать и не успеть выскочить из вагона или, наоборот, сделать это чересчур рано и предоставить преследователям оказаться на платформе следом за ними. Так что работа парами наиболее надежна. Шансы на то, что придется подниматься из метро без добычи, да еще, не дай бог, под конвоем здесь практически сведены к нулю. Как правило, всегда удается ободрать – иначе это и не назовешь – на сотовый телефон какого-нибудь лоха.

Как правило, всегда…

Но на сегодняшний случай это правило как раз и не распространяется!»

На экране монитора, на который выводится картинка из переполошенного неожиданным происшествием вагона, появляются помехи – поезд вновь выходит из зоны приема ретранслятора сотовой связи. И Грибков незамедлительно переключается на вторую камеру. На плазменной панели появляется пустынная платформа, на краю которой двое довольных тинейджеров увлеченно разглядывают добычу. И не обращают никакого внимания на одинокого мужчину в очках с массивной оправой – второго нашего оператора, который покинул вагон еще до ограбления.

Теперь ему предстоит осторожно, стараясь не обратить на себя внимания подростков, сопровождать их до окончания подставы.

«В процессе разработки этого сюжета нами рассматривались два варианта дальнейшего развития событий, – на этот раз уже никуда не спеша, продолжает Татьяна. Четким размеренным тоном. Вот уж кто истинный диктор, так это она. В отличие от обаятельной Ольги, ведущей. – Вариант первый: привлечь сотрудников милиции и прямо сейчас прихватить грабителей по горячим следам. Вариант второй гораздо сложнее. Гораздо рискованнее. Но мы остановили выбор именно на нем. И надеемся, получится здорово! Итак, продолжаем игру с двумя сопляками, даже не подозревающими, что за ними следят. Мы не сомневаемся, что им просто не терпится поскорее сбагрить с рук по дешевке добычу. Так поглядим, что из этого выйдет. Только бы этих паршивцев не насторожило, что телефон неактивен, и они бы не попытались сменить в нем сим-карту. Хотя им сейчас не до этого. Да и куда вставлять симку, эти «специалисты», возможно, не знают».

Поезда все нет, платформа постепенно заполняется пассажирами. Наш оператор подходит поближе к подросткам. И тут вспоминает о небольшом, но важном моменте, выделенном курсивом в сценарии подставы именно для него. Камера как бы невзначай отвлекается от основного объекта – грабителей – и в кадр попадают большие электронные часы, установленные над платформой.

«Для сомневающихся в том, что они наблюдают за событиями в режиме реального времени, – тут же реагирует Татьяна. – Сверьте, пожалуйста, ваши часы!»

Наконец подходит поезд, и тинейджеры шмыгают в вагон. Следом за ними – скрытая камера.

«Думаю, никому неинтересно наблюдать за тем, как наши антигерои едут в метро. К тому же, показать это нам не позволят наши технические возможности. Еще раз повторяю: дело в том, что мы получаем видеосигнал от наших операторов по сотовой связи. Он прерывается, когда поезд находится в туннеле. Так что прервемся и мы. До той поры, пока двое трубочников не надумают покинуть метро. Вот тогда-то и начнется самое интересное. Надеюсь, мы надолго отобьем у этих мерзавцев желание охотиться за чужими мобильными телефонами. Итак, до скорой встречи, друзья. Оставайтесь на нашем канале. Не пропустите продолжение подставы „Трубка на шее“».

* * *

– По-моему, все в порядке? – развернулся ко мне сияющий Грибков. Можно было не сомневаться в том, что он нахально напрашивается на похвалу.

«Молодец, он вполне ее заслужил! Все прошло как по нотам!» – Я с трудом сумел сохранить бесстрастное выражение на лице. Жестоко решил: «Перетопчется! Рано мальчику выслушивать дифирамбы!» И спокойно ответил:

– А почему должно быть не в порядке? Светлана, по-моему, просто создана для того, чтобы влезать во всякие блудняки и становиться жертвой насилия. Да и выглядела красавица, скажу я вам…

У меня за спиной кто-то многозначительно хмыкнул.

– Операторы сработали просто на ять, – продолжал я разбор полетов.

«А я?!!» – вопрошал… нет, не так… умолял взглядом Грибков.

– Володя молодец, проявил необходимую выдержку, не запаниковал, не стал прерывать этот рекламный бред про эпиляцию. Впрочем, если бы сделал иначе, я бы его просто убил, – не выдержав образа строгого босса, все-таки рассмеялся я.

Володя радостно блеснул окулярами и снова уткнулся в режиссерский пульт.

А я принялся смотреть по плазменной панели «полуночные новости». Или, точнее, «ночные». Их выпуск из-за подставы задержали на восемь минут, и время уже перевалило за двенадцать. Так что продолжительных разъездов в метро двоих наших антигероев с «горячей» трубочкой на руках опасаться не приходилось. Да если бы даже у обоих от удачно провернутой операции одновременно воспалились мозги, и они вдруг (невероятное дело!) решили бы провести ночь под землей, их все равно выставили бы на поверхность.

Только не замели бы в мусарню (а вот это уже вполне вероятно)!

Как же тогда было бы обидно!

Какую эффектную концовку сюжета тогда запороли бы нам менты!

Я смотрел «новости», но при этом не вникал ни в текст, ни в картинку. Все мои мысли сейчас были там – в вагоне метро рядом с двумя сопляками и сопровождающим их неприметным мужичком со скрытой в оправе очков миниатюрной камерой.

– Проклятье!

– Чего, Денис? – тут же обернулся ко мне Володя Грибков.

– Да так… Вздор, – махнул я рукой. – Сколько раз зарекался не принимать близко к сердцу все эти сюжеты. И всякий раз сижу здесь как на иголках, сжигаю нервные клетки, наживаю язву желудка и жду не дождусь, когда эта пытка закончится. Вот и сегодня! – Монтажка почтительно мне внимала. А я просто не мог не излить душу. Затем, чтобы убить чуть-чуть времени; затем, чтобы немного отвлечься от нервяков. – Как белый человек с чувством выполненного долга тихо-спокойно двигал домой. Уставший. Голодный. В предвкушении, что уже через час приму душ и взгромозжусь на подружку. И вот ведь угораздило заглянуть к вам. Как раз в самый неподходящий момент.