Объект насилия - Борис Седов

Мда-а-а, депресняк затянулся.

Я не стал настаивать, ломиться в закрытую дверь и, сокрушенно покачав головой, вернулся в монтажку. Попили с Никитой кофе.

Потом посмотрели по плазменной панели тупую американскую комедию про проделки не дружащих с головой обитателей университетского кампуса.

Еще раз попили кофе, и я позвонил Кате на сотовый, абсолютно уверенный, что он отключен. Но к моему облегчению девочка со стряхнутыми мозгами ответила сразу.

– Да, Денис.

– Как дела, детка?

– Неплохо.

Судя по бодрому тону, и правда, неплохо.

– Чем занимаешься?

– Пеку блины.

Даже весьма неплохо, раз появился аппетит.

Я радостно рассмеялся: «Интересно. Все мои гостьи почему-то пекут блины. Только блины! И ничего больше. Что Ольга, что Катя. Может, в пентхаузе-тринлексе присутствуют некие магнитные поля, которые направляют мысли моих подруг именно на это блюдо?»

– Чего веселишься?

– Рад за тебя, что поправляешься, – ответил я. – Говори, что купить в магазине. У нас, кажется, совершенно пустой холодильник.

Чем восполнять потери холодильника, Катя не знала.

– Покупай сам, что захочешь, – предоставила она мне полную свободу продуктового выбора. – Мне все равно. Я всеядная. – И озадачила меня: – Денис, ты не мог бы смотаться ко мне домой за вещами? Я звонила маме, объяснила, что мне собрать.

Я вздохнул обреченно. Знакомиться с Катиными родителями в мои планы никак не входило. Но и отказать ей я не мог, ведь у бедной девочки не было даже смены белья.

– Конечно, смотаюсь. Прямо сейчас, – пообещал я и предупредил Никиту: – Мне надо отъехать. Примерно на час.

Никита рассеянно кивнул. В это время началась трансляция футбольного матча, и вся монтажка прилипла взглядами к плазменной панели. И кому какое дело, что босс отъезжает на час! Да хоть землетрясение, хоть всемирный потоп!!! Футбол важнее!!! Он перевешивал все.

Опрометчиво обещанный мною час растянулся на три. А то и на все четыре.

На то, что просто позвоню в квартиру, мне откроют, вручат сумку с вещами, и можно будет сразу отчаливать, я надеялся слабо. «Скорее всего, уговорят попить чайку», – предполагал я, но даже помыслить не мог, что Катины мама, папа и бабушка одним чаем не ограничатся. Не успел я переступить порог, как меня тут же поставили в известность, что, не пообедав, никаких вещей я не получу и никуда не уйду.

И вот я, печальный, сижу в тесной, захламленной мебелью комнатке, послушно изучаю альбом с Катиными детскими фотографиями и жду, когда дожарится курица.

После курицы – чай.

После чая папа наладил диапроектор и принялся показывать слайды.

Я тихо сходил с ума!

Поле диапроектора – снова чай!

Не будь я таким покладистым и воспитанным, начал бы материться!

Когда, наконец, мне удалось вырваться из этой избыточно гостеприимной квартирки, долбаный чай разве что не выплескивался у меня из ушей.

Был уже вечер, а мне еще предстояло заскочить в какой-нибудь универсам за продуктами. Смысла возвращаться после этого на работу не было никакого. Разве что я хотел бы понаблюдать за тем, как Василиса гуляет по ночному Сестрорецкому пляжу.

Я не хотел.

Но все-таки включил телефон и позвонил на работу.

Трубку взял Никита, с гордостью сообщил, что он – трудяга до мозга костей! – еще сидит в офисе, но уже собирается уходить. Злая Латынина давно свалила домой, ей на смену заступила Татьяна. Звонил Квачков, доложил, что они с Олегом, Данилой и Василисой уже выдвинулись на «Опеле», заменившем разбитую «копейку», в Сестрорецк.

Что еще новенького за то время, что я отсутствовал?

Да вроде бы ничего. Все тихо-мирно-спокойно. Без ненужных встрясок. Без геморроев. НРТ с редакцией «Подставы» во главе солидно и неотвратимо движется по проторенной колее к статусу самого высокорейтингового частного телеканала России. Лучшего и не пожелать!

– О'кей, Никита. Отправляйся домой, – сказал я. – Буду проезжать мимо офиса, может быть, загляну. – Секунду помедлил и добавил: – А может, и не загляну.

Программный выпускающий что-то хрюкнул в ответ и повесил трубку. А я, заметив большой супермаркет, свернул на парковку. Очень надеясь, что на этот раз обойдется без лака для волос на стекле и пальбы из травматического пистолета.

В редакцию я в тот вечер все-таки заглянул. Решил, что грешно проехать мимо и не поинтересоваться, как дела на работе.

Ведь для этого даже не надо сворачивать – офис НРТ по пути; не надо делать даже незначительный крюк.

Ведь это всего какие-то ничего не значащие десять минут.

Но в десять минут уложиться не удалось. Мой заезд на работу затянулся более чем на час. И все потому, что я, как по заказу, угодил, точнехонько к выходу в эфир очередного сюжета «Подставы».

* * *

На этот раз Светка в сопровождении двух операторов колесила уже не по парку Победы в компании с доберманом и не по городу на «Гольфе», а на метро. И готовилась теперь не к инсценировке незначительной дорожной аварии и не к встрече с «кинологами», а к настоящему ограблению. Она постепенно превращалась в экстремалку, наша очаровательная студентка театральной академии. Впрочем, как и все остальные актеры «Подставы».

Примечательно, что сюжеты с участием Светы уже начали обретать свой специфический почерк. В отличие от остальных актеров, которые приходили, так сказать, на все готовенькое, ей, чтобы обратить на себя внимание преступников, приходилось затрачивать немало усилий и времени. И как в случае с «дорожниками», ее подставы обрушивались на нас буквально снежным бураном с ясного неба – вдруг начинала поступать картинка с камеры Светкиного оператора. Тут же следовал короткий звонок:

«Уже открыта охота! Врезайтесь в эфир!»

И в монтажке немедленно объявлялся аврал.

* * *

– Светку пасут! На следующей станции, пожалуй, начнется! Через пару минут будьте готовы, – позвонил в студию оператор Сергей.

Мы уже получали картинку с его камеры:

Вагон метро. Не давка, не час пик, но народу хватает. Все сидячие места заняты…

На соседний монитор начал поступать сигнал с камеры второго сопровождающего Светлану оператора. То же самое:

Вагон метро… Все сидячие места заняты… Молодой человек в сильных очках листает тетрадку, что-то отмечает в ней ручкой… Полная женщина держит на коленях спортивную сумку, из которой торчит голова рыженькой собачонки… Рядом дремлет небритый Кавказ…

Звуковой дорожкой на картинки положилось мирное «Осторожно, двери закрываются», и поезд мягко тронулся с места.