Франклин Рузвельт - Георгий Чернявский

Во время своего губернаторства Рузвельт продолжал поддерживать тесную связь с адвокатской фирмой Генри Хэккет-та из городка Пекипси в долине реки Гудзон. Это была фирма, услугами которой пользовались многие богатые семьи этой местности. Хэккетт заботился о том, чтобы налоговые декларации Рузвельта и его родных были заполнены правильно и отправлены по назначению в срок. Но, главное, именно через него губернатор помогал своим соседям по Гайд-Парку и окрестностям: позаботился о прокладке по минимальным ценам газовых труб на соседские фермы, об электроснабжении городка, об асфальтировании улиц и даже об обустройстве свинарников таким образом, чтобы минимизировать доносившийся оттуда неприятный запах. Став президентом, Рузвельт продолжал заниматься подобными мелкими делами в интересах земляков, главным образом при посредничестве фирмы Хэккетта.

Расследование дела Уокера и связанные с ним скандальные разоблачения были новым ударом, который Рузвельту удалось нанести по Таммани-холлу. Губернатор, таким образом, активно вмешивался в общенациональные дела своей партии, добиваясь, чтобы между нею и избирателями было как можно меньше «заинтересованных посредников», которые на поверку почти всегда оказывались коррумпированными политиканами. С этого времени когда-то мощное влияние Таммани-холла резко пошло на убыль. В пору президентства Франклина Рузвельта мэр Нью-Йорка Ф. Ла Гуардиа смог полностью его блокировать, превратив в маловлиятельную организацию, действовавшую только в пригородных районах мегаполиса, а затем она отмерла сама собой, прекратив существование в шестидесятые годы.

Как комплекс мер, принятых в первый кризисный год, так и умелое преподнесение их публике в качестве выдающейся заслуги Рузвельта (новаторство его административной деятельности было бесспорным, но оно всячески раздувалось в средствах информации, и прежде всего по радио) были решающими для переизбрания его на второй губернаторский срок в 1930 году

В октябре с большой помпой было проведено медицинское обследование губернатора в присутствии представителей двадцати двух страховых компаний, которые привезли с собой массу врачей. Они должны была засвидетельствовать реальное состояние здоровья губернатора.

Непосредственным поводом для обследования было распространение по всей стране анонимной брошюры, в которой заявлялось, что на самом деле Рузвельт болен не полиомиелитом, а сифилисом, что он основал бальнеологический курорт в Уорм-Спрингс именно для того, чтобы скрыть свое заболевание, и имеет наглость принимать ванны вместе с несчастными парализованными детьми.

В результате разносторонней проверки было найдено, что Рузвельт в свои 48 лет имеет здоровье тридцатилетнего. Страховые компании выдали ему полисы на 560 тысяч долларов и при этом заявляли, что готовы даже увеличить сумму страховки до миллиона, хотя обычно ее величина не превышала 50 тысяч долларов.

Чуть забегая вперед сразу отмечу, что в 1931 году, когда республиканские деятели потребовали еще одной медицинской экспертизы, причем на этот раз ее должны были проводить подобранные ими врачи, Рузвельт вновь дал согласие. Специалист по внутренним болезням, кардиолог и психиатр пришли к единодушному выводу: «Его здоровье и выносливость таковы, что позволяют ему выдержать любые требования частной и общественной жизни».

Предвыборная кампания проходила как раз перед отставкой мэра Нью-Йорка, на скандале стремились погреть руки как демократы, так и республиканцы: первые использовали его, чтобы продемонстрировать принципиальность и твердость губернатора, который заслуживает переизбрания, чтобы столь же решительно защищать интересы простых американцев и не допускать беззакония и коррупции; вторые акцентировали внимание на затягивании расследования, на непоследовательности и нерешительности Рузвельта, и пророчили, что в случае избрания на пост мэра неподкупного и компетентного Ла Гуардиа положение мегаполиса чуть ли не сразу же изменилось бы к лучшему.

Для того чтобы противопоставить Рузвельту республиканского кандидата, в штат съехалась партийная верхушка, включая государственного секретаря Генри Стимсона, военного министра Патрика Хёрли, заместителя министра финансов Огдена Миллса. Они энергично агитировали за ветерана и героя мировой войны Уильяма Донована, в свое время воевавшего в чине полковника на Западном фронте, получившего много наград, заслужившего кличку Дикий Билл за храбрость и самоотверженность, а после войны ставшего советником Г. Гувера, однако их усилия оказались тщетными.

Выборы 1930 года явились новой важной победой Рузвельта, который был переизбран большинством в 725 тысяч голосов, из них свыше 550 тысяч принадлежали мегаполису. Хотя республиканцы понесли урон по всей стране, их поражение было особенно ощутимым в штате Нью-Йорк. Результаты Рузвельта намного превосходили даже феерические победы его предшественника Эла Смита. С этим успехом должны были считаться не только республиканцы, но и однопартийцы нью-йоркского губернатора, которые ранее относились к нему несколько настороженно. По требованию Рузвельта все празднества по случаю переизбрания были отменены. Церемония вступления в должность обошлась в 3,5 тысячи долларов — в шесть раз дешевле предыдущей. Администрации были даны указания о строжайшей экономии.

В этих условиях шеф Таммани-холла и руководитель нью-йоркских демократов Джеймс Фарли смог круто сменить курс. Он согласился выступить с заявлением, текст которого написал Луис Хоув. «Я не вижу, как мистер Рузвельт сможет избежать участи стать следующим партийным кандидатом в президенты даже в том случае, если никто и пальцем не шевельнет, чтобы это осуществить», — было сказано человеком, который еще недавно считал Рузвельта нежелательным выскочкой.

Понимая, что это лишь красное словцо, что немало сил и средств потребуется затратить на достижение поставленной цели, Рузвельт тем не менее торжествовал, осознавая, что по направлению к ней сделан новый важный шаг Пригласив через несколько дней Хоува и секретаря штата Эдварда Флинна для беседы в губернаторскую резиденцию и вопреки обычаю предложив им переночевать у него, хозяин в вечернем задушевном разговоре заявил Флинну: «Эдди, я попросил тебя остаться здесь именно потому, что верю в свое выдвижение на [пост] президента в 1932 году».

Конечно, это звучало немного смешно — предложить переночевать в его доме, потому что ему предстоит президентская кампания! Но, с другой стороны, такое внезапное заявление свидетельствует о том, что Рузвельт находился в состоянии подлинной эйфории и до глубины души хотел, чтобы его радость сполна разделили самые близкие люди, которым он был во многом обязан своей победой.

Боевое настроение проявлялось во всём. Нервное возбуждение даже положительно повлияло на состояние здоровья. Франклин сократил свое пребывание в Уорм-Спрингс с трех месяцев до шести недель. При одном из очередных осмотров лечащий врач сказал пациенту, что у того грудь шире, чем у боксера-тяжеловеса Джека Демпси, чемпиона мира с 1919 по 1926 год и одного из самых популярных боксеров в истории США. Рузвельт ответил: «Демпси бывший, а я нет».