Охотники до чужих денежек - Галина Владимировна Романова

– Ты умный парень, – польстила ему Эмма и решила немного еще подыграть. – Все так. Позвал отдохнуть. Я еле-еле выпросила у родителей разрешения, а он...

Она вдруг всхлипнула, нисколько не фальшивя, и, чувствуя очередной приступ жалости к самой себе, пробормотала:

– В машине осталось все: телефон, деньги, права...

– Ничего себе!!! – присвистнул парень от удивления. – Так он, что же, твою тачку угнал?

– Да.

– Ну дает!.. А ты тоже хороша, – попенял он ей. – Рот раззявила. Разве можно таких красавцев от себя отпускать дальше, чем на сто метров! Мгновенно подхватят. Это я тебе говорю, Лукашин Леонид!

Таким вот образом ненавязчиво представившись, Леня принялся рассказывать ей историю похищений его персоны, совершаемых хищными представительницами прекрасной половины человечества с периодичностью в полтора-два года. Он так разошелся, расхваливая себя, что Эмма против воли прониклась симпатией к этому болтливому соблазнителю. Тягостное ощущение, прочно поселившееся в ее душе после предательской выходки Вениамина, постепенно стало отпускать ее, и на смену ему явилось некое подобие бесшабашной веселости. Когда и море по колено, и горе не беда, и когда не хочется думать о том, что будет завтра. Наслаждайся себе текущим моментом, к тому же не лишенным приятности.

Спустя пять минут она уже заразительно хохотала над удачными шутками Леонида, совершенно позабыв, куда и зачем едет, зачем она вообще оказалась в этом городе. И когда Лукашин с шиком притормозил у светящегося огнями входа в ресторан с избитым названием «Лукоморье», Эльмира безропотно вложила свою ладонь в его и даже позволила приобнять (!) себя за талию.

– Как тебя зовут? – запоздало поинтересовался он, кивнув подобострастно изогнувшемуся швейцару у входа.

– Эмма. – Она зазывно улыбнулась, в очередной раз подивившись собственному безрассудству, толкающему ее на непонятное какое-то кокетство. – Полное имя Эльмира.

– Гм... – Судя по гримасе на его лице, имя ему не пришлось. – Как же это тебя так угораздило? Или тоже сценический псевдоним? У Аньки, например, той, что уволокла твоего парнишу, было погоняло – Аннет. Ей нравилось, мне не очень.

– А ты тоже с ней... Ну... был в близких отношениях? – решила внести ясность Эмма, переступая порог полутемного зала.

И тут над ухом у нее раздалось насмешливое:

– Ты лучше спроси, с кем он не был в близких отношениях, красотка?

Затем некто оглушительно икнул ей в самое ухо, и через мгновение взору ее предстала вдрызг пьяная уже не юная девушка в длинном платье с разрезом почти до самого пупка.

– Ну что, Ленчик, пестуешь очередную жертву? Скотина похотливая! О чем поешь на сей раз? – Девушка уронила руки вдоль туловища, выставляя напоказ пышный бюст, еле-еле прикрытый нежно-лиловым газом.

Лукашин, не моргнув глазом, подхватил и эту девушку под руку и повел их обеих к дальнему столику. Присутствующие, а их было человек пять-шесть, не больше, принялись на них оглядываться. Но Леонида подобная популярность лишь веселила. Усадив дам за столик, он демонстративно обернулся к посетителям и театрально раскланялся, приложив руку к груди и голося на весь зал:

– Прошу вас отдыхать, господа! Минутное замешательство не должно никак повлиять на ваш аппетит, так что радуйтесь жизни и веселитесь! К тому же настоятельно рекомендую попробовать сегодня сочную баранину, Федоровичу она очень удается...

Кое-что Эльмире становилось понятным, кроме одного – отчего это девушка, находящаяся в настоящий момент в сильном подпитии, смотрит на нее с такой ненавистью. Объяснения она получила через минуту. Стоило Леониду опуститься на свой стул, как та открыла рот и, выплюнув грязное ругательство, предложила:

– Познакомить нас не хочешь, муженек?

– Лада, Лада... – укоризненно покачал головой Лукашин, бросив быстрый взгляд на Эльмиру, веселость которой понемногу начала испаряться. – Сколько раз тебе говорить – завязывай со спиртным, если не хочешь угодить в психушку.

– Ты только этого и ждешь, мерзавец! – всхлипнула Лада и принялась потрясать указательным пальцем в сторону притихшей Эммы. – Ее на смену мне уготовил?! Признавайся, гад! Только-только твой нос уловил запах хороших денег, а их на этой девке по меньшей мере штуки две «зелени»...

«Вот так умница, прямо в точку попала», – машинально констатировала Эльмира и решила приглядеться к девушке повнимательнее.

– Так сразу же распустил свой павлиний хвост, – продолжила Лада укорять неверного супруга. – Мои денежки, что папка покойный оставил, давно все по ветру пустил, теперь тебе надобны средства. Что же, понятно, муженек!

– Перестань трепаться, Ладка, – все еще пытался сохранить хорошую мину при плохой игре Лукашин. – Мы с тобой в разводе вот уже месяца три, а ты все свое талдычишь! Завязывай!

– Тебя как зовут, белокурая? – Лада перегнулась через стол и ухватила Эмму за рукав куртки. – А, впрочем, это неважно. Знаешь, зачем ты здесь?! Знаешь?!

– Заткнись! – попытался утихомирить ее Леонид, но безрезультатно. Лада продолжала выплевывать накопившуюся обиду.

– Ты здесь, чтобы закрыть брешь в его сердце! Ты – утешительный приз для этого рогоносца! Потому что сегодня он испытал самую страшную из страшных бед: его покинула любимая женщина. Вскидывала, вскидывала ноги в баре по соседству, а в промежутках между выступлениями – ему на плечи... И все – нету! Тю-тю! Исчезла его Аннет, как ее и не бывало. Он ведь, скотина эта смазливая, как только узнал о том, что девка – богачка, каких мало, бегом кинулся со мной разводиться. Едва носом землю не рыл, пытаясь заполучить ее. Та хоть и шлюха была, но, к чести ее сказать, – до жути разборчива. Корысти не терпела, и Ленчику пришлось попотеть. От него ведь алчностью за версту несет, как от трехнедельного покойника. – Лада вдруг замолчала и совершенно трезвыми глазами обвела полупустой зал. – Видишь этот кабак?

Эльмира молча кивнула.

– Это кабак моего отца, завещанный мне после его смерти. Процветающее было заведение, пока эта скотина не появилась здесь.

Эльмире недолго пришлось размышлять о том, кого та имеет в виду. Как оказалось – обоих.

– Стоило Аньке начать выставлять напоказ свои сиськи, как клиентура потекла отсюда, как песок сквозь пальцы. А этот урод-рогоносец вместо того, чтобы начать работать локтями и вернуть заведению былую славу, сам стал пропадать по соседству. Сядет у сцены и сверлит ее лобок своими липкими глазами, и сверлит. Ненавижу тебя, Лукашин!!! Больше смерти тебя ненавижу!!! Тот день, когда над твоей рогатой головой закроется крышка гроба, будет днем нового отсчета времени в моей жизни. Аминь!..

Она уронила симпатичную головку на стол и вскоре сонно засопела. Тишина, повисшая над столом, не была, конечно, зловещей, но назвать ее располагающей к веселью Эльмира явно не могла.

– Это как понимать? – решительно начала она, устремив свой взор на побледневшего Лукашина.