Катарсис. Северная башня - Виталий Храмов

В Пограничье жизнь и благополучие людей очень сильно зависели от их наблюдательности и внимательности. То есть от службы егерей. А егеря Медвила – лучшие во всей империи. Для привыкших отслеживать любое движение на своей земле егерей совсем не стало тайной появление сильного отряда воинов под плащами Ордена иглы, чистильщиков и воинов веры на их земле. А также не был тайной маршрут их движения. Какая тут тайна, если с дорог просто опасно съезжать? Даже такому сильному отряду.

И поэтому Крап был выпущен из погреба и сослан обычным караульным на тыловые, восточные ворота. Но Крапа настолько уважали все бойцы Медвила, что цепная волна мероприятий по повышению бдительности и внимательности на посту прибоем пошла от Восточной башни по стенам города. Каждый страж сразу же понял, что Крап выпущен не просто так. Многие видели особые отношения смотрителя и сотника стражи. Многие знали: Крап – глаза и руки Виламедиала.

– Ты пожалеешь об этом, раб!

Крап стиснул зубы. Раб! Нет худшего оскорбления для людей Пограничья, чем обращение «раб». И эти… святые воины об этом знают.

– Приготовиться, – шепчет Крап, – сейчас нас будут убивать.

Так оно и случилось. В караулку вломились воины веры. Под дружный залп самострелов защитников башни. Первый ряд нападавших рухнул, пронзённый стрелами.

Паладины были искусны, быстры и ловки. Стражники Медвила падали один за другим. Но паладины были без доспеха. В броне по стенам не взберёшься. И потому падали на окровавленный пол и нападающие.

Несколько минут, всего несколько минут безумной по ожесточению схватки, и вот Крап падает на колени, тяжело опираясь на свой клинок.

– Вы все умрёте сегодня, – говорит он, растягивая разбитые губы в улыбку и показывая окровавленные осколки зубов. Руки его подламываются, он падает лицом в пол. Сразу два меча пронзают его остановившееся сердце.

– Посмотрим, – буркнул один из нападавших. Зрачки его глаз расширились, он прыгнул в бойницу. Но бойница не окно. В неё не выскочишь. Полностью. Часть тела паладина вылетела из бойницы, как из камнемёта, догоняемая волной пламени. Предвратная башня вспучилась огненным шаром.

Стоящие внизу командоры ордена в досаде поджали губы за личинами шлемов. Они слышали, что люди в Пограничье любят использовать артефакты. И материалов для производства ёмких и мощных амулетов тут добывают много. А еще говорили, что большинство амулетов заговорено на посмертие. Не верилось в эти сказания окраин в центре Светлых земель, но оказалось, что оба этих слуха – правда. Отряд лазутчиков уничтожен полностью.

Маг воды обрушил водопад на пылающую башню. Маг воздуха выбил воздушным ударом ворота города. Со страшным грохотом. Теперь уже не важно. Теперь они нападающие. Всё пошло кувырком из-за этих дерзких окраинников.

Служители орденов не привыкли к такому отношению. Обычно любое их повеление исполняется быстро и с наибольшей внимательностью – никто не хочет попасть в узницы оплотов и испытать судьбу проверкой на ересь скверны. Проверка сама по себе не самая приятная, а на костёр не хочется никому тем более. Потому все служители Церкви были высокомерны до спесивости, но настолько привыкли к этому, что не замечали. А эти смерды Пограничья тут у себя, в глуши, совсем страх перед Церковью потеряли!

Уже не удастся ничего решить тихо. Придётся вырезать весь город.

А должно было всё пройти тихо и буднично. Чистильщики и смотрители душ проводили бы проверку жителей этой деревни на скверну, тьму и ересь, воины орденов – обеспечивали их работу. Личное присутствие настоятеля лишь усилило бы рвение. Ну, обошлось бы на десяток костров больше. Зачем дерзили? Наглецы погубили всех.

Но люди в Пограничье – бойцы. В городе отряд ордена ждали завалы на всех улицах, стрелы из бойниц домов, стоящих крепостными стенами вдоль улиц, кипящая вода и смола с крыш. Город не спал. Нападение не было неожиданным. Жители города так отчаянно сопротивлялись на каждом завале, что через каждый приходилось прорываться штурмом. Или магией. Огрызался смертью каждый дом. Приходилось брать с боем каждое домовладение.

– В домах нет детей и стариков, – доложил командор ордена великому настоятелю.

– Они нас ждали, – кивнул настоятель, – это усугубило их вину. Тьма поглотила их – всех. Очистим это место от скверны, что сожрала их сердца и умы. Убивайте всех! Триединый сам разберётся, кто наш, а кто нет.

Командор отвернулся и с тоской посмотрел на каменную башню замка смотрителя. Замок – одно название. Но до него ещё не дошли, а уже потери. Маги, конечно, защищают от большинства метательных угроз окраинников, но очень быстро расходуют силы.

Жители города постоянно контратаковали с боковых улиц и с тыла. После быстрого и сильного удара тут же отступали и разбегались по хитросплетениям домовладений и задних дворов.

Запылали дома. Настоятель приказал сжигать дома вместе с защитниками. Но этим паладины лишь загоняли себя в огненный мешок.

Воины ордена смогли пробиться к главной площади города. И только тут их встретила стена щитов и частокол копий настоящих защитников города – дружины смотрителя.

– Воины света! – закричал командор. – Мы всю жизнь провели в схватках с еретиками и тёмными! Неужели нас остановит толпа мужиков – ополченцев Пограничья? Стройся!

Короткий разбег тяжело бронированных всадников не дал их лошадям набрать полную скорость. Но даже такой он был страшен. Строй стражи Медвила был смят, пробит… но не опрокинут. Защитники города бросались под коней, резали их, стаскивали всадников. Со стен замка и его башни на ряды в светлых накидках падали камни, стрелы, копья, лилась смола, вспыхивая на магических щитах.

Но не зря весь мир боялся и уважал паладинов. Всё меньше и меньше защитников города оставалось на ногах, их строй был разорван, островки сопротивления захлёстывала волна белых щитов и накидок. То тут, то там срабатывали магические мины послесмертия. Один из магов ордена зашатался и упал от истощения. К нему кинулся лекарь.

Под стягом Медвила кипела самая ожесточённая схватка. Смотритель города бился впереди своей дружины. Его старший сын держал личный стяг смотрителя над схваткой. Вил уже убил одного паладина, ранил двоих, сам стоял твёрдо, будто под его ногами и не натекла лужа его же крови.

Слева от Вила молотом крушил доспехи, щиты и шлемы бойцов ордена закованный в железо боец с полным шлемом на лице. Это был Клем. Его заговорённый доспех и зачарованный молот уже доказали орденцам, что те зря приняли медвильцев за обычных пахарей.

Справа от смотрителя бился лучший мечник запада империи – Глак. Справа от Глака и слева от Клема стояли щитоносцы в полных кольчугах и с большими щитами.

Пятёрка командоров единым клином пошли в атаку на стяг Медвила. Жестоко схлестнулись. Медвильцы применили воинскую хитрость. Двое щитоносцев закрыли ударную троицу смотрителя, Глака и Клема своими щитами и телами от ударов орденцев, а троица не билась в поединках с тремя паладинами, а все трое атаковали одного – того, что шёл на острие атаки. Обезглавленный труп лучшего бойца Ордена иглы истекал кровью.